— Ты смешон. — Разумеется. Я ведь специально стараюсь. Лицо Ц-Цузу переменилось в одно мгновение: исчезли злость, надменность, бахвальство — остался только хищный взгляд и блеск клыков. — Так старайся лучше, человек. Я вижу, что ты пытаешься сделать. Думаешь, что вот так шажок за шажком проберешься под рубашку и ужалишь? Зря тратишь силы. Это бесполезно. Тебе не поможет ни твоя изворотливость, ни твоя сила, ни твой некромант. Я бы посоветовал тебе смириться, но, знаешь, за твоими потугами так забавно наблюдать. Так что продолжай. Повесели меня. Я никуда не тороплюсь. — Опять ты слишком много себе надумываешь, Ц-Цузу, — миролюбиво произнес Райз и искренне улыбнулся. Мечты о том, как однажды он прикончит эту крикливую сволочь, были слишком приятны, чтобы сдержать улыбку. - 8 - Ц-Цузу сделал выводы из визита Чародея и больше не оставлял Райза одного: теперь, когда наступало время трапезы, за пленником присматривал Фель-Фель. Каждый раз он молчаливо стоял у дальней стены, не удостоив Райза и взглядом, но тот не сомневался: настоящий Фель-Фель, а не созданная иллюзия, не сводит с него глаз. Когда обедать садились остальные рыцари зачистки, Ц-Цузу брал Райза с собой. Оставалось загадкой, с какой целью крикун составлял Шикти компанию. В благодарность за то, что она не послала его после всех сыпящихся на нее оскорблений, или потому что потворствовала его страсти к публичным поеданиям живого мяса? Каждый раз, когда она видела Райза, она задавала один и тот же вопрос: — Почему он до сих пор здесь? Как правило, крикун отвечал ей неизменно грубой тирадой, однако, в этот раз он решил изменить себе и промолчал. Ц-Цузу был не в себе с самого утра: подозрительно тих и, что еще хуже, добродушен. Вот и сейчас он лениво развалился в кресле и смотрел на всех миролюбиво и сыто. — И долго ты собираешься так сидеть? — сбитая с толку, Шикти продолжила наступление. — Бросил вызов всему синклиту, заставил переместить отары и теперь бездельничаешь? Когда ты собираешься заняться поимкой некроманта? — Никогда. И я не бездельничаю. Я жду. — Отсутствие свежего воздуха дурно на тебя влияет, Ц-Цузу, — заботливо заметил Фель-Фель, копаясь вилкой в иллюзорной тарелке с иллюзорными овощами. — Не захворал ли ты? — Отвали, слизень. — С ним все в порядке, — с облегчением заявил тот. — Я так не думаю, — Шикти раздраженно постучала пальцами по столу. — Что значит «никогда»? Ради чего ты все это устроил, Ц-Цузу? Чтобы досадить другим рыцарям? Совсем голову потерял? — Я сказал «никогда», Ластик, потому что не собираюсь его ловить. Это невозможно, пока его охраняет Неугасающий. А попытка убить его с большой вероятностью приведет и к гибели некроманта. Силой его не заполучить. А добровольно... этот некромант послушает только его, — Ц-Цузу взглядом указал на Райза. — Он его и приведет сюда. — Почему тогда он до сих пор этого не сделал? — Что за дурацкие вопросы, Ластик? Не сделал, потому что он такой же бунтарь, как и его некромант. Это же очевидно. Он все еще надеется, что найдет способ переиграть нас. Поэтому я жду, пока до этого упрямого барана дойдет, что он спасет свою драгоценную шкуру, только примкнув к нам. — Ты спятил, Ц-Цузу. Синклит не будет ждать, пока ты наиграешься. — А куда он денется? Утихомирься, Ластик. — Ц-Цузу! Не дожидаясь новых возмущений, крикун достал из кармана маленькую — с пол ладони — шкатулку, и толкнул ее по столешнице к Шикти. — Святые угодники, осторожнее! — воскликнул он, когда женщина поймала ее хлопком ладони. — Это хрупкая вещь! — Я осторожна, — прошипела в ответ Шикти. — Что это? Очередная мерзость? — На любителя, — хохотнул Ц-Цузу, с интересом за ней наблюдая. Шикти отодвинула в сторону тарелку с незаконченным обедом и открыла шкатулку. Негодование на ее лице сменилось недоверием. Аккуратно подцепив ногтями содержимое, она достала из шкатулки шарик размером с черешню и положила на ладонь. Перламутрово-лазурный с крупным черным пятном, он словно был покрыт толстым слоем лака, но казался мягким на вид, пусть и отлично держал форму. — Какое чудесное пополнение твоей коллекции! — восхитился Фель-Фель и приподнялся со своего места, чтобы получше рассмотреть. — На этой планете тоже водятся мнемные квакши? — Где ты это взял, Ц-Цузу? — в голосе Шикти прозвучала угроза. — Украл у меня? Я теперь не досчитаюсь голов? — Почему ты так плохо обо мне думаешь? — Потому что это ты, Ц-Цузу. — Пф. Ну и ладно, — крикун пожал плечами. — Можешь выбросить, если не нравится. — Какая же ты сволочь, Ц-Цузу, — Шикти вернула шарик в шкатулку и закрыла крышку. — Да, это про меня, — огрызнулся он. Ц-Цузу вскочил с места, схватил Райза за загривок и поволок прочь из трапезной. Он не злился, но старательно делал вид, и его пальцы впивались в шею сильнее обычного. — Может, мы попробуем другой способ передвижения? — предложил Райз, по опыту зная, что брыкаться и пытаться освободиться — бесполезно. — Меня и этот устраивает. — Не могу сказать того же. — Кого волнует твое мнение? — Меня? — Не повезло. Вернувшись к себе, Ц-Цузу брезгливо оттолкнул его, завалился на кровать и, продолжая разыгрывать спектакль, гневно уставился в потолок. Райз, не стесняясь, разглядывал его, и когда прилипчивое внимание окончательно вывело Ц-Цузу из себя, тот сварливо рыкнул: — Чего надо? — Что это было? В трапезной. — Это была идиотка Ластик. — Это я понял. Я про шкатулку и..., — Райз запнулся, вспоминая слова Фель-Феля, — мнемных квакш? Что это? — Мерзкие скользкие пучеглазые твари. Обитают на планете в нескольких мирах отсюда. — И это был ее глаз? — Два глаза. В шкатулке два глаза. Райз расплылся в улыбке. Все-таки Фель-Фель ошибся, когда решил, что здоровье Ц-Цузу в порядке. Райз, конечно, знал его не так хорошо, а из-за расхождений в окраске энергии духа и демонстрируемых эмоциях, понимал его, вероятно, еще меньше, чем остальные. Однако, преподносящий подарки Ц-Цузу никак не вязался с успевшим закрепиться за ним образом. — Ты же их не у Стирающей Явь забрал. — Разумеется нет. А ты все же не такой идиот, как Ластик. — Она это поймет, когда не обнаружит пропажи. — Она это поймет, когда проверит их. В ее идиотской коллекции никогда таких не было. — Чем они особенные? — Тебя действительно волнует эта чушь? Райз пожал плечами. Интерес представляла не столько чушь, сколько то, зачем ее творил Ц-Цузу. — Они вырезаны из одного и того же гада, но содержат разные изображения. Глаза этих пупырчастых частично сохраняют то, что видели, когда их владельцу проткнули башку. «Картинку» можно считать, если под рукой есть правильное оборудование. На той планете знать собирала эту дрянь, и Ластик тоже повадилась хлам копить, — Ц-Цузу брезгливо скривился. — А ты, значит, приберег особо ценный экземпляр, чтобы вручить его в подходящий момент, — ухмыльнулся Райз. — Кто бы мог подумать, что ты такой романтик, Ц-Цузу. — А ну захлопнись! — рявкнул тот. — Молчу, молчу. Немного погодя крикун исчез. С неподдельным интересом Райз наблюдал, как рыжее облако его духа неспешно уплывает прочь, как приближается к далеким искрам энергии Шикти, как оба скопления становятся ярче, а затем их источники исчезают, перенесенные Кальдеором в более подходящее для вечерних планов крикуна место. И с чего вдруг Ц-Цузу вздумал устроить себе праздник? Пользуясь отсутствием хозяина комнаты, Райз удобно устроился в скорлупе и с прищуром посмотрел на застывшего в стороне Фель-Феля. Его настоящее тело, перманентно окутанное легкой голубой дымкой, прилипло к стене немногим выше. — Фель-Фель, ты вчера мне и слова не сказал и снова молчишь.