Она расстраивается. — Мы быстро. — Не сейчас, — я целую ее. — Ночью. — Открываю дверь и пропускаю ее вперед. Лейла отмахивается, качая головой. — Я схожу в туалет, — говорит она безжизненным голосом. Закрывая дверь, я ловлю ее хмурый взгляд. Возвращаясь на место, чувствую себя сволочью за то, что отказал ей. Но я был бы еще большей сволочью, если бы трахнул ее всего минуту спустя после панической атаки. Не хочу, чтобы она к этому привыкала. Я не могу приносить лишь временное облегчение ее ранам. Я должен помочь им зажить. *** — Нам еще далеко? — Лейла впервые нарушила молчание, с тех пор, как мы сели в арендованную машину. Она заснула еще в терминале. — Минут двадцать. Она потягивается и издает стон, от которого я неловко ерзаю в кресле. Я жалею, что не нагнул ее над раковиной, с того момента, как оставил одну в туалете самолета. Прежний Лидс принял бы ее предложение. Может, даже дважды. Порой мне кажется, что я изменился сильнее нее. После операции моя любовь стала выражаться в чрезмерной заботе. Теперь я слишком осторожен с ней. Осторожно подбираю слова, осторожно ее обнимаю и целую, осторожно занимаюсь с ней любовью. Я включаю поворотник и сворачиваю к обочине дороги. — Нужно заправиться. Больше остановок делать не будем. Тебе надо в туалет? — Нет, все нормально, — мотает головой Лейла. Въехав на заправку, я вставляю пистолет в лючок и открываю пассажирскую дверь. Лейла смотрит на меня, закрывая глаза от полуденного солнца. Я хватаю ее за руку и тяну из машины. Заключив девушку в объятья, я прислоняю ее спиной к машине и целую в висок. — Прости меня. Больше мне нечего сказать. Я даже не знаю, огорчена ли она моим отказом и понимает ли вообще, за что прошу у нее прощения, но Лейла прижимается ко мне чуть ближе. — Ничего страшного, — отвечает она, — ты же не обязан хотеть меня днями напролет. Порыв ветра задувает прядь волос ей в лицо, и я смахиваю их ладонью. Но неожиданно нащупываю что-то в ее локонах. Они свалялись и кажутся липкими. Я осматриваю ее голову, не обращая внимания на ее попытки отстраниться. В ее темных волосах не видно крови, но кончики моих пальцев приобрели алый цвет. — У тебя идет кровь. — Правда? — она касается пальцами раны на голове. Раздается щелчок заправочного пистолета, и я отвлекаюсь, чтобы вытащить его из бензобака. — Давай-ка я отгоню машину и помогу тебе обработать рану. Разобравшись с машиной, я нахожу на полках магазина маленькую аптечку и отношу ее Лейле в дамский туалет. Запираю за нами дверь одиночной кабинки. Лейла стоит лицом ко мне, облокотившись на раковину, а я смачиваю ватный тампон перекисью водорода и, стерев высохшую кровь с ее волос, обрабатываю рану. — Ты что, ударилась головой? — Нет. — Рана довольно-таки сильная. — А должна была уже зажить. Прошло уже полгода с тех пор, как ей наложили швы, но каждую пару недель шрам начинает снова кровоточить. — Может, стоит обследовать его у врача на неделе. — Мне не больно, — возражает она. — Заживет. Со мной все хорошо. Закончив промывать рану, я смазываю ее обеззараживающей мазью. Я больше не спрашиваю Лейлу о причинах кровотечения. Я видел, как она ковыряет шрам, хотя никогда не признается в этом. Я убираю за собой и собираю аптечку, пока Лейла отлучается в уборную. Прислонившись к двери, я наблюдаю в зеркале, как она подходит к раковине вымыть руки. А если отчасти дело во мне? Вдруг мое нежелание обращаться с ней как прежде, мешает ей восстанавливаться? Мы часто занимаемся любовью, но не так, как раньше. В первую пару месяцев мы сочетали в себе все, отчего секс становится хорош. Я был с ней ласков и нежен, но вместе с тем безрассуден и груб, а подчас сочетал все это разом. Я не обращался с ней, будто она хрупкая. Я вел себя так, словно она неуязвима. Возможно, в этом моя ошибка. Нужно вести себя с ней, как с человеком, которым она вновь пытается стать. Как с Лейлой, которая прежде была полна силы и непредсказуемости. В отражении зеркала она наблюдает, как я кладу аптечку рядом с раковиной. Мы неотрывно смотрим друг другу в глаза, пока я задираю подол ее платья и неторопливо провожу ладонью между ее бедер. Вижу, как она напряженно сглатывает, когда я цепляю пальцем край ее трусиков и сдергиваю их вниз. Опустив ладонь на ее шею, я наклоняю ее вперед, свободной рукой расстегивая джинсы. И впервые за полгода во мне нет ни капли нежности. Глава 5 Я ввожу код, который мне выдал агент по продаже недвижимости, и кованые железные ворота туго, словно ими давно не пользовались, отъезжают по засыпанной гравием подъездной аллее. Гостиница расположилась в старом двухэтажном особняке викторианской эпохи с видом на обширные лесные заросли. Белоснежное здание с красной парадной дверью вмещает, по моей памяти, шесть спален на втором и две на первом этаже. На первый взгляд особняк выглядит в точности, как год назад, разве что более опустевшим. На парковке нет ни одной машины. Во дворе не видно гостей. Я помню, каким оживленным был дом в преддверии свадьбы Аспен и Чеда, когда только приехал сюда. Стоял разгар лета, и идеально выстриженная лужайка ярко зеленела. Сейчас же земля будто погрязла в чистилище, дожидаясь, когда весна возродит жизнь, отнятую зимой. — А место совсем не изменилось, — паркуя машину, замечаю я, хотя в действительности это не так. Здесь стало… уныло. Лейла молчит. Открыв дверь, я невольно замечаю пустоту окружающего пространства. Ни звуков, ни запахов, даже птицы не щебечут. Здесь очень тихо, но мне это даже нравится. Мне приятна мысль вновь оказаться с Лейлой в самом центре страны, к тому же в полном уединении. Забрав чемоданы из багажника, я отношу их на террасу у входа, пока Лейла вводит код от парадной двери. Я первым захожу внутрь и сразу замечаю, как изменился запах. Не помню, чтобы в прошлом году на свадьбе пахло нафталином. Надеюсь, здесь найдутся свечи, чтобы перекрыть его. Едва переступив порог, Лейла содрогается и хватается рукой за стену, будто в попытке устоять на ногах. — С тобой все хорошо? Она кивает. — Да. Просто… — Она закрывает глаза на мгновение. — Здесь холодно. И у меня болит голова. Я бы хотела вздремнуть. Здесь вовсе не холодно. Напротив, довольно душно, но ее руки покрылись мурашками. — Я поищу термостат. Оставь чемодан, я сейчас отнесу его в нашу комнату. — Я отправляюсь на кухню в поисках термостата. Там его не нахожу, зато с облегчением замечаю, что риелтор доставила продукты. В иной ситуации я бы не стал просить кого-то покупать нам еду, но она предложила сама, а я отплатил щедрыми чаевыми. Я не был уверен, что нам позволят здесь остановиться, поэтому сказал, что заинтересован в покупке дома, но сперва хочу в нем пожить. Лейле я об этом не сказал. Сначала мне хотелось убедиться, что нам нравится здесь так же сильно, как и прежде. Впрочем, сомневаюсь, что выражение лица Лейлы, когда мы подъехали к дому, говорило о желании здесь жить. Скорее наоборот, вид у нее был такой, будто она уже готова уехать. Я направляюсь в Большой Зал посмотреть, нет ли там термостата. К моему большому облегчению кабинетный рояль стоит на прежнем месте. Но меня огорчает толстый слой пыли на крышке. Столь великолепный инструмент заслуживает того, чтобы на нем играли, но, судя по его виду, я последний к нему прикасался. Я провожу пальцем по крышке рояля, оставляя след в слое пыли. Узнав о том, что дом пустует, я не знал, чего ожидать. Беспокоился, что владельцы вывезли рояль, но все предметы интерьера остались на своих местах. Лейла знает, что это скорее рабочая поездка, а не отпуск. Мне нужно написать альбом, поэтому в ближайшую пару недель я планирую работать за этим роялем по максимуму, не создавая при том у Лейлы впечатление, будто музыка стоит на первом месте в списке моих приоритетов. Черт, наверняка Лейла сама поставит ее во главу списка. Ей больше меня хочется, чтобы я закончил запись альбома. Не найдя термостат, я выхожу из Большого Зала. Бросив беглый взгляд в холл, я замечаю, как Лейла заглядывает в одну из комнат. Закрыв дверь, она проходит дальше и заглядывает в следующую. У нее озадаченный вид, будто она не помнит, где наша комната, и закрывает очередную дверь. — Лейла, спальня наверху. Она вздрагивает от моего голоса и разворачивается. — Я знаю. — Лейла жестом указывает на дверь комнаты, мимо которой чуть не прошла, и заходит внутрь. — Просто… мне сначала нужно в туалет. — Она заходит в ванную комнату и закрывает за собой дверь.