Я застыла, почувствовав страшную уверенность, которая утянула меня к окну. Я увидела, как Ной стоит напротив своего отца: две версии одного и того же характера через десятилетия. Ной кипел от ярости, кулаки его были сжаты, глаза метали молнии, а гнев его отца бурлил тихо и проявлялся лишь в напряженных плечах и жестком голосе. – Три месяца назад ты даже не говорил о растениях… – Я буду видеться с ней, нравится она тебе или нет. Меня словно ударили по лицу. Я повернула к крыльцу и медленно, будто в тумане, побрела обратно. Я направилась к своему велосипеду, который, весь обвитый лентами, выглядел все так же радужно и солнечно. Поставив его вертикально, я уже была готова залезть на него и дать деру. – Эбигейл, – я услышала, как Ной произнес мое имя, и снова остолбенела. Я повернулась, прислонив велосипед к крыльцу. Ной с напряженным лицом вылетел из дома и спустился по ступенькам. – Вот ты где. Слава богу. Я уставилась на него. – Ты уходишь? – Он нахмурился и провел рукой по волосам. – Господи, извини, что так задержался. Я очень рад тебя видеть. – Ной шагнул ко мне и, обхватив руками, крепко поцеловал. Потом отстранился и еще сильнее нахмурился. – Что не так? Я выпуталась из его объятий. – Ты хорошо подумал? – Что? – Об этом. – Я показала на него и на себя. – О нас. Ной был явно сбит с толку. – Я как раз считаю, у нас все получится. Сердце у меня билось так быстро, что казалось, вот-вот вырвется из груди и упадет на лужайку – красное, окровавленное и безжизненное. – Твоя семья так не считает. – О чем ты? Ты это всерьез? – Не знаю я! Обычно я нравлюсь взрослым, а твоим нет. Меня это бесит. Твоя бабушка считает меня ужасным человеком. – Эбигейл, моя бабушка ко всему относится неодобрительно. Это не значит, что ты ей не нравишься. Она просто считает, что ты расстраиваешь моего деда. Ну и что? – Что? Он замешкался. – Ты… о чем ты говорила? – Она считает, что я расстраиваю твоего деда? Ной закрыл глаза. – Проклятье. – Почему? Что она сказала? – Ничего. Неважно. О чем ты говорила? – Она думает, я тебе не подхожу. По-моему, она назвала меня миртом. Но в плохом смысле. – Миртом? – Ной, скажи, почему она считает, что я расстраиваю твоего дедушку. Он вздохнул. – Она сказала, что ему вредно так часто вспоминать прошлое. Я отошла от него. – Думаешь, она права? Я действительно расстраиваю твоего деда? – Если честно, Эбигейл, мне плевать. – А твой папа? – А что с ним? – Почему он не хочет, чтобы ты со мной виделся? Почему ты вообще со мной видишься? Что между нами? – А ты как считаешь? – Я не знаю! – не выдержав, воскликнула я, потому что оказалась не в силах унять тревогу и беспокойство. – Я не знаю, что происходит между нами! Ты связался со мной только для того, чтобы разозлить своего отца? – Почему ты так говоришь? – Потому что это единственная здравая причина, что приходит мне в голову! Я вообще не понимаю, что между нами. Ведь у нас все несерьезно, да? Ной покачивался на пятках. Он ответил спокойным тоном: – Ты сказала, что не хочешь серьезных отношений. – Что? – Я почувствовала, будто меня уложили на обе лопатки, и теперь вдруг из нападения нужно переходить в режим защиты. – Ты ведь хотела курортный роман, помнишь? – с тем же выражением лица сказал он. – Без обязательств. Во рту пересохло, а глаза заслезились. Я часто заморгала. Сама себе навредила, все лето болтая о ничего не значащей интрижке. Конечно, Ной решил, что это мне и нужно. – Я не хочу интрижку. Он внимательно на меня посмотрел. – Что? Дыхание перехватило, и я покачала головой, не в силах вымолвить ни слова. – Ты говорила, что мечтаешь о курортном романе. – Я имела в виду: в теории. – Я уставилась на свои ноги, розовый лак на ногтях красиво переливался на свету. – Не с тобой. – Проясни, пожалуйста, Эбигейл. – Что еще я тебе должна прояснить? – закричала я. – Я не хочу с тобой банального романа, не хочу, чтобы ты крутил со мной, только чтобы насолить своему папе. Ты мне нравишься! Я хочу проводить с тобой все свое время, и мечтаю, чтобы у нас были серьезные отношения, а еще меня просто колотит оттого, что я понятия не имею, что между нами происходит! Ной потрясенно посмотрел на меня. Меня охватил горячий стыд. Ну что я за идиотка. «Стой на своем», – сказала я себе, хотя отчаянно хотелось заплакать. Нельзя злиться на того, кто тебе нравится. Это льстило, даже если ты не готов ответить взаимностью. Правда? – Не волнуйся, – сухо бросила я. – Я не буду причинять тебе неудобства. – Неудобства? – Ной сократил расстояние между нами. – Господи, Эбигейл, нет никаких неудобств. – Нет? – Я с опаской взглянула на него. Он недоверчиво хмыкнул. – Почему это должно быть неудобством? Пытаясь сдержать эмоции, я задрожала всем телом. – Я не заинтересована в отношениях с парнем, которому не нравлюсь или который считает меня липучкой. Если ты считаешь, что мной можно просто воспользоваться из-за того, что я сказала об интрижке, то извините. Я не такая уж бесчувственная. Если честно, думаю, мне вообще такие отношения не подходят, потому что я хочу большего. – Эбигейл, так я тоже. – Ты… что? – Ты мне нравишься. – Ной смахнул волосы с моего лица и нежно коснулся моей щеки. – Ты не заметила, что мы ходили на свидания? – Эм. – Я посмотрела в его теплые карие глаза, испытывая недоумение, неуверенность и самую кроху надежды. – Возможно? – Мы ходили на ланч, на вечеринку, а сегодня на пикник. – Но уже август. Через две недели ты уедешь в колледж.