Дайана Боги, я думала, сдохну, пока мы доберемся до гостевого дома. У меня перед глазами стоит красная пелена, а эш Грис, воодушевленный скорым окончанием пути, настроен на светский разговор. – Вы не представляете, какие изумительные морепродукты подают в ресторане. Я советую вам жемчужного краба под специальным соусом, в который добавлена амброзия. Всего чуть-чуть, в допустимых нормах, но она, и только она, делает вкус блюда божественным. Как только немного отдохнете, надеюсь, разделите со мной трапезу. Я непременно угощу вас местными дели- катесами. – Предлагаете есть краба на завтрак? – отзываюсь я, просто чтобы не провалиться в беспамятство. – Я как-то с утра предпочитаю круассаны и кофе. – Ну почему же на завтрак? Еще целый вечер впереди. Сейчас время ужина. Что может быть лучше бокала вина с изысканным блюдом накануне ответственного задания? – Спать? – уточняю я, приподняв бровь. – Я думал, вы более… – Что более? – усмехаюсь. – Вас удивляет мое нежелание пить вино за ужином с тем, кто шантажом заставил меня взяться за работу, которая сулит лишь неприятности? – Дайана, вы слишком часто используете один и тот же аргумент. – Может быть. А вы слишком часто делаете вид, будто его не существует. Приходится напоминать. – Не забывайте, нам нужно еще уладить формальности. Не все документы подписаны. Так что вечером вас жду. – Мы все подпишем за завтраком. Вечером я буду отдыхать. Не люблю суету и алкоголь перед сложным днем. А касаемо ужина – я не голодна. Обед был плотным. Эш Грис наконец-то замолкает, так и не сумев добиться своего. Я упряма, особенно если понимаю, что не в состоянии сделать то, о чем меня просят. Когда приходит время выбираться из кареты, я понимаю – это сделать невероятно сложно. Боль в боку пульсирует, картинка перед глазами плывет, к щекам приливает жар. Это очень плохо. До завтра нужно восстановиться, заклинание, которое я наложила на рану, почти перестало действовать. В вещах есть хорошее зелье, но и оно не способно заставить меня полностью восстановиться до утра. Есть еще один способ, но к нему мне прибегать не хочется. К счастью, нам полагаются грузчики или кто там из обученных людей помогает немощным барышням и старикам донести свои вещи до комнаты. И пока мы ждем ключи, чемоданы уже отправляются наверх. Мой наниматель не поскупился, и наши номера располагаются на пятом этаже с видом на красоты Ледяного дворца. Быть может, я даже смогу их оценить, но, очевидно, не сегодня. – Вы точно не желаете составить мне компанию за ужином, Дайана? – спрашивает эш Грис, когда мы расходимся по номерам. – Нет, – отзываюсь я и дергаю на себя дверь. Какое счастье, наконец-то, я осталась одна. Делаю шаг в просторный, застеленный персиковым ковром холл номера и, едва закрыв за собой дверь, понимаю, что силы меня покинули и дойти до кровати я уже не могу. Падаю прямо тут, надеясь, что эш Грис не прибежит на грохот. Последняя мысль – как жаль несчастного, которому придется оттирать кровь со светлого, дорогого ковра. VI Я плыву. Или мне просто так кажется. Ощущения такие, словно нахожусь в лодке, которую качает на волнах. Не плохо, скорее даже хорошо. Спокойно и… вот ощущение «и…» заставляет меня очнуться. Есть в нем что-то неправильное и в то же время знакомое. От раны в боку исходит жар, но не болезненный, а волнующий. Он приятными волнами растекается по телу, кружит голову и заставляет расслабиться, утонуть в неге. Я с трудом открываю глаза и грозно рычу: – Э-э-ль! Чтоб тебя! Я лежу на широкой кровати в разорванном платье. Верхняя половина частично прикрывает грудь, а юбка болтается низко на бедрах. Вампир, услышав свое имя, отрывается от меня, прервав трапезу, и вскидывает глаза. Я тону в их яростном нечеловеческом свете. Эль красив – ироничный изгиб чуть пухлых еще мальчишеских губ, которые уже никогда не обретут суровую мужскую четкость, резкий изгиб черных бровей и длинные ресницы. Он нависает надо мной, и на его губах еще кровь. Моя. – Мы договаривались! – рычу я, отталкивая его от себя. Он не сопротивляется. Отступает без слов, только плотоядно облизывает губы, а по моему телу пробегает волна желания. Демонов засранец! Явно же сделал это специально! Знает, в каком я состоянии. – Твое зелье не помогло, – безразлично сообщает он и отступает к креслу. Не сводя с меня глаз, падает в него и закидывает ноги на журнальный столик. Меня все еще потряхивает от его взгляда, сильного тела, которое было так близко, от его языка и губ на ране, от его чертовой вампирской магии, которая добралась до меня! Как же я не люблю это ощущение покорной беспомощности! Уж лучше бы я помучилась, но пришла в себя естественным путем. – Зачем ты сопротивляешься себе? – вкрадчиво интересуется Эль. – Затем, что если не буду сопротивляться, то сегодня пересплю с тобой, – шиплю я, поднимаясь с кровати. – А завтра ты проснешься с осиновым колом в груди! О! Прости, с ним ты не проснешься. – У тебя отвратительный характер, Дайана. – Вампир наигранно грустно вздыхает. – Могла бы сказать «спасибо». – Ага, сейчас! – раздраженно фыркаю я и швыряю в сторону упавший подол. Бок почти не болит. Я опускаю взгляд и вижу розовую полоску на месте раны, все еще саднящую, но уже заживающую. – Ты бы и правда не справилась сама, – замечает Эль. – Выбора не было. Я напоил тебя заживляющим зельем, но оно действовало слишком медленно. Если бы я не помог, то ты провалялась бы в беспамятстве пару суток, которых у нас нет. – Ты прав, но… – Я ежусь. – Знаешь же, еще пару дней мне будет сложно находиться рядом с тобой, засранец ты демонов! – Побочный эффект. – Эль жмет плечами. – Я, знаешь ли, тоже не рад. Магия действует в обе стороны, тем более я растратил кучу силы и теперь на неделю останусь без охоты. Ты добудешь мне кровь? – А у меня есть выбор? – интересуюсь я и иду в душ. Он мне необходим. Слюна вампиров обладает целебными свойствами, она затягивает раны. Но на такие серьезные, как у меня, требуется много сил. Эль постарался, за что ему спасибо. Слюна нужна, чтобы залечить следы от клыков на коже жертвы, а еще имеет побочный эффект. Вампир заманивает жертву, увлекает в свои сети и кусает. Убивать необходимости нет – этим страдают больные и неуравновешенные психопаты, помешанные на крови. Обычные же вампиры соблазняют. Жертва сама предлагает кровь, получая со слюной вампира мощную дозу афродизиака. Жертва должна желать вампира, должна принадлежать ему хотя бы на время трапезы. Примерно это и происходит со мной сейчас. Глупо отрицать, сейчас Эль заводит меня, как никто другой. Я закрываю глаза и вижу его кривую, наглую усмешку. Расстёгнутый ворот белоснежной рубашки с тремя каплями крови на отглаженном материале. Мне наплевать на принципы и здравый смысл, я держусь на одной силе воли. Рана была большая, и чтобы затянуть ее, Эль потратил много магии, а значит, меня какое-то время будет тянуть к нему как к мужчине. И сильно. Мы проходили это, он знает границы, но не оставляет надежду их нарушить. За время общения с ним я так и не поняла, что это. Искренняя симпатия или просто задетое самолюбие? После душа становится легче. По крайней мере, исчезает туман из головы и немного отступает слабость. Я все еще чувствую себя неважно, хотя рана почти затянулась. Магическое выздоровление немного не такое, каким бывает естественное. Зелье залечило рану, Эль ускорил процесс, но я все еще чувствую себя разбитой и слабой. Нужно поспать. Еще поесть, но поспать важнее. Завтра с утра я должна быть в рабочем состоянии. Выпью что-нибудь для бодрости. Ребекка – богиня снадобий и надавала нам с Элем пузырьков на любой случай жизни. Признаться, не думала, что необходимость обратиться к походной аптечке появится так рано. Когда возвращаюсь, Эль валяется на нашей общей кровати. Точнее, кровать моя, но я понимаю – напарнику тоже нужно где-то спать, и вариант коврика его вряд ли устроит. «Прибить, что ли, мерзавца?» – лениво думаю я, разглядывая красивого мужчину, от которого сегодня сносит крышу, но понимаю, что даже на это сил не хватит, поэтому просто ложусь рядом. – Как ты себя чувствуешь? – серьезно спрашивает он и поворачивается на бок, опершись на локоть и уставившись на меня васильковыми глазами. Когда они не затоплены кроваво-красной пеленой вампирской магии, то выглядят по-детски наивными. Этим взглядом Эль подкупает многих. И сейчас на меня он действует как наркотик. – Отвратительно. Меня раздражаешь ты рядом, – шиплю я, пытаясь отодвинуться подальше. В ответ получаю лениво-наглую насмешку. – То, что ты сейчас испытываешь ко мне, называется совсем иначе, – самодовольно заявляет наглец. – Скажи, неужели тебя не смущает, что все эти чувства ненастоящие? – А какие же? – Магия. – По мне, так магия очень даже материальна. И это моя магия, – последнее он шепчет мне в губы, мазнув по ним легким дыханием, прохладным, как морской бриз. В отличие от того, что говорится в легендах, настоящие вампиры не совсем мертвецы. По их венам бежит кровь, они дышат. Только все процессы протекают медленнее, чем у живых людей. Ну и их внешность не меняется со временем. Элю вот уже сорок лет девятнадцать. – Вот завтра твоя магия выветрится, и все, ни чувств не будет, ни эмоций. – Завтра? Это ты плохого обо мне мнения… дня три как минимум! Эль зевает, обнажив белоснежные клыки, и вытягивается во всю длину, закинув руки за голову. – Как думаешь, кто на тебя напал? – интересуется он. – Есть шанс, что нападение было случайностью? – Не верю в случайности. Не здесь и не в этой ситуации. – Значит, кто-то из прошлой жизни знал о твоем приезде? – Не представляю, Эль. И не понимаю, кто это. Очень сомневаюсь, что в произошедшем замешан эш Грис. Просто если его цель – заманить меня в Северные земли и сдать учителю, нет смысла разыгрывать такую сложную партию. – Может, охотились не на тебя, а на мага, которого привез Юриус? – Тогда за мной бы следили от экипажа, а эти ждали. Они знали, если я приеду, с большой вероятностью зайду в «Северного волка». – Значит, все же учитель. – Не его методы, говорю же. – Ты что, еще кому-то успела насолить в Северных землях? – с некоторой долей восхищения уточняет Эль. – Хотя о чем это я, зная же тебя достаточно давно, удивляться нечему. – Основная проблема заключается в том, Эль, что те, кто желает мне зла, не могли узнать об этой поездке. О ней знали четверо. Мы с тобой, Ребекка и Юриус. Ну и те, кому мог поведать Юриус. А с Юриусом загвоздка в том, что он может вести меня к Учителю. Я до сих пор не исключаю такой вариант, но в этот план не вписывается засада. Какие бы цели ни преследовал эш Грис, ему это нападение было совершенно не нужно. – Ты хочешь сказать… – тянет вампир. – Остается Ребекка? – Я не хочу этого говорить. Кстати, мы обещали с ней связаться. Достань мне разговорное зеркало. Ребекка отвечает сразу же, словно специально сидит и ждет сеанса связи. Впрочем, ничего удивительного. Она всегда делает именно так, потому что волнуется. Мне тяжело начинать разговор. Я терпеть не могу подозревать друзей. Но мой мозг так устроен, игнорировать очевидные вещи я не умею, но понимаю, иногда моя логика может обидеть, поэтому о подозрениях планирую промолчать. – Привет. Мы на месте, – говорю я, надеясь, что Ребекка удовлетворится такой скудной информацией и не станет расспрашивать дальше. Тогда сошлюсь на усталость и пойду спать в надежде, что завтра появится больше информации и я пойму, в какую сторону двигаться. Не хочется обвинить просто так самого близкого человека. И меня раздражает, что другой кандидатуры нет. Но подруга слишком хорошо меня знает, чтобы купиться на дежурные фразы.