— Ты видел себя в зеркало. — Она указывает рукой на мой телефон. — Я хочу послушать твою песню. Включи ту, что ты играл для Лейлы за роялем в ночь вашей встречи. Кажется, она называется «Я перестал». — Ты же не смотришь ее воспоминания. — Стараюсь. Но это воспоминание сложно обойти вниманием. Оно на самом видном месте в ее голове. Мне нравится, что Лейла отдает предпочтение этому воспоминанию. У меня оно тоже в числе любимых. Я открываю музыкальное приложение и включаю Уиллоу свою песню. А сам утыкаюсь в ноутбук в попытке не обращать внимания на то, что она слушает мою музыку. Ненавижу слушать собственные песни. Я пытаюсь отвлечься, просматривая почту, пока она прослушивает все три. Когда записи заканчиваются, Уиллоу возвращает мне телефон, запустив его через стол. — У тебя призрачный голос, — говорит она. — А это хорошо или плохо из уст призрака? Она расплывается в улыбке. — Наверное, и так, и так. У нее хорошее настроение. У нее оно почти всегда хорошее, даже когда она была обижена на меня за то, что я едва не накачал свою девушку лекарствами, или за то, что беспрестанно настаивал, что она должна узнать причину своего присутствия в этом доме. И переход от Лейлы, с которой порядком сложно, к Уиллоу, похожей на порыв ветра, подобен удару хлыста. — Ты чувствуешь тревогу Лейлы, когда вселяешься в нее? — спрашиваю я. — Сейчас не чувствую. Возможно потому, что она не настороже, у нее нет причин тревожиться. — Но ты можешь почувствовать ее любовь. И печаль. Ты говорила об этом. Уиллоу кивает. — Возможно, ее чувства к тебе сильнее тревоги. Ты ей очень дорог. Рад это слышать. — Она думает, что я собираюсь сделать ей предложение? — А ты собираешься? — Возможно. Уиллоу отпивает воды. Глотает. Затем с минуту задумчиво смотрит в свою тарелку, и я понимаю, что она в этот момент перебирает чувства Лейлы. — Она надеется, что ты сделаешь предложение, но сомневаюсь, что она ожидает услышать его так скоро. — Какое она хочет кольцо? — А это важно? Ты же уже купил его. И, как дурачок, спрятал наверху в кроссовке. — Она знает про обручальное кольцо? — У девушек на такие вещи нюх как у ищеек. Она найдет его, если не спрячешь получше. — Значит, ты видела кольцо? Думаешь, ей понравится? Уиллоу отвечает с улыбкой. — Мне кажется, ей понравится любое кольцо, даже из пластмассы. Она любит тебя больше, чем… — Уиллоу замолкает на полуслове. — Больше, чем что? Она качает головой, глядя на меня неожиданно серьезным взглядом. — Забудь. Мне не следует рассказывать тебе ее мысли. Это неправильно. Уиллоу заканчивает ужин, а я пытаюсь разгадать, чем вызвана внезапная перемена ее настроения. Что она собиралась сказать? Убрав со стола, она направляется к выходу, но оглядывается через плечо. — Пойдем, сыграешь мне песню, Лидс. Я сомневаюсь, потому что сам не знаю, чего хочу. Мне нравится воспоминание о том, как я играл для Лейлы в Большом Зале. Не уверен, что хочу создавать такое же воспоминание с кем-то еще. Это кажется мне предательством. Уиллоу уже ушла в Большой Зал. Ждет меня там. Я мнусь еще пару секунд, но в конечном итоге выхожу из кухни и пересекаю коридор. И замираю в дверях Большого Зала, увидев, как Уиллоу закрывает крышку рояля. Затем она взбирается наверх. Ложится на живот поперек рояля и вытягивает руки в стороны. Она замечает мой растерянный взгляд и с улыбкой поясняет: — Я хочу почувствовать звук. Без тела я совсем ничего не чувствую. А это приятно. Сколь бы сильно мне ни хотелось сберечь воспоминание об этой комнате, связанное с Лейлой, столь же неловко отказывать Уиллоу в исполнении песни. У нее нет возможности общаться с кем-то, кроме меня. Должно быть, ей очень одиноко. Я нерешительно присаживаюсь на банкетку. — Что тебе сыграть? — Сыграй ту, что писал недавно за ноутбуком. — Я думал, тебя здесь не было, когда я работал за компьютером. Я пытался с тобой поговорить. Она отрывает щеку от крышки рояля. — Я не хотела тебя отвлекать, поэтому притворилась, что меня здесь нет. Я и в тот момент подумал, что она может быть рядом. Не знаю, как. Порой мне кажется, будто я могу почувствовать ее, то ли потому, что знаю, что она где-то в доме, то ли потому, что ее присутствие в действительности ощутимо. Уиллоу вновь опускает щеку на лакированную древесину рояля и терпеливо ждет. Я смотрю на клавиши, пытаясь вспомнить, как начинается песня. — Я еще не закончил ее. — Тогда сыграй, что есть. Я касаюсь клавиш пальцами и, подняв взгляд на Уиллоу, вижу, что она закрыла глаза. — Эта песня называется «Свободных мест нет», — тихо говорю я. И пою для нее. Ступил на порог богатым, ощущая себя бедняком. Не стучал, но мне отворили дверь под замком. В меня бросали камни, попадавшие по мне, Оставлявшие трещины по всей моей спине. Мы словно царские особы, лишенные трона, В собственном замке не чувствовали себя дома. «Я люблю тебя» эхом звучало по залам, А наши слова стены пронзали. Я старался, чтобы мы не смогли уйти, Надеясь со временем веру обрести. Если я возвращу нас к началу пути, Нам никогда не придется с него сойти. Мои руки не цвета красной крови, Но сердце кровоточит от боли. Если б мою душу отмечал знак в неоновый цвет, Он бы гласил «Свободных мест нет». Если б мою душу отмечал знак в неоновый цвет, Он бы гласил «Свободных мест нет».