– Каждое слово… – Но я… но все это… Мы же… Тихон хотел сказать, что Аня ему тоже очень нравится. Что она самая красивая девушка из всех, кого он видел. И еще целую кучу разного из переполнявших его разум чувств, но вместо внятной речи получалось какое-то нечленораздельное бормотание. Причем он сам не мог понять, что происходит. Допустим, Аня была первой девушкой, с которой он имел физическую близость. Ну и что это меняло в принципе? Тем более на следующий день? Но слова упорно отказывались формироваться в фразы. А мысли прятались по закоулкам сознания. – Поцелуй меня, Тишка, – Аня потянулась к нему через стол. – И не напрягайся. Просто прими случившееся как свершившийся факт. – Аня… милая… я тебя люблю… – плотину косноязычия прорвало, и Тихон наконец-то произнес нужные слова. – И хочу, чтобы мы всегда были вместе. – Я знаю… – Поцелуй длился целую вечность. – И если Гулливер не найдет пути домой, наши мечты сбудутся, даже если мы вдруг передумаем. При упоминании ИскИна фон Виден снова взглянул на монитор и чуть не подпрыгнул. – Очуметь! Ань, гляди, чего аборигены чудят! Аня тоже посмотрела на монитор. Судя по всему, подготовительные работы завершились. И теперь к каждому столбу аборигены привязывали по одному существу. Не вдаваясь в более точные подробности, их можно было разделить на следующие категории. Птица размером с индюка. Небольшое животное, размером с собаку. Животное средних габаритов – как хорошо упитанная свинья. Большая рогатая скотина… И – человек. А после того, как покончили и с этим, основная часть гостей опять бухнулась на колени, а рядом со столбами встало пятеро аборигенов, демонстративно занеся над жертвами (в этом уже не было сомнений) копья. – Нет! – взвизгнула Аня. – Тихон! Что они делают?! Они… убить их хотят? Всех? * * * – Гулливер! Контролируй периметр! Появится что-то слишком большое, вроде вчерашней твари – уничтожить! Вообще-то регламент дебаркации любого судна, хоть звездного, хоть обычного – атмосферного, предусматривает целый список последовательных и обязательных процедур. Кроме аварийного катапультирования, разумеется. Но в данной ситуации Тихон решил, что это как раз тот самый случай, непредусмотренный инструкциями. Поэтому отдал распоряжение ИскИну, уже добегая до шлюзовой камеры. – Аня! Смотри в оба! Если махну рукой… или сама что заметишь, стреляйте на поражение! Потом сунул в нос фильтры, а пояс генератора силового поля надел, уже выбегая из звездолета. – Отставить! Не сметь! Вряд ли аборигены смогли понять обращенные к ним слова, но жесты и командные интонации говорили сами за себя. Те из них, кто еще не преклонил колени, тут же бухнулись на четвереньки и уперлись лбами в землю, словно поклоны били. Или вроде птицы страуса, хотели спрятаться. Все, кроме одного. Этот стоял свободно, чуть склонив голову, будто прислушивался. Подбежав ближе, Тихон смог разглядеть, что перед ним пожилой мужчина. Даже старик… если брать для оценки обычные человеческие критерии. Такие, как морщинистое лицо, седые волосы и прочее. Что в здешних условиях вполне могло быть признаком юности. Хотя Тихон читал одну монографию, где утверждалось, что признаки старения для биологических существ, живущих в условиях гравитации и кислородной атмосфере, одинаковы на всех планетах. Поскольку сила тяжести и процесс окисления оставляют на них характерные отпечатки. Старец опирался на крепкий посох. Недостаточно толстый, чтобы перейти в разряд боевой палицы, но и не трость. Добротный патриарший костур. И при ходьбе опереться, и пса отогнать или излишне расшалившегося подростка по спине благословить. А еще Тихон увидел, что старец совершенно слеп. Ну, или по какой-то причине не пользуется глазами. Такие же темные и морщинистые, как кожа лица, его веки были плотно закрыты. – Что ж это вы удумали? – произнес фон Виден первое, что пришло в голову. Опыта контакта с инопланетянами у него не имелось. Да и как разговаривать, если ни он их языка не знает, ни они общеимперского? – Петухов или овец резать – это одно, а человеческие жертвоприношения и каннибализм – в цивилизованном мире запрещены. Хотя откуда вам об этом знать? Старик повернулся к нему всем корпусом, и еще больше склонил голову, вслушиваясь в звучание голоса. Потом выпрямился и протянул руку в сторону парня, словно пытался нащупать его лицо на расстоянии. А еще мгновением позже перед мысленным взором Тихона, как в калейдоскопе, замельтешили разные картинки. Постепенно складываясь в нечто осмысленное. Сперва Тихон увидел Космос… Во всяком случае, нечто подобное транслируют смотровые экраны звездолетов, при обычном полете, на досветовых скоростях. Усеянное неисчислимыми серебристыми точками черно-синее полотно Вселенной. Вторая картинка показала то, что он совсем недавно наблюдал с орбиты этой планеты. Только на большей скорости и под другим углом. Значительно острее. Как если бы яхта входила в атмосферу в аварийном режиме. Не управляемая двигателями, а подчиняясь только силе тяготения. – Что это, Тишка? – взволнованный голос Ани вырвал парня из ступора. – Ты тоже это видишь? – Не знаю, то же самое или нет, но что-то определенно видел… И это не плод моего воображения. Тихон взглянул на странного старика. Тот снова стоял, опустив руку и склонив к плечу голову. – Космос… Планету… – уточнила девушка. – Тогда да… Похоже, нам транслировали одну и ту же передачу. – В смысле? – Не знаю… Спроси у Гулливера. Может, его сенсоры тоже что-то засекли. А я пока продолжу общение… И как только он это произнес, старик снова ожил и поднял руку. Теперь Тихону явилась небольшая возвышенность, даже не холм, так – пригорок… или старый, расплывшийся курган. А на нем нечто сигарообразное лежит на боку и испускает чадящие клубы дыма. Огня не видно… Да и тот потихоньку светлеет. Вернее – истончается, расползаясь во все стороны и накрывая курган полупрозрачным, словно из задымленного пластика, куполом. И все, что попадает внутрь этой полусферы – трава, кустарник – тут же темнеет, вспыхивают и осыпаются серым пеплом. Из одного куста вспорхнула какая-то пичужка, но и секунды не прошло, как она рухнула на выгоревшую почву черным, дымящимся комком. Темнота, и очередной кадр… «Сигара» вблизи… Метров с десяти, не больше. Теперь видно, что это какой-то летательный аппарат. Неизвестного происхождения, но тем не менее. Ошибиться невозможно… – Аварийная капсула эннэми… Подсказка пришла извне, голосом Гулливера. Но в этот раз картинка не исчезла, только подернулась легкой рябью. Либо трансляционный канал стал более устойчивым, либо оператор ИскИна проигнорировал. Тогда как Аню уважительно выслушал. Что означает – старик может отличить живой голос от искусственного. И это предположение тут же подтвердилось. – Ты слышал? Эннэми! Это эннэми! Слепой старик безучастно ждал, опираясь на посох. Остальные аборигены не меняли позы, по-прежнему прижимаясь лбами к земле. Только приготовленные на заклание существа, включая человеческую жертву, бессмысленно таращили глаза. Похоже, их чем-то одурманили. – Не торопись с выводами. Даже если и так? Что из этого следует? Давай досмотрим, что они нам хотят показать? И… Анютка, пожалуйста, помолчи. А то мы так никогда до конца не доберемся. Хорошо? – Хорошо… Только скажи, а как они это делают? – Думаю, при помощи телепатии, – равнодушно пожал плечами парень. – Видимо, старик сильный экстрасенс. Если в посохе нет усилителя. Какая разница? Ну все, смотрим дальше! – Да-да… Молчу… Старик все-таки что-то понимал или прекрасно различал интонации, потому что трансляция мыслеобразов обновилась практически сразу. Все та же спасательная капсула, только теперь в ней видно овальное отверстие, а рядом стоит некий гуманоид. Во всяком случае, у него стандартный набор конечностей, одна голова и не видно ни хвоста, ни крыльев. Впрочем – существо явно в скафандре. Слишком уж монолитной выглядит его одежда. Как черные рыцарские латы для игры в пейнтбол. Так что это наблюдение нельзя считать окончательным. Существо какое-то время пребывает в неподвижности, а потом – большущими, метров в пять-шесть, прыжками устремляется вниз. Причем ясно, что это не естественный бег, поскольку передвигается эннэми как-то неуклюже. Словно на ходулях или, если быть точнее, на амортизаторах. «Или оно привыкло к гораздо большей силе гравитации. На что, кстати, указывает приземистость и кряжистость существа», – сам себе мысленно возразил Тихон. Картинка тем временем сменилась в очередной раз. Эннэми гонялся за аборигенами… Сперва показалось, что они играют в пятнашки. Поскольку трансляция происходила без звука, и было видно, только как гуманоиды в шкурах суматошно разбегаются, а черная фигура нагоняет их и «пятнает» мимолетным прикосновением. И все, кого он касается, тут же валяться на землю как парализованные, а черное чудовище бросается за следующей жертвой. – Вот сволочь! Старик дернулся. Картинка изменилась. Но если бы не сигарообразная капсула на заднем фоне, Тихон подумал бы, что это прямая трансляция того, что он может и сам видеть. Вкопанные столбы, привязанные жертвы, коленопреклоненные аборигены. В челноке открывается шлюз и наружу выпрыгивает эннэми. Какое-то время выжидает, а потом несется вниз. Останавливается возле крайнего столба и касается привязанного к нему животного. То вздрагивает и падает замертво. Эннэми переходит ко второму столбу, и все повторяется. Жертва возле третьего столба, похожая на помесь свиньи и броненосца, ему не нравится и он касается не этого подношения, а аборигена, стоящего рядом. После поворачивается и неторопливо уходит обратно, в капсулу. – Убийца… – не выдерживает Аня. – Нелюдь! Старик почтительно замирает, давая возможность поговорить. – Не кипятись, Анюта… Ведь эннэми и в самом деле не люди. Мы можем их ненавидеть и убивать, как врагов, но судить о поведении чужих по человеческим законам и традициям, по крайней мере, глупо. – Не понимаю! Что ты такое говоришь? – Я видел, как курица-наседка не подпускала к воде утят, которых высидела, вместо цыплят. Как считаешь, что те думали о своей матери, бьющейся в истерике только из-за того, что утята хотели искупаться и поплавать в луже? Так и здесь… Ненавидеть можно, осуждать и, уж тем более, презирать – нет повода. Пока не узнаем, почему они так поступают… Возможно, у Ани было другое мнение, но она смолчала. Старик тоже какое-то время выжидал, а потом выдал следующую картинку. На этот раз уже имеющую прямое отношение к ним самим. Сперва Тихон увидел выныривающую из облаков и садящуюся на свободном пространстве между опушкой леса и озером яхту. Несколько кадров из хроники были посвящены их выходу наружу. Потом – сразу нападение кракозябра на Аню, схватка и уничтожение чудовища. К слову, весьма эффектное, если наблюдать со стороны. Поскольку сам выстрел из бластера корабля не был зафиксирован, то вполне могло казаться, будто тварь убил Тихон самостоятельно. После чего «кино» прекратилось, а прямо перед парнем возникла почтительно склоненная фигура одного из аборигенов, одной рукой протягивающая ему кремневый нож рукоятью вперед, а другой – указывающая на привязанные к столбам жертвы.