— Ты всё ещё можешь… перевоплотиться? — Нет. Как только тебя лишат титула, ты лишишься способности трансформироваться. — Кто нынешний драка? — Лио Вега. Я вздрогнула от этого имени. Я уже не хотела встречаться с ней в человеческом обличье, но ещё меньше — в облике мифического огнедышащего существа. — А есть ли другие? — Многие при рождении готовятся к этой должности — они получают титул люционага и служат для защиты королевской семьи, — но до тех пор, пока их не выберут драка, никому не дано превращаться в нечто большее, чем в муху, владеющую огнём. Я улыбнулась этому описанию, но потом остановилась. Это не должно было быть дружеским чаепитием, это должно было быть противостоянием. Посетителей в «Би» было немного, но те немногие, кто там сидел, особенно старый мистер Гамильтон, то и дело бросали в нашу сторону любопытные взгляды. Надеюсь, они не слышали нашего разговора. Тем не менее, я решила обуздать своё любопытство к миру фейри и сосредоточиться на причине, по которой я сидела напротив Борго. — Откуда мне знать, что ты не лжёшь мне о своих отношениях с Ишту? Он оторвал взгляд от своей кружки, глаза покраснели. — Ты знаешь, что делали с фейри, которые подружились с охотниками? — Сажали их в тюрьму или убивали, верно? — При Лайнусе, да. При Максимусе наказанием была кастрация. Кровь отхлынула от моего лица. — Они…тебя… — я понизила голос, — кастрировали? — Да, — его кадык дёрнулся в горле. — Я бы предпочёл, чтобы меня убили, Катори. Я была слишком напугана, чтобы что-то сказать. — В любом случае, — сказал он приглушённым голосом, — в тот день, когда Ишту умерла, я тоже умер. Воздух в комнате гудел, как будто тысячи люционаг били своими крошечными, обжигающими крыльями по моим барабанным перепонкам. — Я очень хотел умереть. Это было всё, чего я хотел последние два столетия, но я остался жив, потому что у Лио и Джекоби был ребёнок, а Джекоби не было рядом, чтобы позаботиться о нём. Я остался, чтобы напомнить Крузу, каким необыкновенным человеком был его отец, я остался, чтобы в его жизни был кто-то, к кому он мог бы бежать, кроме своей ненавистной матери. — Но Лио, будучи ведьмой-манипулятором, забрала его у меня, как только смогла обеспечить ему хороший брак. Мы всё ещё встречались, но Круз стал занят придворной жизнью, у него появились друзья. За последние несколько десятилетий наша дружба стала для него помехой. Калигосупра не любит калигосуби, — моя приподнятая бровь, должно быть, побудила его перевести на понятные мне термины. — Обитатели тумана не любят обитателей болот. Они нанимают нас, платят нам солнечным светом и мальвой, но это всё. Я скатала бумажную салфетку между дрожащими пальцами. — Что именно представляет собой этот туман? — Серебряная лента тумана, которая служит границей между калигосупрой и остальными и движется с течением дней. Казалось странным создавать границу из текучего облака. На мой взгляд, границы были прочными, осязаемыми, как стены. — У тебя всё ещё есть огонь, так почему бы тебе просто не пролететь над туманом? — И общаться плечом к плечу с калигосупрой? Я бы предпочёл умереть навсегда, Катори. Единственная причина, по которой я остался в Неверре вместо того, чтобы уехать, была в Крузе, но теперь я не планирую когда-либо возвращаться. Теперь, когда охот… — он оглядел комнату. — Теперь, когда ваши люди вернулись, я хочу помочь. Но сначала я должен извиниться перед Каджикой. — Я не думаю, что он выслушает извинения, Борго. Он действительно презирает тебя. — Но я не убивал Ишту. — В любом случае, за что ты собираешься извиняться? За то, что любил её? Это ещё хуже. — Ты когда-нибудь кого-нибудь любила, Катори? Я кивнула. — Ну, если бы кто-то, кто тоже любил этого человека, подумал, что ты его убила, смогла бы ты жить с этим? — Я понимаю твои доводы, Борго, но предупреждаю тебя, с ним не так-то просто разговаривать. — Я ценю твою заботу. Действительно. Дверь в «Местечко Би» звякнула. — Означает ли твоё беспокойство, что ты мне веришь? — эмоции отразились на его челюсти. Я собиралась сказать «да», что я действительно поверила ему, но промолчала, потому что два фейри скользнули в кабинку рядом с нами. Я прижалась спиной к кирпичной стене. — Почему вы здесь? — спросила я Эйса и Круза. ГЛАВА 14. ВЛИЯНИЕ — Извините, что прерываю вашу встречу, Борго, но у нас есть несколько вопросов к вашей очаровательной спутнице. Я фыркнула, услышав дерзкое и нежеланное вмешательство Эйса. — Что? Не рада нас видеть, Китти-Кэт? По комнате пронёсся шёпот. Все — к счастью, только мистер Гамильтон, Касс и горстка завсегдатаев — повернулись посмотреть. Я почувствовала, что краснею, поэтому медленно расстегнула молнию ветровки, чтобы остыть, что дало дополнительное преимущество — обнажило моё железное ожерелье. Эйс, который скользнул рядом со мной, отклонился к краю банкетки. — Может быть, тебе стоит сесть ещё дальше, — сладко предложила я. — Я бы так и сделал, но тогда мне пришлось бы говорить очень громко, и я сомневаюсь, что ты хочешь, чтобы все слышали наш разговор о твоём парне. — У меня нет парня. Ясный взгляд Круза скользнул по моему лицу. Комната и все, кто находился внутри, начали исчезать, как будто отдельные прожекторы выключались. Я почти слышала, как сработали автоматические выключатели. Щёлк, щёлк, щёлк… Только Круз оставался раскалённым добела, окутанный каким-то неземным светом. — Катори, — сказал кто-то. Бестелесный голос, казалось, звал меня со дна пещеры. Зелёные глубины глаз фейри загипнотизировали меня, поглотили меня. Раздался громкий хлопающий звук. Две руки столкнулись в опасной близости от моего носа. Я моргнула. Как паук, чья шёлковая паутина внезапно порвалась, я рухнула обратно в «Би», обратно в бордовую кабинку. Что за… — Ты только что использовал каптис на мне? — я зашипела на Круза. — Ты пользовался им раньше? Круз сцепил пальцы на столе и изучал свои ногти, как будто они были какой-то недавно отросшей частью его тела. Он медленно кивнул. — Только один раз. Но я поцеловала его дважды. — Когда? — потребовала я. — После того, как я вернул Гвенельду. Так что в другой раз… Вместо того чтобы зацикливаться на том, что было в другой раз, я спросила: — Почему? — Потому что это успокаивает людей, — медленно сказал он. — И тебе нужно было успокоиться. — Ты когда-нибудь использовал это на мне, Эйс? — Тот факт, что ты спрашиваешь, заставляет меня задуматься, когда тебе захотелось сорвать с себя трусики в моём присутствии. Мои щёки запылали. — Никогда.