— Я к тебе уже привыкла. Можешь двигаться. Улыбнулся ей. Клара выглядела чертовски красивой подо мной. — Я серьезно, Лео. Пожалуйста, начинай двигаться. Она схватила мою задницу, заставляя меня сделать движение. А затем это произошло. Я начал двигаться, уступив ей полностью. Вышел из нее, а затем не был так нежен, как должен был быть, когда вдалбливался в нее снова. И снова. Она издавала такие сексуальные стоны, пока я продолжал свой натиск. Затем ее стоны превратились в идеальные легкие вскрики. Каждый звук говорил мне, как сильно она наслаждалась каждым дюймом моего члена, погруженного глубоко в нее. И я обожаю, такую реакцию, исходящую от нее. К черту эту безликую, безразличную версию Клары, которую она предъявляла миру. Теперь я знаю, как выявить совершенно другую версию этой девушки. — Да, Лео! — кричала она. — Боже, да! Ее ноги крепче сжались вокруг моей талии, и для того, кто никогда не делал этого раньше, это не доказательство. И я узнал что-то новое о себе… трезвый секс — это лучший секс. Как только это осознал, то замедлил темп и начал контролировать свои движения. Мы набросились друг на друга быстро и яростно, но мне нужно время, чтобы замедлить ход. Хочу продлить этот момент так долго, как только смогу. С Кларой не существовало финишной линии. И бессмысленно трахать ее так, как дико и необузданно хочет мое тело — совсем не так я хочу запомнить наш первый раз. Мои движения стали мягкими и осторожными… даже сладкими. Я медленно входил и выходил из нее, прислонившись лбом к ее лбу и пристально глядя ей в глаза. Мы двигались в таком ритме, пока она не прошептала: — Лео, пожалуйста. Пожалуйста. Мог бы сказать, что она была уже близка к финалу. Но я был ближе. Положив руку между нами и прикасаясь к ней именно так, как было нужно, я помог достичь ей оргазма. Ее рот открылся так, словно Клара действительно кричала, но она не издала ни звука. Смотреть, как она кончает — словно коснуться солнца. Больше никогда не будет ничего более великолепного, чем этот момент. Ее внутренние мускулы сократились, крепко меня сжимая. Мои пальцы пробежались по ее обнаженной груди, когда она, изогнувшись, прижалась ко мне. И даже когда мой собственный оргазм взорвался во мне, удивив тем, как он внезапно захватил все мое тело, мы так и не разорвали зрительный контакт. Когда смог отдышаться и мир снова обрел смысл, я прошептал: — Спасибо, чертов Господь, что ты сбил меня этой машинкой для гольфа. Она засмеялась, а я даже не пытался скрыть улыбку, что появилась у меня на лице. — Всегда, пожалуйста, — пошутила она. — И думаю, что я всё-таки сниму твои трусы. Я рассмеялся — и счастлив и в своем уме, что, возможно, произошло впервые. Но когда засмеялся, мое тело слегка двинулось, и обнаружил, что все еще твердый и погружен глубоко в нее. Мы оба почувствовали это движение, и оба тут же перестали смеяться. Меня словно током прошило. Я хочу обладать ею. Снова. Сейчас. Приподнялся на руках, покачивая бедрами и рассматривая Клару под мной. Готова ли она к тому, что мы попробуем сделать это снова так скоро? — Ты в порядке? — прошептал я. — Никогда не чувствовала себя лучше, — ответила Клара. Очень медленно я подвигался вперед-назад внутри нее. — Мое предложение сыграть в «Монополию» все еще в силе. — Заткнись к черту, Лео. Не будь такой задницей. — Думаю каждый раз, называя меня задницей или каким-либо вариантом этого слова, ты, таким образом, выражаешь свою нежность. Я прав? Обхватив ладонями мое лицо, она поцеловала меня, просунув язык глубоко мне в рот. Ее поцелуй сказал все, что мне нужно было знать. Я был прав. Ее ноги обернулись вокруг моей талии, и внезапно мы снова занялись сексом — разговоры закончились. Максимально контролировал свои движения, которые от начала и до конца оставались ритмичными и плавными. Пока двигался, сосредоточился на поцелуях и ласках, и это был чистый рай. Хотел показать, как сильно люблю и забочусь о ней. И вскоре она снова взорвалась подо мной. Получил разрядку вскоре после нее, а потом мы лежали, не шевелясь, все в испарине, сплетаясь руками и ногами, восстанавливая дыхание. Я был полностью выжат и, растянувшись возле нее, схватил уголок одеяла и рывком накрыл нас, прижимаясь ближе к ее теплому телу. Через мгновение почувствовал, как она стала засыпать в моих руках. Осторожно, стараясь не разбудить ее, потянулся к будильнику и поставил его на утро. Не хотел, чтобы Клара опоздала из-за меня на свои уроки по гольфу. Когда обратно к ней придвинулся, Клара, не просыпаясь, положила свою ногу мне на талию, крепче прижимаясь ко мне. Она оказалась «прилипалой», когда спит. Мне нравится. Лежа в ее крепких объятьях, я тоже заснул. *** Мой будильник разбудил нас еще до рассвета. Из-за шума, Клара подскочила в моих объятиях и сделала резкое движение в сторону будильника. Я не понял, что она делает, но ее ноги запутались в моих простынях, и она упала прямо на пол, утянув за собой все одеяло с кровати. Вскочив на ноги, она прижала простынь к обнаженной груди. С моих уст сорвался странный, легкомысленный звук. Боже, я никогда бы не просыпался таким довольным и счастливым за всю жизнь. Клара была восхитительна. Ее светлые волосы свисали в диком, вьющемся, сексуальном беспорядке вокруг ее лица, и она смотрела на меня так, как будто ее падение — это полностью моя вина. — Ничего смешного, — сказала она, нажимая кнопку, чтобы выключить будильник. — Немного смешно, — возразил я хриплым ото сна голосом. — А теперь вернись в постель. Пожалуйста. Ее щеки покраснели, когда она поползла обратно в постель позади меня. Можно сказать, она нервничала. Черт, она вчера подарила мне свою девственность. Возможно, в ее хорошенькой головке находится много эмоциональных переживаний. Но я никуда не собирался деваться и собирался быть нежным с ней в отношении всего произошедшего, поэтому ей не нужно беспокоиться. Взяв за талию, притянул ее к себе и поцеловал в висок. — Я погружался в тебя дважды прошлой ночью, и сегодня планирую увеличить счет, поэтому не сдавай назад, — сказал я низким голосом, пытаясь успокоить ее. — И сожалею по поводу будильника, детка. Завел его, потому что знаю, что у тебя уроки по гольфу сегодня. Простишь меня? Я не хотел будить тебя вот так. — Все хорошо, — прошептала она без злости в голосе. — Помоги мне выпутаться из этого покрывала, пока не заработала клаустрофобию. Это было лучше, чем Рождество. Простыня запуталась вокруг нее, и я изо всех сил старался сохранять невозмутимый вид, помогая ей освободиться. К тому моменту, когда простыня спала, мое сердце учащенно билось, а дыхание стало прерывистым. Теперь мы оба были восхитительно голыми с переплетенными руками на конце простыни. — Ты в порядке? — спросил я. — Ты сегодня выглядишь по-другому. — Просто… ты заставляешь меня стесняться, — призналась она шепотом, уткнувшись в мою грудь. — И нервничать, и бояться, и сходить сума. И последние пару дней у меня в животе было такое странное ощущение, которое не проходит. Трепетание. Но, пожалуйста, не думай, что я сдам назад. Это просто… ну, уже день, и никто раньше не видел меня настолько обнаженной как сейчас. Черт. И все же она сейчас была здесь, со мной. Я взял ее за подбородок и повернул ее лицо к себе: — Поверь, чувство взаимно. Помнишь тот день у бассейна, в прошлом году, когда ты спросила, ни гей ли я? Она закатила глаза: — Как я вообще могу это забыть? Да, как и я. Ты продефилировала в своем купальнике и примостила свою прекрасную попку рядом со мной. Не знал, что ты читала, но ты кусала губу и краснела. Клянусь, я не мог ни двигаться, ни думать, ни дышать. Вот настоящая причина, почему ни разу не вставал, чтобы переодеться или поплавать. Мне пришлось все время представлять свою прабабушку Бани, чтобы не опозориться. Я даже не мог нормально разговаривать с тобой. Все дело в том, что она была слишком соблазнительной, стоя передо мной обнаженной. Я прикоснулся пальцем к ее обнаженному плечу и провел им вдоль ее тела. Остановившись, начал выводить круги на ее бедрах. — Что ж.… я в восторге от того, что ты испытываешь то же самое, что я всегда испытывал к тебе. Она слегка выдохнула, расслабляясь рядом со мной. На ее губах проскользнул намек на улыбку. Я продолжал ласкать ее бедра, и она сильно удивила меня, когда пробежалась своим пальцам по моей груди. Ее мягкая ласка заставила меня мгновенно затвердеть, но от ее последующих слов мое сердце взорвалось. — Я притворяюсь безразличной, чтобы люди не знали, что я на самом деле чувствую, — призналась она. Это то, что я уже знаю, потому что это было очевидным для меня. Но, то, что она доверяет мне настолько, что рассказала об этом, сделало меня самым счастливым парнем на земле. — Я знаю, — сказал ей. — Но, когда мы с тобой вдвоем, тебе больше не нужно этого делать. К черту всех остальных — они не имеют никого значения. Нуждаясь в ней больше, чем когда-либо, я крепко ухватил ее за талию и поднял так, чтобы она была на мне, оседлав мои бедра. Ее руки на моей груди прекратили двигаться. Дыхание стало бурным и прерывистым, а соски затвердели и находились прямо передо мной. Ее взгляд в этот момент я не забуду до самой своей смерти. Черт возьми! Животом чувствовал, насколько она была готова. Подняв ее с легкостью, правильно расположил и, проглотив крик, опустил ее на мою эрекцию. Внезапно оказался внутри нее, и это было прекрасно. На лице Клары проявилось удивление, и красивый румянец окрестил ее кожу. — Прошлой ночью мне тоже было страшно. Ее глаза уставились в мои. — Да? — выдохнула она, слегка смещаясь и покачиваясь на мне. — Это… м-м.… поэтому ты был так холоден со мной? — Да. А потом ты опустилась на колени, и я понял, что у тебя первый. Ни один мужчина не может игнорировать важность этих невысказанных слов. Она снова качнулась на мне, и я дал ей то, о чем кричали наши тела. Сжав ее талию, поднимал и осторожно опускал, толкаясь внутрь так глубоко, как только мог.