У мужчины были каштановые волосы, но Ренн, глядя на острый подбородок и впалые щеки, заметила их сходство. – Этот человек, он?.. – тихо спросила Дарка Ренн. – Мой отец, – сквозь зубы ответил Дарк. И уже в следующее мгновение уверенным голосом, который никак не выдавал его состояние, приказал нескольким охотникам разойтись и охранять лагерь по периметру. Фин-Кединн объявил о начале встречи племен. Все притихли – люди хотели услышать новости от вернувшихся разведчиков. Дающая право голоса ветка передавалась от одного к другому. – Никаких следов стойбища племени Кабана… – И Выдр тоже. Утесы к востоку от озера Голова Топора обрушились, там никто не мог уцелеть… – Охотники из племени Рябины говорят, что Звезда-Молния ударила по Горам и разбила вершину… – Я слышал, что она разрушила пещеру, где спит солнце! Солнца больше нет! – Говорят, после ее удара закипела вода в озере. А потом высохли болота, и теперь из них выползают твари, у которых нет души. Люди называют их… Сдирающие Кожу. Эти твари охотятся на мертвых и умирающих. – Долина у реки Воронья Вода затоплена. – Ренн узнала голос Торака. – Из-за оползней я не смог понять почему. – Я знаю почему. Торака перебил не разведчик, голос подал охотник из племени Лосося, он только что пришел в лагерь выживших с маленькой дочкой. Девочке было лет восемь, она цеплялась за лишенную кисти руку отца, но культя к этому времени уже зажила. Фин-Кединн кивком дал понять Тораку, чтобы передал ветку права голоса охотнику из племени Лосося. – Меня зовут Гауп, – сказал тот. – Воронья Вода перекрыта, потому что впадает в Широкую Воду, а Широкая тоже перекрыта. Половина Выгнутой Спины обрушилась, обвал заблокировал реку вверх от Гремящих Водопадов. Люди сидели с разинутыми ртами и не могли поверить собственным ушам. Широкая Вода была самой большой рекой в Лесу, и в ней водилось больше лосося, чем в других. Если к весне течение реки не восстановится, лосось не сможет подняться с Моря. Племена зависели от нереста лосося, и река никогда их не подводила. Сайэлот вскочил на ноги: – Какой смысл волноваться о том, что будет весной? Надо думать о том, что мы имеем сейчас! Как охотиться, если не осталось добычи? Как рыбачить, если реки отравлены? И еще – зачем кормить чужаков, если самим еды не хватает? Люди одобрительно загудели и стали недовольно поглядывать на Гаупа. – Я не против делиться с теми, кто способен охотиться, – продолжил Сайэлот. – Но мы не должны тратить припасы на тех, кто и на ногах-то еле стоит! Ни Гауп, ни его дочь никак не отозвались на намеки Сайэлота, а вот Шамик прижала усохшую руку к груди. Дарк приобнял ее за плечи и зло глянул на Сайэлота. – Вы все забываете о главном! – срывающимся на визг голосом крикнула женщина из племени Ивы. – Это все наша вина! Мы разозлили Всемирный Дух, поэтому он наслал на нас эту Звезду-Молнию! – Мы не виноваты, это все Водоросли! – выкрикнул мужчина из племени Гадюки. – Все знают, что Морские племена ненавидят Лес! – А Лесные племена оскверняют Море! – огрызнулась Халут. – Это все ваша вина, не наша! – А колдуны? – закричала девушка из племени Кита. – Почему они не смогли предсказать беду? Фин-Кединн все это время стоял и наблюдал за обозленными, испуганными людьми. Выслушав достаточно, взял у Гаупа дающую право голоса ветку, и люди постепенно притихли. – Вы выбрали меня главным, – спокойно сказал он, – так что послушайте меня. Да, мы все разные, но одно связывает нас. Мы все из разных мест, кто-то из Леса, кто-то пришел с Моря, кто-то с Гор, кто-то со Льда, но мы все – охотники. И как все охотники, убивая добычу, мы соблюдаем Договор, который наши предки заключили с Всемирным Духом, – мы ничего не выбрасываем и все пускаем в дело. Как все охотники, мы знали плохие времена – время болезней, время демона-медведя. Тогда мы собрались вместе и выжили. Так мы поступим и сейчас. Судя по тому, как тихо загудели и закачали головой люди, Фин-Кединну не удалось перетянуть их на свою сторону. – То, что солнце умерло, – неправда, – продолжил вождь Воронов. – Ложный рассвет с каждым днем становится дольше, и вы это знаете! Вы все знаете, что это означает! Это значит – скоро мы увидим солнце. И то, что все реки отравлены, тоже неправда! Подземное озеро не отравлено, а вчера Талл нашел хорошую воду к юго-западу от лагеря. И то, что вся добыча погибла, тоже неправда! Люди из племени Лебедя видели свежие следы благородного оленя. Если один олень выжил – и волки с воронами тоже, – значит и другие звери могли выжить. И кто знает… – Фин-Кединн посмотрел в сторону Ренн. – Могли остаться и долины, где Лес все еще жив. И мы их найдем. Вождь Воронов выдержал паузу, чтобы его слова лучше дошли до людей, и продолжил: – Завтра одни из нас займутся подледным ловом, другие пойдут по следу того оленя. А сегодня вечером мы закончим то, что собирались сделать до удара Звезды-Молнии, – устроим Праздник Искр и будем приветствовать приход солнца. * * * Ренн с Дарком речитативом приветствовали приход солнца, и, когда все отвлеклись на еду, она показала Тораку еловую веточку. Торак с виду не особо воодушевился, но пошел в пещеры, чтобы узнать у Темной Шерсти, где к ней могла прицепиться веточка. Пробыл он в пещерах недолго, а когда вернулся, устало покачал головой: – Много прыжков – это все, что она сказала. Волки не различают, где север, а где юг. – И все равно я считаю – это хороший знак, – сказала Ренн. Торак сидел, скрестив ноги, и перебрасывал с ладони на ладонь зеленый янтарь. Ренн спросила, где он его взял, Торак ответил, что у одной женщины из племени Водорослей. Где-то неподалеку началась перепалка. – О, ну что теперь? – проворчала Ренн. В лагере питались горькой кашицей из обожженных сосновых шишек, желудями и грибами, которые называли «уши зубра», но для Праздника каждый принес все, что смог припасти после падения Звезды-Молнии. Вороны – сушеные лепешки из лосося, Ивы – несколько засоленных лап бобра, Морские Орлы – копченые языки трески. Лебеди принесли кусочки сушеной печени лося, Водоросли – мешочек икры селедки в тюленьем жире. Перепалка случилась из-за того, что кому-то показалось неправильным смешивать еду Леса с едой Моря. Фин-Кединн встал и поднял дающую право голоса ветку. – Я вижу, кое-кто забыл историю, которую из уст в уста передавали наши предки, – начал он, когда спорящие наконец притихли. – Послушайте и вспомните. – Тут пошел снег, крупные пушистые снежинки мягко опускались на усталые лица людей. – В те времена, когда даже звезды были черными, начало расти Самое Первое Дерево. Его ветки раздвинули небо, а корни сотворили землю. Из его семян вырос Лес. Голос Фин-Кединна, подобно лучу света во мраке, уводил людей от кошмара настоящего в окрашенное в зеленый цвет прошлое. – Всемирный Дух взял горсть листьев и подул на них. Они превратились в охотников и добычу. И какое-то время все было хорошо. – Фин-Кединн немного помолчал и продолжил: – А потом на землю обрушилась Великая Волна, и все живые существа испугались, что могут утонуть. Тогда они собрались, чтобы сделать плот. Бобры валили деревья, наши предки плели из конских хвостов веревки, лягушки взбивали грязь и смешивали ее с подшерстком оленей и волков, чтобы потом замазывать щели в плоту. Птицы выщипывали у себя пух и отдавали людям, чтобы те могли согреться. Лосось откладывал икру на водоросли, чтобы у тех, кто плывет на плоту, была пища. А когда последняя вода ушла, охотники и добыча вернулись в Лес, и все уцелели. Люди ловили каждое обращенное к ним слово вождя племени Воронов, а Ренн смотрела на него, и сердце переполняла любовь. Фин-Кединн заботился о ней с тех пор, как убили ее отца. А теперь он заботился обо всех выживших. Снегопад усилился и укрыл черный от гари лагерь сверкающим белым покрывалом. Люди из племен Льда верили, что снегопад – это время, когда луна надевает новую, выточенную из клыков моржа маску и выметает стружку из своего убежища. Ренн не видела луну, но знала, что она там, в небе, не бросила их, а значит, и надежда еще жива. Она повернулась к Тораку. Друг тоже смотрел на небо. Лицо у него было изможденным. – Ты ничего не ешь, – тихо сказала Ренн. – Я не голоден. Когда ты в последний раз видела Первое Дерево? – Что? Снег ведь идет, сейчас его не увидеть. Торак хмуро посмотрел на зеленый янтарь у себя на ладони. – Что не так? – встревоженно спросила Ренн. – О чем ты недоговариваешь? Торак посмотрел на Ренн. Она увидела татуировки его племени – два ряда точек на скулах и шрам на левой щеке. И вытатуированный на лбу круг, разделенный на четыре части. Посмотрела в светло-серые, налившиеся кровью от усталости глаза… И чуть не задохнулась. Зеленые крапинки, которые она так любила… Они исчезли. – Что с тобой случилось? – шепотом спросила Ренн. – Идем со мной. – Торак взял ее за руку и рывком поставил на ноги. – Ты должна кое-что увидеть. Глава 6 Ходец сидел на корточках у подземного озера. – Да, его больше нет, – пробурчал он с набитым гнилым мясом белки ртом. – Парень, что дружит с волками, уже знает. Самого Первого Дерева больше нет, Звезда-Молния развеяла его в пыль. Он подобрал камешек, повертел в руке и бросил в воду.