– Нет уж! – Я фыркаю и поднимаюсь повыше на подушках. – Раз разбудила, посиди со мной, а я поем. Эбигейль рассказывает мне последние сплетни замка, то, чем они жили, пока меня не было. Когда она уходит, у меня на душе становится немного легче. Думаю, сейчас мы вряд ли станем лучшими подругами – слишком разный путь мы для себя выбрали, но все равно приятно потрепаться о былых временах. Я не задаю ей все накопившиеся у меня вопросы. Нужно выждать. Пока Эбигейль, даже если что-то и знает, мне не расскажет. Да я и сама не очень хорошо понимаю, что спрашивать. А значит, стоит потянуть время. В следующий раз я просыпаюсь уже утром. Достаточно поздно, зато без каких-либо признаков простуды. Чувствую себя прекрасно, поэтому, не оттягивая неизбежное, одеваюсь и направляюсь на поиски сначала Кэвина, а потом и магистра. И если где искать Блэкфлая я знаю, то вот где может быть его помощник, не представляю. В приемной рядом с учителем? Если так, то поговорить с ним не выйдет. Нужно попытаться поймать его одного. Поэтому я решаю сначала раздобыть себе завтрак, а потом сориентироваться по ситуации. В замке мало что изменилось с моего побега. Даже на раздаче стоит все та же немолодая северянка по имени Пауш. Она была немолодой и семь лет назад и с тех пор словно застыла во времени. – Дайана, не чаяла тебя увидеть! – скрипит она прокуренным басом и плюхает половник каши синеволосому парню, стоящему в очереди передо мной. – Запеканочки, моя девочка? – Не откажусь. – Я улыбаюсь. Сердце затапливает теплом. Приятно, когда помнят не только твое лицо, но и тайные пристрастия. Творожная запеканка в замке божественна. – Эй! – возмущается парень. – А мне сказали, что запеканки нет! – А ее и нет, – невозмутимо отзывается Пауш, передавая мне тарелку. – Видишь, предпоследний кусочек Дайане отдала. Себе хотела оставить, но для нее не жалко. – А мне значит жалко? – А тебе жалко. Иди отсюда. Не задерживай очередь. – А последний кусок чей? – допытывается парень. Пауш вздыхает и отвечает: – Магистра. Чей же еще? Все еще претендуешь? – Никак нет. Парень испаряется, а я усмехаюсь, благодарю и, взяв чашку кофе, иду искать свободный столик. Так странно снова быть в этом месте. Вроде бы все как и раньше, но люди другие, почти нет знакомых лиц, и я среди них… нет, еще не старая, но уже очень взрослая. – Как ты вообще сделала так, чтобы Пауш стала тебя подкармливать? – Тот самый парень, оставшийся без запеканки, занимает стул передо мной, едва я настраиваюсь на тишину и меланхоличное поедание завтрака. – Что, и тебе хочется? – усмехаюсь я. – Конечно! – не скрывает он и выжидающе смотрит на меня. Сиреневые волосы, сережка в носу. Да, наверняка он бесит не только повариху, но и Блэкфлая. – Неужели ты не знаешь, что секреты – это самый ценный и ходовой товар? – То есть не расскажешь? – Он грустно вздыхает. – Ну, почему же не расскажу? Секрет в обмен на секрет. – И какой секрет я могу тебе рассказать? – Ну, я могу обменять свой секрет на сплетни. Расскажи, что тут происходит в последнее время? А то я долго отсутствовала. Как тебе учеба, преподаватели? Кто сейчас тут учится и кто из старших учеников часто бывает в замке? Мне все интересно. – А правда, что ты сбежала от магистра и он долгие годы не мог тебя найти? – Секрет на секрет. – Я снова улыбаюсь, и парень смеется в ответ. Парня зовут Патрик, и ему шестнадцать. Он живой, непосредственный и интересный. Скоро вокруг нашего столика собираются ученики от пятнадцати до семнадцати лет, и я узнаю все, что хотела, даже больше. Приятно окунуться в атмосферу, в которую я уже не смогу попасть. На короткое время представить, что у меня все еще впереди. Я влюблена и верю в то, что весь мир непременно будет у моих ног. – Дайана Тейнон… как всегда, собираешь вокруг себя восторженных глупцов. Раньше они хотя бы были твоего возраста… – слышу я презрительно-снисходительный голос у себя за спиной и вынуждена повернуться. Конечно, приятные воспоминания не могут прийти без неприятных. И когда тебе кажется, что жизнь прекрасна, на горизонте появляется четкое свидетельство того, что не стоит быть очень наивной. – Мегресса Майкалс… надеялась, вы ушли на покой и перестали вкладывать опасную чушь в головы учеников. Но, увы, такие, как вы, сами не уходят. Как жаль. Я мило улыбаюсь и ощущаю волну поддержки от студентов. Мегрессу, которую уже не одно поколение студентов зовет исключительно Мегерой, не любят так же, как и семь лет назад. – Зато ты любишь побегать, – парирует она. – Только есть ли в этом смысл? Откуда ушла, туда и вернулась, просто потеряла семь лет. Я так и знала, что ничего путного из тебя не выйдет. – Ну, у вас-то, смотрю, карьера так в гору и прет! – усмехаюсь я. – Вы же ненавидите холод, но упорно продолжаете портить жизнь себе и окружающим, занимаясь нелюбимым делом в нелюбимом месте. – Не только у меня ничего не меняется, – отрезает она, одарив меня ледяным презрением, которое раньше изрядно обижало, но сейчас оставляет равнодушной. – Но и ты как была глупой, наглой девчонкой с непомерным самомнением, так ею и осталась! Мегресса гордо удаляется, а я задумчиво смотрю ей вслед. Жаль, что, сохранив все хорошее, замок не избавился от того раздражающего, что в нем было. Например, от Мегеры. – Ух ты! – удивленно восклицает одна из симпатичных девчонок, чем-то неуловимо напоминающая семнадцатилетнюю Дафну. – Не думала, что Мегера кого-то ненавидит сильнее, чем Патрика! – У нас было много взаимного непонимания. Я считала, что она выдает нам ненужную информацию, которую в реальной жизни использовать не получится. – Я жму плечами и допиваю остывший кофе. – И, оказавшись вне замка, убедилась, что была права. Нельзя победить нечисть одними теоретическими знаниями, только магией и физподготовкой. И еще, если на тебя напал кшиш, вообще без разницы, сколько у него пальцев на задних лапах, главное, не допустить, чтобы когтями с этих самых лап он проткнул тебе живот. Потому что все равно как сдохнуть – с шестью, восьмью или пятью дырками в пузе. Как-то так. – Ой, а ведь сегодня у Мегеры открытая лекция, говорят, привезли живого снежура! – с восторгом вмешивается еще одна девушка, чуть младше основной массы присутствующих, со светло-рыжими пушистыми волосами. – Правда? И в какой она будет аудитории? – интересуются мои внутренние демоны, потому что сама я должна была благоразумно промолчать. И вообще, у меня другие планы на утро. – В третьей, по коридору налево, – послушно объясняет девушка. – Я знаю, где находится третья аудитория. А когда? – Ой! – Она подпрыгивает, уставившись на часы на стене. – Вот сейчас и начнется! Нам надо бежать. Народ вскакивает со своих мест и бросается к выходу, а я с улыбкой смотрю им вслед, не спеша выдвигаться сама. Больше я не боюсь опоздать на пару к Мегере, более того, я хочу на нее опоздать. Так будет даже интереснее. У дверей тормозит только Патрик, оборачивается и спрашивает слегка обиженно: – Секрет на секрет, Дайана! Так как ты завоевала доверие Пауш? – Просто исчезла на семь лет… – И все? – Да. Она помнит всех, Пауш коренная северянка, для них семья значит много. Пока вы в замке перед глазами каждый день, она воспринимает вас как надоедливых щенят, но как только исчезаете, а потом внезапно появляетесь – вы самое любимое чадо. Чем реже появляетесь, тем сильнее любовь. Считай, я получила за семь лет все ее улыбки разом. Все просто. – Нет… – Патрик вздыхает. – Мне этот способ не подходит. Не сейчас точно. – Увы… но ты не переживай, через неделю для меня тоже не найдется лишнего кусочка творожной запеканки. Как только она поймет, что я тут надолго, все изменится. XVI На открытую лекцию я являюсь спустя пятнадцать минут после ее начала. Пока жду, успеваю выпить еще одну чашку кофе со свежей булочкой с корицей. Не сдерживаюсь, хотя обычно равнодушна к выпечке, но тут по обеденному залу плывет такой восхитительный запах, что я не могу устоять, а торопиться некуда. Я прекрасно знаю, что Мегера сначала будет нести всякую не относящуюся к делу чушь. Потом она нести чушь не перестанет, но это будет чушь по существу. Вводная часть мне неинтересна. Я не злопамятна, но искренне не понимаю, зачем Блэкфлай держит в своем штате Мегеру. Все остальные преподаватели в замке – мастера своего дела, но такой важный предмет, как борьба с нечистью, доверили старой деве с нулевыми навыками в самообороне. Чему она может научить будущих магов? Нет, практикумы ведет сам Блэкфлай и ведет хорошо, но этого удручающе мало. Да я сама из-за этого в первый год жизни вне замка едва не погибла раза три. Поэтому Мегеру я не люблю, она не любит меня, и единственная тройка в дипломе, если бы я до него доучилась, красовалась бы по ее предмету. Поэтому я и поддаюсь минутной слабости и являюсь на открытую лекцию. Окидываю взглядом небольшую аудиторию, где в лучших традициях методов обучения Блэкфлая нет столов и стульев. Молодые маги сидят на раскиданных по полу подушках, а в центре импровизированного круга стоит клетка со снежуром. Рядом замерла Мегера с указкой. Преподаватель что-то вещает и иногда бьет тонкой длинной палкой по пальцам снежура, которые он просовывает сквозь прутья в надежде дотянуться до какого-нибудь желторотого, зазевавшегося мага. Юные студенты чувствуют себя бессмертными. Еще бы! Мегера редко говорит о реальной опасности, исходящей от нежити. Ученики уселись почти рядом с клеткой и с интересом разглядывают диковинную тварь, которая сейчас лихорадочно соображает, как бы ей изловчиться и сожрать ближайшее тепленькое тельце. Ученикам невдомек, что если снежур разозлится, кинется на прутья и вдруг уронит место своего заточения, то кто-то может пострадать. И этим кем-то точно не будет он сам. В лучшем случае первой достанется Мегере. – Дайана, неужели ты почтила нас своим присутствием? – холодно интересуется она, и мне, как и семь лет назад, хочется залезть под парту, но парт нет. Ни тогда не было, ни сейчас. – Хочешь заполнить пробелы в образовании? Ты ведь не доучилась? – Не думаю, что вы сможете мне помочь в заполнении пробелов, но интересно, как вы станете приближать к смерти ни в чем неповинных детей. Пожалуй, с удовольствием послушаю. – Поясни-ка? – Мегера злобно щурится. – Первый ряд слишком близок к клетке. Снежур зол, измотан, ему плохо в жаре. Ваш голос способен довести кого угодно, а если вы вещаете прямо на ухо и еще размахиваете указкой, совсем все плохо. – И? – Он психанет, и кто-то пострадает. Если снежур вдруг вырвется, что смогут сделать ваши студенты? Прочитают ему лекцию о том, какой длины у него конечности и как он дошел до жизни такой? – Ну, вообще-то, Дайана, в аудитории есть преподаватель. – Мегресса Майкалс снисходительно улыбается. – И что сделает этот самый преподаватель, если снежур выберется из клетки? – вкрадчиво спрашиваю я. – А преподаватель, Дайана, тем и отличается от незакончившего обучение, запутавшегося в жизни мага, что предусматривает все возможные неприятности… Снежур под действием заклинания, он спокоен и поэтому не сможет выбраться. А теперь, с твоего позволения, можем мы продолжить? – Она приподнимает тонкую бровь в жесте, полном презрения. Ну а дальше я делаю глупость. Тут даже не оправдаешься. – Понимаете, в реальной жизни, которая за пределами аудитории, нельзя предусмотреть все, – говорю я и щелкаю пальцами, высвобождая снежура из заточения. Мегресса взвизгивает и птицей взвивается на кафедру, словно видит крысу, а не еще шального от заклинаний снежура, который сейчас, если и представляет угрозу, то только психологическую. Например, у Мегеры может случиться инфаркт. Этот момент я не предусмотрела. Впрочем, о чем это я? Я вообще думаю крайне редко.