– А я тебя предупреждал, Дайана, если он тронет хоть кого-то из студентов, я его выкину из замка и сдам властям. – За что ты его сдашь? А? – Я делаю шаг вперед и в гневе смотрю на Блэкфлая. – Снова покажешь свое дурацкое могущество, ну, давай. А то они… – я указываю в сторону студентов, – …они смотрят тебе в рот и еще не знают, какой ты мерзавец. И что ты готов идти по головам, и по их головам, лишь бы потешить свое болезненное эго. – Все сказала? – спрашивает он, закипая от злости. – А теперь скажу я. Твой ручной вампир убил на заставе несколько человек. Несколько, Дайана! За это положено наказание. Я вообще не понимаю, откуда вопросы о том, почему я не хочу видеть его в замке. Мне кажется, это очевидно. Тут дети. Он уже покусал двоих. И я по-хорошему просил его отсюда убрать еще вчера. Но ты же всегда считала себя выше правил? Мы знаем, к чему привело мое снисходительное отношение. Я многое тебе прощал. Раньше. Больше я такой ошибки не повторю. – Я не кусаю, если меня не просят, – с ленцой отзывается Эль. Он пока с трудом двигается и, подозреваю, не может обернуться, иначе бы его тут уже не было, но наглость к нему потихоньку возвращается. Это хорошо. Значит, вампир серьезно не пострадал. – Если бы он не убил наемников на заставе, они убили бы меня. Может быть, я сама бы справилась, а может – нет. Эль помог мне. Прости, не считаю это его виной. Хочешь сдать Эля? Не вопрос. – Что значит «Не вопрос»? – возмущается мой напарник. – Молчи! – шипим мы с Блэкфлаем одновременно. – Если в тебе проснулась честность, может быть, вместе с ним сдашь и своего помощника, который подослал этих наемников, потому что он очень не хотел, чтобы я приехала сюда. А я не могла не приехать, так как ты разыграл партию и не оставил мне выбора. Как я ни пытаюсь найти виноватого, получается, если кого и винить, то это тебя и Кэвина. Может быть, немного меня. Но никак не Эля! – У тебя всегда виноват я! – огрызается магистр и поворачивается к вампиру. – Вали отсюда сейчас же! Если я тебя поймаю второй раз, я не отступлю. – Не поймаешь… – упрямо заявляет вампир. – Ты уверен, что хочешь попробовать? – спрашивает Блэкфлай и делает пасс рукой, возвращая возможность Элю применять магию и оборачиваться. – Нет, – бросает разозленный вампир и растворяется черным дымком, снова оставив меня одну. Даже мысленно не прощается. Впрочем, я знаю Эля. Он найдет способ отомстить и вернется, чтобы рассказать об этом способе мне. Именно за это я его и ценю. За верность. – Ну что уставились? – рычит на присмиревших студентов Блэкфлай. – Занятие окончено. Представление тоже! Все брысь отсюда! – А она подвергала нас опасности… – подает голос заучка, а я закатываю глаза. Что-то говорить магистру, когда он зол, – это навлекать на себя неприятности. Мне даже не обидно. Идиотка сама себе подписала смертный приговор. Сильнее наорать на меня Блэкфлай уже не может, он выплеснул свой гнев, а значит, следующая порция раздражения достанется кому-то другому. – Она подвергала? – очень тихо и угрожающе начинает он. – Да вы все никчемные идиоты, вас бы всех сожрал вампир, если бы того хотел. Всех до одного, даже если бы вы напали на него своей дрожащей кучкой! Самая тупая лично подставила ему шею. Ее не волновало, кто там бродит в темноте, а остальные просто нещадно тормозили, опозорив меня. Вас будто ничему не научили и даже не привили хотя бы элементарный инстинкт самосохранения. А у мага он должен быть врожденным! – Удачи! – Я улыбаюсь заучке. – Тебе отдельное спасибо. Теперь он орать будет не на меня. – Дайана, стой! – осекает меня магистр. – Я тебя не отпускал. – А когда я слушалась? К тому же я пошла сдавать Мегере рисунок скелетика. Вы же сами велели стараться! – Не называй ее Мегерой! – доносится мне вслед, но я уже уверенно шагаю по коридору, пытаясь не заорать в голос от злости. – Я с тобой еще поговорю! – Валяйте, – бросаю я. – Только есть ли смысл? Мне вроде как не шестнадцать. – А мозгов столько же. XX Меня трясет и буквально выворачивает наизнанку от переполняющих эмоций. Наверное, впервые в жизни. Боль, почти физическая, разочарование, злость и безысходность. У меня из сердца с корнями вырывали то, что я берегла годами. Лишь эти хрупкие, спрятанные в глубине души чувства позволяли мне чувствовать себя живой, а не сломанной. Я раньше уже рыдала из-за Блэкфлая. Казалось, что сердце рвется на части, но это не то. Сейчас ощущения другие, тогда я страдала от того, что не нужна, а сейчас просто разочаровалась. Остатки моей детской мечты разлетаются осколками. Хочется кричать в голос, и я трачу неимоверные усилия, чтобы молча идти по коридору и никого не убить за неосторожный взгляд. Меня, бывало, злили. Случалось, выводили из себя, но сейчас… магистр сумел достать меня до такой степени, что я просто не могу контролировать свои эмоции и близка к истерике. Угрожать тому, кто мне дорог, просто потому что есть ресурс, позволяющий уничтожить и меня, и Эля, – это слишком подло даже для него. Блэкфлай лишил меня того, кто служил опорой последние годы. Это злит. Магистр словно хочет меня сломать, превратить в ту же слабую и зависимую Дайану, которой я была семь лет назад. А я не могу этого допустить. Только вот силы до сих пор не равны. И Блэкфлай мне доказывает это раз за разом. Унизил перед студентами, которых сам же и вверил. Зачем? Или это месть за Мегеру, которой мне еще сдавать нарисованный скелет. Написать, что ли, в конспекте неприличное слово? Но это совсем уж глупо, по-детски, и не изменит отношения ко мне у одного конкретного мужчины. А главное – не изменит моего отношения к нему. Я ухожу к себе, запираюсь и накладываю на дверь заклятие, на случай если кто-то ко мне вздумает ломиться. Я уверена, эти чары, созданные в гневе, даже Блэкфлай не сможет сломать. Да и не будет. Я не вижу ни одной причины, которая может его заставить прийти ко мне. Он уже добился, чего хотел – выгнал Эля и в очередной раз указал мне мое место. Как же я зла, даже уснуть получается с трудом! А сон всегда был для меня лучшим лекарством. Я должна поспать для того, чтобы переварить все случившееся, успокоиться и не натворить глупостей, которые я люблю совершать в бешенстве. Хорошо хоть, что уже достаточно давно нашла способ бороться с этим. Печальнее, если проходят ночь, истерика, а желание сделать глупость остается. Если в моей голове зреет настоящая глупость, никакой сон не может заставить меня ее забыть. Я просыпаюсь, когда за окном темно. Хочется есть, но подозреваю, что ужин я проспала, а получить на кухне замка еду в неположенное время практически нереально. Поэтому я решаю даже не пытаться. В конце концов, никому еще еда на ночь глядя не шла на пользу. Какое-то время лежу, пытаясь уговорить себя ничего не предпринимать на горячую голову, а потом отправляюсь на разведку, как всегда, проиграв сражение с собственным шилом в одном месте. Мне нужно убедиться, что за семь лет ничего не изменилось и ключ от артефакторной лежит там же, где и лежал. Стучит в висках, руки немного дрожат. Как и раньше, я боюсь быть пойманной, но, как и раньше, все равно лезу напролом. И у меня получается. Я снова вскрываю кабинет Блэкфлая, словно и нет семилетнего перерыва. Осматриваюсь, позволяя глазам привыкнуть к темноте, и отправляюсь в левый угол, где можно без проблем сделать магический слепок руны, открывающей нужную мне дверь. Потом заметаю следы и возвращаюсь к себе в комнату. Велик соблазн рвануть в артефакторную прямо сейчас. Наверное, семь лет назад я так бы и поступила, но не сегодня. Сегодня я понимаю: нельзя пытаться воспользоваться зеркалом в моем состоянии. Я слишком взвинчена, в прошлый раз это едва не стоило мне жизни. Нужно дать себе время успокоиться, ну и отвлечь Блэкфлая. Он должен увериться, что я не собираюсь бросаться следом за Элем или как-то еще реагировать на то, что осталась в замке без помощника. Мне нужно выглядеть сдавшейся. Именно этого ждет от меня учитель. Былой покорности. На следующий день я отношу Мегере скелет, даже не посылаю ее куда подальше, когда она возвращает его на переделку. Вечером перерисовываю снова и ловлю себя на мысли, что это занятие действует на меня крайне медитативно. Почти пропадает желание убивать. Ругаюсь с Кэвином, породив кучу сплетен среди юных умов. Мирно сижу за чашечкой кофе с Дафной, которая тоже скучает по вампиру. Она стала относиться ко мне проще, когда поняла, что я не претендую на ее место в окружении Блэкфлая и не рассматриваю Эля как мужчину, с которым можно закрутить роман. Короче, я веду себя так, словно пытаюсь вписаться в образ жизни замка. Дафна знает, что я не склонна врать в лицо, особенно если дело касается личных отношений. Если бы мне был нужен Эль, то вампир не оказался бы рядом с ней. Поэтому, пожалуй, сейчас нас можно назвать почти подругами. Мы с ней похожи, а вот Эбигейль стала за годы другой. Осторожной, услужливой, пресной. Я узнаю обитателей замка заново. Провожу у студентов еще пару занятий, на которых придумываю для них новые испытания и пугалки. Начинающие маги прячутся друг от друга в темноте, когда нельзя издавать ни звука и искать противника полагается на ощупь. Ловят на улице снежки, которые я окрашиваю магией. А еще я придумываю для них одно очень увлекательное приключение, но для его реализации мне требуется время и ресурсы. Его я оставляю на потом. Совершить задуманное я собираюсь на третий день после того, как исчез Эль. Наверное, меня заставляет решиться на это очередной разговор с Ребеккой, которая выглядит бледной и замученной. Ей тяжело без нас. И мне нужно это исправить. Подруга просто не тянет работу агентства сама, а все бросить ей не позволяет совесть, ну и отсутствие личных денег. Мне нужно появиться дома и решить хотя бы парочку насущных вопросов. С самой Ребеккой мы вопрос зеркала больше не поднимаем. Слишком уж нервно она реагирует на эти артефакты. Поэтому я дожидаюсь ночи, переодеваюсь в удобную одежду и отправляюсь в катакомбы, где несколько дней назад гоняла студентов. В прятки мы играли тут же, что позволило мне убедиться – за последние годы ничего не изменилось. Магистр никуда не перенес хранилище артефактов. Дорога хорошо знакома. Я тут раньше часто гуляла. Потому что артефакторная учителя – самое интересное место в замке. Я пробиралась туда, когда никто не видел, и изучала содержимое. Однажды меня поймал Блэкфлай, но, поняв, что ничего тащить я не планирую, разрешил приходить и наводить порядок. Это было прекрасное время. Тогда учитель казался мне идеальным. Сейчас многое изменилось. В том числе цели, которые я преследую. Мне нужно зеркало, и я хочу совершить опасный переход. Не первый в своей жизни. Велик соблазн уйти из замка и больше не возвращаться. Так я уже однажды сделала. Никто не узнал, как именно я сумела сбежать. Даже магистр не мог предположить, что я воспользуюсь зеркалом. Знает только один человек. Он мне подсказал этот путь и научил активировать опасный артефакт. Возможно, Кэвин надеялся, что я погибну, а может, и правда хотел помочь мне бежать, расчищая себе дорогу к мечте. С ним никогда и ни в чем нельзя быть уверенной. Впрочем, все мы, ученики Блэкфлая, отличаемся умом, целеустремленностью и хитростью. Другие просто не попадают в замок. Тот первый переход я запомнила на всю жизнь. Мне было адски страшно и больно. Я сломала руку и получила ушибы, но готовилась повторить, если это единственный способ вырваться. Только сейчас мне нужно будет вернуться. Блэкфлай знает, где меня искать, и второй раз точно не отпустит. Поэтому придется рисковать. Я без проблем добираюсь до двери в хранилище. Конечно, тут стоит защита, просто я знаю, какой именно полог накинут на коридор, ведущий к артефакторной. За семь лет Блэкфлай его, конечно, усовершенствовал, но не настолько, чтобы я не смогла пробраться незамеченной, ну а руну, открывающую саму дверь, я скопировала несколько дней назад. Я волнуюсь. Руки дрожат, а дыхание сбивается. Пожалуй, если не сумею одержать победу хотя бы в мелочи, то сдамся. Мне нужно выбраться к Ребекке, глотнуть свободы и разобраться с текущими делами. Печально, что времени у меня немного. После завтрака, не позже, я должна быть в замке. Но ведь за ночь можно очень и очень много успеть. Замираю на входе и жду, пока вспыхнут светильники в помещении, напоминающем музейный зал. Осматриваюсь. А здесь прибавилось новых вещей. Блэкфлай не терял времени даром и изрядно пополнил свою коллекцию. При других обстоятельствах я бы непременно изучила все получше, но сейчас не хочу искушать судьбу и двигаюсь по направлению к правому углу, в котором занавешенное пыльным покрывалом стоит огромное, в человеческий рост зеркало. Даже отсюда я чувствую тяжелую магию, исходящую от него. Вязь заклинаний устарела, она несовершенна, и даже я это понимаю, но мне нужно заставить ее работать во что бы то ни стало. Хочется верить, не ценой собственной жизни. Я сдергиваю покрывало и замираю перед пыльной, мутной поверхностью артефакта, которым никто не пользовался последние семь лет. В прошлый раз мне помогали и скрыли потом следы преступления. Кэвин стоял на стреме, а сейчас я наедине с собственными сомнениями и опасностью. Но отступать я не привыкла. Закрываю глаза и подношу руки к мутной поверхности, пробуждая ее. Но прежде чем чувствую бегущую от кончиков пальцев к зеркалу магию, которая должна пробудить артефакт, меня отталкивают. Я лечу на пол, а между мной и зеркалом возникает Блэкфлай. Конечно же, он снова просто дьявольски зол на меня. И как только смог проследить и подобраться ко мне незаметно! Я ведь была очень осторожна! – Ты осталась такой же идиоткой! – рычит он. – Куда ты полезла? Мне всегда казалось, что ты хотя бы свою жизнь немного ценишь. Раньше тебе было наплевать только на других! Сейчас же ты совсем свихнулась и потеряла и страх, и мозги! – Мне нужно уйти. – Я не придумываю оправдания, только немного отползаю от него, почему-то так и не решившись подняться. То, что я делала, слишком очевидно, поэтому и врать нет резона. – Хотела использовать зеркало как раз потому, что мне не безразличны другие люди! Я бы вернулась до утра. – Рука? Нога или голова? – Он шипит, как змея, и мне кажется, что магистр сейчас кинется на меня и вцепится ядовитыми клыками в горло. – Я бы вернулась вся. – И откуда такая наивная уверенность? – В его голосе сочится злой яд. – Я уже один раз смогла пройти через зеркало, которого вы все так боитесь! – в сердцах выкрикиваю я, не понимая, что сдаю себя с потрохами. Магистр изрядно бледнеет, а я добавляю, понимая, что терять нечего: – Именно так я сбежала. – Ну конечно! А я-то семь лет назад гадал, как тебе удалось незамеченной уйти из замка и так быстро исчезнуть. И кто же тебе помог? – А кто сказал, что у меня были помощники? – нагло заявляю я, поднимаясь с пола, на котором сидела, и пытаюсь заглянуть прямо в глаза Блэкфлаю, в клубящуюся на их дне тьму. Он внушает ужас. Присутствие магистра рядом всегда повергает в трепет. Высокий, сильный, красивый и очень опасный. Такие качества мужчины не могут оставить равнодушными ни одну женщину. К нему летят, как мотыльки на огонь, сгорая без остатка. Меня он оттолкнул, и я не осыпалась пеплом, но до сих пор злюсь. Хотя должна бы благодарить. – Когда ты пропала, зеркало было закрыто, Дайана… – глухо говорит он и делает шаг навстречу. – И я обязательно вычислю предателя. Того, кто вместо того, чтобы удержать тебя, подтолкнул к краю. Ты была… – Он замолкает и смотрит со странной нежностью во взгляде. Никогда не думала, что нежность может быть злой. – …Слишком эмоциональной. Тебя можно было бы остановить, но тот или та, кто тебе помогал, не сделали этого… и я обязательно выясню, кто еще из учеников меня тогда предал. – Твое право! Ищи! Только вот это бесполезно. Я всегда добиваюсь своего, и тогда я просто заставила очередного человека делать то, что нужно мне. Ты единственный, кого я никогда не смогу покорить… Сейчас я говорю об этом спокойно, но семь лет назад это простое понимание сломало меня. Наверное, я тогда и правда была малолетней идиоткой. Магистр не прав только в одном. Сейчас я изменилась. – А ты… как ты могла? – Что я?.. – Я всегда выделял тебя среди остальных. Я доверял тебе. А ты раз за разом требовала все больше и в конечном счете предала. – Я просто ушла… – тихо замечаю я. – Ты просто наплевала на все обязательства, на планы, на то, что я рассчитывал на тебя, и сбежала из-за придури. Из-за сиюминутного каприза. Я считал, что лучше тебя воспитал. Сейчас Блэкфлай стоит передо мной, убрав руки в карманы плотных темно-серых брюк. Из глаз почти полностью ушла тьма, которая теперь преследует его всегда. Черты лица стали более острыми, грубыми, но все так же красивы и притягательны. Расстегнутый ворот рубашки открывает сильную загорелую шею, что в условиях Севера нечастое явление. – Ты знаешь, почему я ушла. Я сглатываю, стараясь не пялиться на учителя. Я ведь почти справилась с собой. Забыла, насколько привлекательно он выглядит, как у меня сносит крышу от его широких плеч и сильных рук. – В том-то и дело, Дайана, представления не имею, почему ты сбежала, – в сердцах выплевывает он, продолжая теснить меня к стене. – Может, просветишь? – Я… я… – голос срывается. Объяснить не получается. Потому что безответно любила? Нет. Потому что не смогла получить желаемое и психанула? Пожалуй, да, но ведь это не оправдание. – Вот видишь, ты сама не знаешь точного ответа, Дайана. Ты всегда выводила меня. Своими выходками, вечными провокациями… но… – Что? – Я врезаюсь спиной в стену, и теперь мне некуда отступать, а Блэкфлай все надвигается, пока не оказывается рядом. Он в сердцах ударяет кулаком по стене рядом со мной, заставив вздрогнуть. Ругается глухо и упирается ладонями у меня над головой. В его глазах снова клубится тьма, и она меня пугает. Потому что сейчас в красивом лице не остается ничего человеческого. На меня смотрит тьма. Пугающая, жуткая и, похоже, очень опасная. Из глаз учителя на меня словно взирают десятки демонов. – Я тебя простил… – Он смотрит на меня внимательно и с укором. – Я все списывал на юношеский максимализм, на присущую всем талантливым детям эксцентричность. Я дал тебе второй шанс, но ты…