Тот, кто стоял у входа в пещеру, заговорил, и у Торака рассеялись последние сомнения – Наигинн жив. Сильный и спокойный голос внушал доверие и был способен подтолкнуть толпу на любые действия. У Торака даже волосы на затылке зашевелились. – Это жалкое подобие охотника – Сдирающий Кожу? – насмешливо переспросил стоявший у входа в пещеру мужчина. – Ты уверен? – У него метки точно такие, как ты предсказывал! – выкрикнул Ледяная Борода. – Если этого мало, – громко вставил Сломанный Нос, – мы поймали его возле туши убитого Мохнатого! Толпа возмущенно загудела, но смолкла, как только стоящий у входа в пещеру поднял посох. – Кто бы мог подумать, что под личиной такого жалкого существа может скрываться великое зло? – Наигинн говорил спокойно и печально, как мудрец с неразумными людьми. – Теперь, дети мои, вы видите, что уловкам и хитростям Сдирающих Кожу нет предела? – Да! Да! – в экстазе заревела толпа. – И чего достоин этот Сдирающий Кожу? – Смерти! Смерти! – вопили люди, гневно потрясая копьями, топорами и ножами. Лицо-маска Наигинна оставалось непроницаемым, но глаза не отрываясь смотрели на Торака. «Мне это нравится! А тебе?» Торак лихорадочно пытался понять, что происходит. Толпа по одному слову Наигинна могла разорвать его на куски. Тогда почему он еще жив? Наигинн хочет убить его своими руками? Просто чтобы отомстить за полученные на Дальнем Севере увечья? Нет, тут что-то еще. Наигинн – запертый в теле смертного ледяной демон. Все, чего он хочет, – вырваться на свободу, сеять хаос и уничтожать все живое. Чтобы обрести свободу, он должен снять заклятие, которое удерживает его души, а для этого ему нужна Ренн. У Торака перехватило дыхание. «Он до нее не добрался! Поэтому я еще жив! Хочет использовать меня как наживку!» И тут вороны пролетели низко над головой стоявших на коленях людей и уселись на сосны – ведущие ко входу в пещеру лестницы из стволов. И в то же мгновение завыл Волк: «Я иду! Где ты?» Торак задрал голову и завыл в ответ: «Опасно! Не приближайся!» «Я слышу тебя, брат!» – немного растерянно ответил Волк. Толпа дрогнула и попятилась. Торак гневно посмотрел на Избранных и возвысил голос: – Может, по-вашему, Сдирающий Кожу говорить с волками? А волк, самый мудрый охотник Леса, станет отвечать Сдирающему Кожу? – Не дайте себя обмануть, дети мои! – крикнул от входа в пещеру Наигинн. – Загнанный Сдирающий Кожу, чтобы выбраться, испробует все уловки! Метки не врут! Это зло! Он преследовал вас по ночам и отравлял ваши сны! Он срезал Метки Смерти с ваших любимых и пожирал их! Толпа забыла о Волке, все шагнули ближе к Тораку. Наигинн окриком остановил людей: – Никто не посмеет его тронуть! Если кто-то из вас попытается убить эту тварь, она иссушит ваши души и развеет их по ветру, так что они уже никогда не обретут покой. Только Великий Вождь способен с корнем вырвать зло из нутра Сдирающего Кожу и обратить его в прах! Приведите его ко мне в пещеру! Охотники потащили Торака к лестнице. Рип сорвалась с лестницы, улетая, перехватила взгляд Торака и посмотрела вниз на снег. При мерцающем свете факела Торак заметил, что Рип выронила из клюва осколок кремня. Действовать надо было не раздумывая. Торак притворился, будто не устоял на ногах, упал лицом вниз и схватил осколок губами. – Никаких уловок! – сурово буркнул Ледяная Борода и рывком поставил его на ноги. – Я поскользнулся, – ответил Торак, убрав языком осколок кремня за щеку. Осколок оказался достаточно мелким и не мешал говорить внятно. Торак не представлял, как сможет его использовать, и все же маленький камешек подарил ему надежду. Охотники привязали веревку к запястьям Торака за спиной и потащили вверх по лестнице. Боль от рывков огнем жгла плечи, он едва успевал нащупывать под ногами зарубки. Когда Тораку показалось, что ему все-таки вывихнули руки, его подтянули наверх и затащили в пещеру. Там охотники привязали его запястья к щиколоткам, потом поклонились и, спускаясь обратно, растворились в темноте. Наступила тишина. Только мерцающий свет факела и вонь прогорклого медвежьего жира… а за всем этим – запах смерти. Торак напрягся и встал на колени, но из-за того, как его связали, неловко отклонился назад. Удар в висок повалил его на бок. Перед глазами поплыли яркие светящиеся точки. Из темноты появилась утыканная медвежьими зубами дубина. Потом над ним нависла белая маска. Дубину аккуратно отложили в сторону. Возле лица возник нож – блестящий черный кремень в перчатке из кожи медведя, причем каждый палец заканчивался длинным смертоносным когтем. Острие ножа провело черту вниз по щеке, оно было таким острым, что Торак почувствовал, как по шее потекла горячая струйка крови. А потом Наигинн начал втирать в порез пепел. – Чтобы лучше был виден, – спокойно объяснил он. – И зачем так стараться? – так же спокойно попытался ответить Торак. – Все равно умру раньше, чем он затянется. На белом от мела лице появилась похожая на черную трещину улыбка. – Может, и доживешь. Я изрежу тебя, как ты изрезал меня. И Ренн ждет та же участь. «Вранье, – подумал Торак. – Он не смог до нее добраться. Поэтому я еще жив». – Это правда, – сказал Наигинн, как будто подслушал его мысли. – Она у меня, уж поверь. Вы, конечно, способны на всякие уловки, но я не настолько глуп, чтобы держать вас в одном лагере. – А я тебе зачем, если она у тебя? Наигинн наклонился ближе, и Торак чуть не задохнулся от вони медвежьего жира. – Каждая душа, которую я съедаю, делает меня сильнее, а твою я хочу больше других… – Потому что я способен отправить душу блуждать, а тебе это не под силу! Наигинна передернуло. – После того как я всего тебя изрежу, – холодно сказал он, – вскрою твой череп. И тогда твоя сила станет моей. – Он наклонился еще ближе к Тораку и прошептал: – Я сожру твой мозг! Глава 19 Волк незамеченным прокрался в большое логово Белых Бесхвостых. Бесхвостые спали, их собаки тоже, они были похожи на небольшие кочки, которые постепенно присыпал Яркий Мягкий Холод. Беззвучно ступая, он прошел по замерзшей Быстрой Мокрой по следу брата по стае и оказался перед утесом из длинных и острых клыков Яркого Твердого Холода. Среди других запахов уловил особенный, такой же, как возле туши мертвого медведя, – смесь из запахов демона и медведя. А еще – едва уловимый запах брата по стае. Волк почуял его боль, страх и одиночество. Большой Бесхвостый решил, что он его бросил? Теперь Волк слышал доносящиеся сверху звуки бесхвостых. Они были в пещере где-то посередине клыкастого утеса. Брат по стае ловил ртом воздух, а другой бесхвостый коротко лаял, и он был очень сильным и очень жестоким. У Волка шерсть на загривке встала дыбом, рык рвался из груди к горлу. Бесхвостые хорошо умеют менять шкуру и прятать запахи, но они не умеют изменять голос. Волк сразу понял: лающий в пещере бесхвостый – тот самый демон из земель, где не растут деревья. Это он поймал сестру по стае, и он ранил его в заднюю лапу. Он пытался убить брата по стае. Волк зарычал и прыгнул на Яркий Твердый Холод. Сорвался и упал. Снова прыгнул. Сколько он ни прыгал, сколько ни цеплялся когтями, утес из длинных острых клыков сбрасывал его обратно. Волк заметался, выискивая другой путь наверх. Скалы по обе стороны были отвесными – никакой надежды забраться наверх. И тут Волк понял, что допустил страшную ошибку. Надо было внимательнее слушать, когда Большой Бесхвостый в ответ на его зов провыл, чтобы он не приближался. В одиночку брата по стае не спасти, в одиночку он бессилен, как новорожденный волчонок. Проснулись собаки. Они стряхивали со шкур Яркий Мягкий Холод, натягивали вожжи и сипло повизгивали, как будто хотели, но, как ни старались, не могли залаять. Белые Бесхвостые выползали из своего логова. Увидели Волка. Поразевали пасти. Волк стрелой помчался в Лес. В одиночку Большого Бесхвостого не спасти. Надо найти сестру по стае. * * *