– Я думал, мы немного поплаваем, поупражняемся… чем теперь займемся? Мои щеки еще недостаточно красные? – Понятия не имею. – Нет? – Он взял полотенце и вытер волосы и тело. Господь всемилостивый. – Совсем? Я сглотнула. Мне не нужны были упражнения, потому что после того, как взорвусь от откровенной похоти, тела моего не станет. – Нет. – Тогда ладно. – Он накинул полотенце на плечи и сел, скрестив ноги. – Это мое самое любимое занятие. – Не вылезать из воды? Ной кивнул, упершись на руки. – Я не очень религиозен, но меня всегда это трогало за душу. Я хотел бы это сохранить. В детстве, приезжая на Нантакет, я очень сильно любил плавать, потому что здесь были только я, звезды и море. Мою свободу не ограничивают здания, и я могу оставаться совершенно один. Даже в Центральном парке ты никогда не бываешь сам по себе. Теперь все иначе – есть давление со стороны семьи, мои обязанности, и мне уже не забыть всю эту историю Нантакета и англичан, отвоевавших его у Вампаноагов, и я не могу притворяться, что все это хорошо, но природа… – Он покачал головой, словно ему не хватало слов. – Ты кажешься более расслабленным. Он кривовато ухмыльнулся. – Странно, но ты тоже стала спокойнее. Я улыбнулась ему. – Что же тут странного? Я очень спокойная. – Нет. – Ной покачал головой – возможно, с обидной долей уверенности. – Ты не такая. Ты гиперактивная, шумная и надоедливая. Но ты настоящая. С тобой мне нет нужды притворяться. – Я бы не хотела, чтобы ты притворялся, – ответила я, не понимая толком, оскорбиться мне или радоваться комплименту. – Но, возможно, я бы хотела более приятного определения, чем «надоедливая». – Да? – Ной посмотрел мне в глаза. Когда я покраснела, он улыбнулся и взглянул на небо. – Когда поедем в Бостон? – Что? – Чтобы послушать записи. – Мы вместе поедем? Ной пожал плечами. – Тебе же семнадцать? А мне восемнадцать. У большинства отелей и квартир есть требование – тебе должно быть восемнадцать. Бостон. С ночевкой. И Ной. – Да ты шутишь! – Поездка с парнем – наедине с парнем! – казалась весьма интимной идеей. И взрослой. Я с друзьями-то одна никуда не ездила, а тут с Ноем… – Почему бы и нет? – А у тебя родители не расстроятся, что мы поехали вместе? – В таких вопросах они обычно не участвуют. – Как это может быть? – Ты заметила у них дефицит родительских навыков? – Я вроде как думала, что у твоей мамы свое собственное мнение… – Мама занята Широй, держит ее под контролем. К тому же они еще несколько лет назад постановили, что я взрослый и могу сам принимать решения. – Ной наклонил голову. – Если только ты хочешь, чтобы я поехал с тобой? Я нервно хихикнула. – Я хочу, чтобы ты со мной поехал. Поверить не могу, что я так сказала. Вообще во все это не могу поверить. В животе прочно обосновался рой бабочек. – Ладно, значит, договорились. Когда? – Я могу попросить на следующей неделе два выходных. Мэгги и Лиз всегда готовы пойти навстречу. – Мило. И лететь недолго. – Я не полечу. – Почему? Так же быстрее. – И дороже. Проще сесть на паром, а потом из Хайанниса до Бостона добраться на поезде. – Класс, тогда поедем на пароме. Поедем вместе. Ночь в квартире. Может, я неправильно поняла намеки, потому что пока люди не признаются вслух, уверенным быть нельзя. Но даю голову на отсечение, мы думаем об одном и том же. Гарантирую, что от поездки в Бостон результатов будет больше, чем от прослушивания нескольких записей. И, клянусь, я хочу этого. Лето хуцпы. Глава 20 Над водой сияло солнце, отчего красочный мир становился блеклым. Я надела в пару к линзам темные очки, и все вокруг стало выглядеть так, словно я смотрела сквозь фильтр, который вызывал ностальгию. В очках с большущими стеклами я представляла себя Одри Хепберн. Мы с Ноем заняли два места на верхней палубе парома. Я собрала волосы в небрежный пучок, чтобы из-за ветра пряди волос не попадали в глаза и рот. – Хочешь, расскажу поистине душераздирающую теорию моей соседки? – Да. – Ной повернулся ко мне. – Хорошо. Итак. – Я сделала глубокий вдох. – Она предположила, что Рут и Эдвард позже могли встретиться и возобновить роман. А в результате родилась моя мама. – Что? – Он изогнул брови, и на его губах появилась насмешливая улыбка. – Ага. – А что… – Ной засмеялся. – Погоди, так… – Угу. – Ого. Что ж, – его ухмылка стала еще шире, – уверен, тебя примут в семью с распростертыми объятиями. – Если я не попытаюсь отнять бизнес. – Точно. – Он наклонил голову. – Ты же не веришь в это на самом деле… Я покраснела как помидор. – Я допускала подобное развитие событий. – Что мы – кузены? – Ной громко рассмеялся. Я тоже расхохоталась. – Я знаю! На самом деле я не поверила в это, но закралась такая мыслишка. Показалось очень разумным вариантом. – Господи, надеюсь, нет.