Волин хотел позвать на помощь, но после того, как ему наконец удалось раскрыть рот, пришла пора шевелить языком, что не представлялось возможным. Он не мог позвать даже слуг. В текущий момент у него не было ни одной печати-привязки. Несколько поднятых им мертвецов патрулировали убежище, но все они были умертвиями низшего ранга, без постоянной связи с некромантом. Их дозор подошел к концу. За очередным поворотом взгляд наткнулся на лежащие на полу тела тех, в кого он когда-то вдохнул жизнь. Вскоре на глаза стали попадаться и тела товарищей. — Давненько же я здесь не был. Как вы здорово тут все обустроили, — едва ли не с восторгом сказал чужак и начал спускаться по высеченным в камне широким ступеням. Онемение во всем теле скрадывало боль ударов. — Стены покрасили, коврики постелили, — искренне нахваливал убийца. — Нужно было еще с холодрыгой что-то сделать. Внизу лестницы их встретили бездыханные тела двух адептов Зова. Волин узнал их: каждую неделю они устраивали шумные партейки в карты — обязательно с выпивкой и ставками. От усилий сердце замолотило быстрее, но Волин все же смог выдавить несколько неразборчивых звуков: — Ы уыл их. У чужака не возникло сложностей с пониманием. — Да, убил, чтобы под ногами не крутились. — Ао ы? — Кто я? — в его голосе послышалось удивление. — Ты задаешь такие личные вопросы. Я не буду отвечать, хорошо? Позади остались несколько развилок, когда чужак наконец остановился. — Я уж думал, что последние мозги растерял и забыл, что где, — он прислонил Волина к стене, и некромант попытался увидеть лицо убийцы, но тот умело скрывал его в тенях. — Гляди-ка, и эту разрисовали! Висящие на стене шторы подчеркивали широкий мурал, на котором плескались воды Горького моря. Старшие адепты часто приносили сюда стулья и коротали время за чтением, беседами и созерцанием закрученных в барашки волн. — Как жаль такую красоту портить, — вздохнул убийца и подошел к стене вплотную. — Ну да ничего не поделаешь. Он закатал левый рукав и полоснул запястье ногтями. — Стыдно признаться, но я так толком и не научился этим вашим некромантским штучкам, — говорил он и энергично водил кровоточащей рукой по муралу. — И как вам только удается: пара капель — и готово? У меня так не выходит. Вот и приходится грязь разводить. Ты уж извини за демонстрацию такого непотребства. Убийца провел рукой через всю картину, затем еще раз и еще, оставляя тонкие багровые полосы. Кровь стекала по предплечью, капала на пол, но чужак, как ни в чем не бывало, продолжал размазывать ее по стене. — Ну давай же, — с некоторым раздражением произнес он, рисуя кровью круги — скорее от безысходности, чем с целью изобразить что-то конкретное. — Вот как знал, что лучше вручную все делать, а не мудрить с этой вашей магией крови. После очередного мазка что-то щелкнуло, и стену расколола широкая трещина; дохнуло пылью. Убийца схватил капюшон, не давая упасть на спину, отскочил в сторону. — Ох, чуть казус не случился. Стена осыпáлась. Порозовевшее в закатных лучах небо серело и крошилось, от волн откалывались куски и падали на ковер. Волину невыносимо захотелось закашляться, очистить горло от песка, но яд не позволил и этой мелочи. Убийца появился рядом и заботливо прикрыл лицо Волина рукавом. Он убрал руку, когда пыль осела, обнажив провал в стене, за которой зияла пустота. Но эта стена прилегала к глухой скале! Вторженец взял Волина за руку и поволок к проему. Обитающий по другую сторону мрак не желал расступаться и лишь посветлел на пару тонов. Впрочем, этого было достаточно, чтобы различить очертания ящика почти с человеческий рост, рядом с которым убийца и усадил некроманта. — Ну что, готов увидеть подарок за первую маленькую победу? — парень не скрывал возбуждения в голосе. — Да будет свет! — воскликнул он и дернул рычаг. Ящик затарахтел, загудел натужно, а затем над головой раздался треск. Одна за одной неестественно белым, почти синим светом, загорались лампы. Соединявшие их с генератором провода тянулись по полу, стенам, висели под потолком, до которого было не меньше полусотни метров. Пещера была огромна. Она, конечно, не вместила бы город, но дала приют кое-чему другому, не укладывающемуся в голове некроманта. В самом ее центре стояла сверкающая металлом громадина. Шагов двести в длину, она напоминала оперенный наконечник стрелы. — Красавец, скажи, а? — любуясь, спросил убийца. — Облегченный дредноут типа «Саризза». Боевых вылетов не было, но зато пересек три галактики. Говорю сразу: в воздух его не поднять. Мало того, что негде взять топливо, так еще и центральный двигатель в дребезги. За это передай мой пламенный «привет» малышке Риэ-рэ, — парень обернулся к Волину и изобразил низкий поклон. — Но ты и сам уже догадался. — Я е шаю о жем ы, — промычал некромант. — Ты решил, что я обращаюсь к тебе? Вот бедолага, — с сочувствием произнес убийца и присел перед Волином на корточки. Увы, с такого угла капюшон почти полностью закрывал его лицо: виднелся только лишенный растительности подбородок и губы. — Я говорю не с тобой, а записываю сообщение. Так что веди себя тихонько и не влезай. Он вернулся к генератору, положил жезл на крышку. — Оставлю его здесь, не забудьте забрать. Прихватив Волина, он зашагал к космолету. — Нет, все-таки взять и такую красоту испортить из-за глупой жадности, — с упреком сказал он. — Мол, если не у нас, то и у других не будет. Повезло, что он и вовсе на кусочки не развалился. Волин не понимал ни слова. Но понимал Къярт. Он уже видел этот дредноут в чужом прошлом. В тот день, еще до нападения Орды, около сотни виторэ из ордена Тысячеликих стали свидетелями несанкционированного взлета одной из «Саризз». Когда стало ясно, что это не какой-то несанкционированный взлет, а самый настоящий угон, именно Риэ-рэ было тем метаморфом, который подбил корабль. На вспомогательных двигателях тот дотянул до ближайшего горного хребта, но вылетевшие перехватчики не обнаружили ни дредноута, ни его обломков. Последующее расследование не принесло пользы: виторэ не удалось выяснить, кто украл дредноут, и как вообще попал на полигон. Босые ноги убийцы зашлепали по рифленому металлу трапа, ведущего в грузовой амбар. — Пускай виторэ и строили на славу, но этот малыш здесь несколько тысячелетий простоял, и учитывая, как закончилась его жизнь, я бы не советовал запускать какие-либо системы. Парень усадил Волина перед несчетными рядами контейнеров и указал на круглые диски люков в конце отсека: — Я заблокировал входы во все остальные помещения. Паладины могут их расковырять, но это пустая трата времени. Все полезное собрано здесь. Среди контейнеров затесался скромно обжитый угол: заваленный всяким хламом стол и валяющийся рядом с ним матрац — вот и все пожитки. Убийца отнесся к ним с некоторой долей пренебрежения: по-хозяйски покопался в кучке звенящих деталей, пнул ногой ворох тряпок, задвигая подальше под стол. — Вот бардак развел, — он выкопал из-под залежей записную книжку, смахнул пыль; полистал страницы. — Записи в порядке, — констатировал он и вернулся к Волину. — Здесь все нужные инструкции, расшифровки маркировок на ящиках. Сначала внимательно читаете, потом трогаете. И тебе лучше находиться снаружи убежища, когда дойдет дело до распечатывания запасов. Рвануть не должно, но риск, хоть дело и благородное, но затратное, — губы парня растянулись в улыбке, обнажая пару тонких клыков. — Здесь в основном гранаты и мины, что должны были пережить длительное хранение, и фрагментаторы. Орду этим, конечно, не взять, но время выиграть получится. Она не рассчитывает, что на этом луче будут цивилизации, достигшие подобного уровня развития. Как не рассчитывала и ее предшественница, когда встретилась с виторэ. Но это всего-то отсрочило неизбежное. Не возлагайте на этот схрон лишних надежд. Он приложил палец к губам и задумался. — Что же еще? Столько всего нужно сказать, а так сразу и не сообразишь. Осознав, что к языку возвращается чувствительность, Волин выдавил: — Улюток. — Эм? — Е жнаю, хдо ы, но Огда ваш фшех ует, ф поошок шотьет. — Дурачок, что ли? А ну иди сюда. Дай-ка, — палец убийцы коснулся языка Волина, уколол, и тот снова замер во рту бесформенным куском плоти. — Сказал ведь: не вмешиваться. Неугомонный. Точно! Чуть не забыл! Придерживая капюшон, парень вскочил на ноги, подбежал к столу, порыскал среди спрятавшихся под ним ящиков и вернулся к Волину с небольшой шкатулкой. — Это специально для Клыка. По прочности, конечно, уступает и телам исполинов и броне паладинов, но уж точно лучше всего, что водится на этой планете. Выдержит сверхнизкие и сверхвысокие температуры, — он поставил шкатулку на пол. — Здесь где-то есть дрель. Ее можно подключить к генератору, дать в руки виторэ, и они сделают в кости необходимые отверстия для болтов. Все-таки хирургия — их конек. В общем, должно быть в самый раз. Убийца умолк, задумавшись. Сердцебиение грохотало в голове; становилось тяжелее дышать. — У нас есть еще немного времени. Жаль, ты не можешь задать сейчас вопросы, я бы ответил. Хотя..., — парень на мгновение осекся, а затем воодушевленно захлопал в ладони. — Я придумал! Я попытаюсь угадать, какие вопросы зададут тебе. Дай-ка мне подумать... Знаю! Он расправил плечи, набрал в грудь воздух и заговорил более низким тоном: — Не тот ли это гад, который передал залетному Шип? — хохотнув, он вернулся в привычное расслабленное состояние. — Так вот, если так спросит, ответь, что гад — это земноводное. А я — кто-кто, но уж точно не хладнокровное пресмыкающееся. Но да, Шип отдал я. Только не нужно сразу на меня всех собак вешать. Будто бы это была моя идея. Если честно, я до сих пор не знаю, зачем это было нужно. Но раз велено — сделано. Кто я такой, чтобы оспаривать решения «высшей силы»? Парень хихикнул, а затем и вовсе прыснул в ладонь. — И надо ведь было придумать такое глупое прозвище, — сквозь смех пробормотал он, и, спохватившись, затараторил: — Только не говори никому, пожалуйста, что я глумился, а то, если это дойдет до него, как пить дать, задаст трепку. Он зябко повел плечами. — Эх, хотел бы я еще поболтать, но вы скоро уже будете здесь, а мне запрещено показываться вам на глаза, — в его голосе послышалось искреннее сожаление. — Но все-таки какая же здоровская у некромантов система передачи сообщений. Это ведь даже не виртуальная реальность, а настоящее полное-преполное погружение. Круто ведь, да? — он поднялся на ноги и посмотрел на Волина сверху вниз. Почти удалось рассмотреть его лицо, но висящая за его спиной лампа слишком слепила. — Как же лениво тащить наверх целое тело. Все. Решил. Возьму только голову. Волина прошиб животный страх, холодным потом пропитал одежду. — Эй, не нужно так бояться! Я не собираюсь делать по-живому. Зачем мне портить грубой концовкой все сообщение? Ты просто заснешь, мирно, без боли. Убийца опустился на колени сбоку от Волина, приблизился к нему вплотную, коснулся носом шеи и укусил.