Оказалось, мне и вправду очень понравился ром с колой. Спустя час-другой какой-то парень похлопал меня по плечу, и я обернулась. – Тебе водить! – крикнул он и растворился в ночи. Я в смятении уставилась на подруг. – Что это было? – Тебе водить! – смеясь, повторила Джейн. Она замахала руками на кучку подростков, бегущих к воде. – Догоняй их! На минуту я замерла. А потом широко ухмыльнулась и передала Джейн свой стаканчик. – Подержи-ка. Когда я вернулась к нашей компании, которая развалилась вокруг одного из костров, я выбилась из сил от бега и была почти безмерно счастлива. Я плюхнулась на бревно рядом с Джейн и стала смотреть за тем, как поднимаются к небу языки пламени. Над головой кружились звезды, проносясь и летя стрелой, словно мы могли видеть их свет из пустоты времен. Мир пах костром и океаном, на вкус был как соль и ром и казался нашим, будто принадлежал нам целиком, будто мы были молодыми могущественными королями и королевами жизни. Я была так счастлива. Означало ли это, что я опьянена счастьем? Потому что я счастливая. И пьяная. И, наверное, отчасти остроумная? Все оценили мое остроумие? Я повернулась к Джейн. – Ты оценила мое остроумие? – Да. Ты самая остроумная из остроумных. Твое остроумие как фитиль, горящий ярко и высоко. – Она отчетливо произнесла каждое слово, отчего они зазвучали, как поэтическая проза. Я оценила. Рядом стоявший парень покосился на нас. – Девчонки, вы такие странные. Я отсалютовала ему стаканчиком. – Странность – это либо величайший комплимент, либо самое банальное оскорбление. Я предпочту первое. – Я тоже. – Джейн стукнула стаканчиком по моему. – Дзынь-дзынь. Это должен быть звон. – Дзынь-дзынь. Парень покачал головой и ушел. Джейн положила голову мне на плечо. – Дзынь-дзынь. Я погладила ее по волосам, вдыхая запах костра и наблюдая за искрами, которые таяли в ночи. Внезапно Джейн резко выпрямилась. – Ладно. Пошли, найдем симпатичных парней. – Ладно. Но твой не может оказаться Пранавом. Она печально покачала головой. – Не Пранав. – А потом скорчила мину. – Ты слышала Эвана? Он меня отругал! – Потому что он твой друг и хочет, чтобы ты была счастлива! – Он придурок. Ненавижу его. Ненавижу мажоров. – Я тоже, – поддержала я. – Фу. Джейн ткнула в меня пальцем. – Тебе точно нужен роман. Ты сказала, что не против. Ты должна стереть из памяти своего тупицу-бывшего. – Как сеанс экзорцизма. Или как защита от дементора. – Да. Именно. Тебе нужно духовное животное. – Патронус. Да. Мы можем создать патронус против моих воспоминаний о Мэтте. – Хотя Мэтт больше не занимал моих мыслей. – Да. И твоим патронусом будет… – Джейн размашисто махнула на стоящую перед нами компанию. – Один из тех качков. Я пристально осмотрела упомянутых качков и наморщила нос. – Сомневаюсь, что эти парни меня привлекают. – Посмотри на их руки. Их руки – произведения искусства. Они были вылеплены самим Микеланджело. Руки Ноя – произведение искусства. Джейн показала пальцем: – Я забираю его. – Как? – Я, безусловно, не хотела «забирать» парня, но хотела знать, как это технически происходит. – Я поздороваюсь, минут пять поболтаю с ним так, словно он офигенный, спрошу, не хочет ли он пройтись, а потом поцелую. Я поникла. – Судя по твоим словам, это проще простого. – Так и есть. – Она положила мне на плечо свободную руку. – Я верю в тебя, Эбби. Следуй по моим стопам, и ты тоже обретешь парня. Дзынь-дзынь. – Она встала и ушла. Дзынь-дзынь. Я откинулась назад. Я находилась на пляжной вечеринке под полной луной, где шумели волны и смеялись люди. Если бы можно было разлить эту ночь по бутылкам, то мы остались бы навеки молодыми. Я не желала курортного романа. Не хотелось, чтобы последним парнем, который меня целовал, был Мэтт. Я не хотела думать… не хотела быть зацикленной на том, с кем не могу быть. Ладно. Я готова. Я снова наполнила стаканчик. Ром с колой, легкотня. Неудивительно, что алкоголь называют храбростью во хмелю. Когда я доделала коктейль, мне кивнул парень с пивом в руке. – Привет. – Привет. О нет. Что после «привет»? Как найти слова? – Что пьешь? – Он улыбнулся, обнажив белоснежные зубы. На парне была надетая козырьком назад бейсболка, что уже делало его возможным кандидатом. – Ром с колой. – Я сделала глоток, чтобы выгадать себе время, а потом повторила мысль, которая уже звучала в моей голове: – Напиток пиратов. От его смеха я опьянела сильнее, чем от алкоголя. – Ты пират? – Именно. У меня есть сабля и треуголка и все такое. – Я хотела придумать какую-нибудь странную шутку про треуголки, пиратов и Амана из истории Эсфирь и американских патриотов, но решила, что шутка не произведет должного впечатления. – Я Эбби. – Шон. Приехала на лето? Оказалось, на удивление легко болтать с этим парнем о подработке на летних каникулах, о том, чем мы занимаемся на Нантакете и об обычной жизни. Он учился на первом курсе в Бостоне. Отчасти я понимала, что легкость общения вызвана алкоголем, но, может, отчасти и моей уверенностью в том, что я хорошо выгляжу и мной заинтересовался симпатичный парень. – Хочешь еще выпить? – спросил он, когда мой стаканчик опустел. – Или хочешь пройтись? Я справлюсь. Я смогу с ним поцеловаться, как обычный уравновешенный человек. Признаюсь, у меня был небольшой опыт по части поцелуев. Но так ведь опыт и набирают, да? Сминая губами друг друга. Надеюсь, не так агрессивно, как делал это Мэтт. Как я вообще могла запасть на парня, который даже целоваться-то толком не умеет? Ладно. Мне просто нужно согласиться. Легко. Очень легко. – Ой, я… – Я смущенно издала резкий звук и махнула рукой в неопределенном направлении. – Я жду друзей.