— Тебе не нужно ничего нам рассказывать. Но мы с Мэгги проделали весь этот путь, поэтому не могла бы ты хотя бы сообщить ей, что мы здесь, что вся ее семья обеспокоена, и все мы хотим, чтобы она вернулась домой? Не только я.… ну, возможно, особенно я.… в общем, не могла бы ты передать ей это? Стефани кивнула, склонив голову и посмотрев вниз на асфальт: — Извините, но ничем большим я помочь не могу. — Мы найдем другой способ, чтобы отыскать ее, — сказал я, легко обняв Стефани. — Но мы с Мэгги должны сейчас идти, или мы опоздаем на наш самолёт. Взяв Мэгги за руку, я быстро потащил ее к ожидающему нас такси. Мне потребовалось все мое самообладание и сила воли, чтобы не пытаться вытянуть из Стефани больше информации. — Что ты делаешь? — прошептала Мэгги. — У нас есть еще два часа до отлета. Не обращая внимания на ее вопрос, я, вместо этого, медленно считал, успокаивая дыхание. Стефани расколется и поможет нам, убеждал я себя. Она просто должна. Одна тысяча, две тысячи… Затем, когда мы дошли до такси, и я досчитал пяти тысяч, я услышал звук быстрых шагов по тротуару. — Подождите, — крикнула Стэфани, — я иду с вами. — И они называют меня — «Лео Мэддокс — все напрасно», — пробормотал я Мэгги. Полет домой был скукой смертной. Прабабушка Банни, как и обещала, встретила меня в аэропорту, и передала мой пакет от «Гарри Уинстон». Она ласково поцеловала меня в щеку, а затем ущипнула Мэгги за попку и сказала, что она поправилась. О Боже, она была сущим наказанием, но я ничего не сказал ей, потому что был невероятно благодарен за то, что она пришла мне на помощь сегодня. Это было несколько часов назад, а сейчас мы, в моей машине, ехали домой знакомым маршрутом в Блу-Крик. Солнце висело низко на горизонте, и с нами в машине была Стефания — моя ниточка, ведущая к Кларе. Неловкое молчание длилось весь день. Так как мы были почти дома, Мэгги заговорила первой: — Ничего, что ты пропустила работу? — спросила она Стефани. — Я позвоню, завтра на стажировку и скажу, что заболела, — ответила Стефани, неотрывно глядя в окно. — Они там довольно спокойно к этому относятся, поэтому, надеюсь, проблем не будет. И все объяснила Джесси, бармену, с которым ты бесстыдно флиртовала, чтобы получить информацию, и он согласился прикрыть меня в мою смену, в субботу. Взгляд Мэгги встретился с моим в зеркале заднего вида. Я не был уверен в том, что пытается ли она выудить информацию из девушки или просто ведет вежливый разговор. — Извини, если тебе было неприятно, — сказала ей Мэгги. — Он милый, но я никогда не стала бы встречаться с кем-то, имеющим столько тату. Не мой тип. Я чуть не рассмеялся. Мэгги не знала, что у меня появилась все возрастающая тяга к клеймению своего тела. Не то чтобы мне было все равно, одобряет она это или нет, но я сомневаюсь, что она сделала бы это замечание, если бы знала, что находится у меня под рубашкой. — Когда мы приедем домой, — внезапно сказала Мэгги, — мне нужно, чтобы ты кое-куда со мной съездил, как только мы высадим Стефани у дома. Я поехала с тобой в эту сумасшедшую поездку в Нью-Йорк, и теперь мне нужно, чтобы ты сделал то же самое для меня. — Хорошо, — без колебаний сказал я. Несмотря на то, что знал, что ее сумасшедший план связан с Робби, я согласился, потому что это то, что делают друзья. — Я сделаю это. Когда мы добрались до Блу-Крик, мы высадили Стефани у «Райдер Хауз». Видимо, она была там несколько раз раньше и уже знакома с Ридом, поэтому ей не будет неловко, если бы она останется с ним наедине. Затем Мэгги сказала мне куда ехать, и я отвез ее в один очень захудалый жилой комплекс — очень захудалый жилой комплекс, где жил Робби. Глава 19 Издевайтесь, пока я на дне. Так это и ощущалось, пока мы шли к дому Робби. Но это было последнее, что мне хотелось сделать. А когда увидел внешнюю часть здания, новая эмоция поразила меня — вина. Потому что это место было чертовски плохо освещенным и не предназначено для детей. Я не хотел ничего чувствовать из-за Робби, но чувствовал. Особенно, понимая, что у меня есть гигантский загородный дом, где никто не живет, а это место — все, что он имеет. — Этот дом? — спросил я, все еще пялясь на ветхое здание. — Пожалуйста, скажи мне, что он живет не здесь. Мэгги вздрогнула: — Он не так уж и плох. Ну, внутри он выглядит лучше. — Прекрасно, — я заглушил двигатель в машине. — Иди, скажи ублюдку, что ты в него влюблена. Тогда вы оба можете ускакать в закат на белых лошадях или что-то типа этого дерьма. — Ты считаешь, что я совершаю ошибку? — спросила она, ощущая мой сарказм. Я пожал плечами: — Честно говоря, не знаю можно ему доверять или нет. Шесть лет назад я бы без колебаний сказал: «давай, сделай это». Но сейчас… Обычно я хорошо вижу недостатки человека, но про него ничего не могу скакать, и это выводит меня из себя. — Вот поэтому ты и пойдешь со мной внутрь. Я со стоном посмотрел на Мэгги. — Помнишь Нью-Йорк? Давай, вперед! — шутливо рыкнула Мэгги. Полу-смеясь, полу-стоная, я вышел из машины. Все еще не был уверен насчет Робби. Но, по-правде говоря, хорошее или плохое, это не то, что я хотел бы пропустить. Мэгги вышла из машины вслед за мной и схватила меня за руку своими дрожащими руками, как только мы начали подниматься по ступеням, ведущим к крытому переходу. Черт, девушка была в шоке. Она так нервничала, что еле передвигала ноги. Для Робби лучше говорить только приятные вещи моей подруге, иначе я надеру ему задницу. — Никогда не видел тебя в таком состоянии, — сказал я ей, как только мы подошли к дому. Первая за несколько дней улыбка скользнула по моим губам, когда я постучал в дверь: — Это будет занимательно. Робби открыл секунду спустя — мокрый и одетый только в полотенце. Н-да. Оу. Полотенце было розовым и очевидно принадлежало его дочери. Я почти мог видеть «Робби младшего» и это вызвало во мне сильное отвращение. Но его вид произвел на Мэгги противоположное впечатление. Она просто стояла там — потрясенная и онемевшая. — Что вы двое здесь делаете? — спросил Робби. В его голосе отчетливо слышалось раздражение. Его взгляд переместился с Мэгги на меня, а потом обратно вернулся к Мэгги. — Вы — не то, что я хотел бы видеть… и уже поздно. Бедная Мэгги. Ее взгляд не отрывался от его обнаженной груди: — Эм? Мы… эм. — Закрой рот, Мэгз, прежде чем ты начнешь пускать слюни, — пробормотал я. Она тяжело сглотнула. — Ты не можешь продолжать заявляться ко мне, — проворчал Робби. — Особенно с Лео. Это выносит мне мозг. Что? Он что думает, что мы с Мэгги вместе? — Я выношу тебе мозг? — это был голос Мэгги. Он к ней вернулся и звучал резко. — А как насчет того, что ты выносишь мозг мне? Поступаешь так, будто тебе не все равно, а потом говоришь мне, что это не так. Это очень даже похоже на вынос мозга. Я почувствовал раздражение: — Он думает, что мы встречаемся, потому что мы пришли сюда вместе. Это он и имел в виду под «выносишь мне мозг», Мэгз. Успокойся. — Так вы не вместе? — гнев Робби тут же улегся, сменяясь чем-то похожим на надежду. — Нет, — ответил я. — Тогда зачем вы здесь? — спросил он. — Почему, по-твоему, она здесь? Чтобы помыть, твои чертовы тарелки? — боже, иногда люди бывают такими тупыми. Я тяжело вздохнул и оттолкнул с дороги Робби, проходя в его квартиру. Теперь, когда он узнал, что я не «с Мэгги», парень выглядел так, будто он был готов, набросится на нее. Им, казалось, нужно побыть наедине, и поэтому я оставил их там: — Я буду на диване. Ну и где карапуз? — Она уже спит, — прошептал Робби, больше не обращая на меня внимания, как только я исчез в его квартире. Не в состоянии слышать их клятвенные заверения в любви или того, чтобы, черт возьми, не происходило у входной двери Робби, я огляделся. Н-да. Внутри было не лучше, чем снаружи. Мебель выглядела так, будто входила в комплект с этой говенной квартирой. Да и принадлежало Робби не много. Я сел на диван, привалившись к розовой подушке в виде сердца. Ну… по крайней мере, розовая подушка в виде сердца пахла чистотой. Закрыл глаза и мои мысли перенеслись к Кларе. Где, черт возьми, она сейчас? Она хотя бы думает обо мне? Скучает? Потому что худшей частью ее побега было то, что я ужасно по ней скучаю. По ее дерзким замашкам, нежным поцелуям, по тому, как тесно она прижимается ко мне, когда спит, по ее запаху, ее волосам — по всему. Моментально распахнул глаза, когда Мэгги и Робби вошли в гостиную. — Вы, ребята, поцеловались и помирились? — спросил я, потирая глаза. Проклятье, я устал. Мэгги села на стул в противоположном конце комнаты: — Да, — ответила она. Ну, вот и ладно. — Хорошо, — ответил я искренне. Если она хочет простить Робби, тогда и я, полагаю, тоже. — Тогда я пойду. Позвони мне утром. Мне нужно придумать новый план по поиску Клары. Думаю, что Стэфани — это тупик. Она, несомненно, беспокоится о ней — я не думаю, что она бы поехала с нами, если бы это было не так — но она не собирается «колоться». — А что с Кларой? — спросил Робби, казавшийся реально обеспокоенным. — Она сбежала, — ответила Мэгги, пожав плечами. — У них с Лео вышел спор и затем, пару дней назад, она исчезла. Все это время мы все очень беспокоимся. — Я повел себя как мудак, — сказал я, ни к кому не обращаясь, — и она даже не берет трубку. И даже проверили ее подругу из Нью-Йорка, но ее там не оказалось, так что я не знаю, где она может быть. Робби почесал челюсть: