- Я тоже ее подозреваю. Но сама она не могла действовать. Слишком зеленая, чтобы такое похищение продумать. - Я не знаю, что сделаю с этим ребенком, если действительно она будет замешана в похищении. Просто не знаю! Но снова терять Лапушку и ощущать давно позабытые чувства – это пи*дец, как больно! - Вы о чем, Дамир Тимурович? - Пошли в квартиру Лапы, надо убедиться, что все началось на площадке. - У вас есть ключ? Дамир кивнул в ответ, и мы прошли к двери Ангелики, возле которой осенью, я впервые с ней повстречался, впервые прикоснулся и вдохнул ее запах. Бл*дь, как же больно от воспоминаний! Только бы с ними все было в порядке, только бы было в порядке! - Булат, угомонись, что ты мечешься? Думаешь мне так просто осознавать, что моя дочь находится хер знает где? – прорычал Байер, когда мы вошли в квартиру и я принялся метаться из комнаты в кухню. Посмотрев на мужчину, я промолчал, и снова стал рассматривать, не упустили ли мы чего-то необычного, что каким-то образом поможет нам в поисках родных. Но нет, все было на своих местах, как и всегда у Лапы, все в полном порядке. Я завалился в кресло, и выложив телефон на стол, устало потер глаза, злясь на время, которое словно застыло, желая меня поскорее добить. Еще ребята мои не звонили, а это могло означать одно – до сих пор не было никаких новостей. - Что вы имели в виду, подразумевая под словами «снова терять», о чем речь? Дамир тяжело вздохнул и рухнул в кресло по левую руку от меня, ослабил узел на галстуке, а когда я посмотрел в его глаза, увидел невероятную боль, которая вызывает дикую жалость. Что происходит? - Семнадцать лет… - тихо начал Байер, и его голос на секунды охрип, наверняка на нервной почве. Но прокашлявшись, он все же заговорил: - Семнадцать лет назад, даже, даже уже больше… Лия тогда еще не была моей женой. Я хотел сделать ей предложение, а она ушла. - Да ладно, ни за что не поверю, что Лия Александровна от вас отказалась. - Тогда так сложились обстоятельства! Подробности вспоминать не стану, тебе это не надо! Но хочу, чтобы ты понимал, почему я ограждаю Лику от тебя до совершеннолетия. Я мог потерять их обеих, и Лапушку, и Лию, и только один человек, которому я по сей день благодарен, именно он помог мне не потерять самое ценное. Был момент, когда я готов был отказаться от Лии, и даже помощнику приказал прекратить за ней следить… Он замолчал, по всей видимости мыслями погружаясь в прошлое, а мне стало не по себе, что бы там не произошло, ему больно вспоминать, о той трагедии. - А он не прекратил, представляешь, послал на смену своего напарника, который позже ему позвонил и сообщил, что с Лией. - Ей было плохо? - Очень! – тут же перебил меня Дамир, продолжив свой рассказ: - И если бы не Михаил! Не знаю, как я тогда это пережил. Наверное, бездонные глазки Лапочки мне помогли. Ведь не реши я намертво, что она моя дочь, я бы не сразу смог ее забрать. Тогда сложились ужасные обстоятельства, и Лие пришлось отказаться от малышки, но не по собственной воле. - Ахр*неть! Вот это новости! Но я более, чем уверен, что гниды, из-за которых такое произошло, уже наказаны! - Давно сгнили, падлы! А Михаил стал крестным отцом Лапы, и я его уже подключил к поискам. - Я верю, что мы найдем их, они верят нам, и мы должны верить! - А у нас нет другого выхода! Иначе жена меня на британский флаг порвет! Мы обязательно найдем наших родных! И перевезем всех за город, под охрану! Сука, как тяжело то! - Мне Лика очень дорога, и с ее исчезновением, я понимаю насколько сильно… А там еще и моя мама и сынишка, за которого я так долго боролся! - Тебе втройне тяжелее. - Да, неизвестно, она убивает. - Женишься на моей девочке, когда она вырастит? - Обязательно женюсь, Дамир! - Она любит тебя, просто немного строптивая, но это чтобы ты не расслаблялся. - Да уж, расслабляться точно некогда. Тем более сейчас. - Мы найдем их, троих. Они буду рядом, запомни это! - Я сам лично расчленю того, кто посмел отнять самое дорогое, - прорычал я, кулаками стукнув о подлокотники. - Дома с детьми будешь сидеть, а я займусь этим. Я старый, мне терять нечего, а вам еще моих внуков рожать, - грубо произнес Дамир и поднявшись из кресла, подошел к окну, сунув руки в карманы брюк. – Я не подпускаю тебя близко к дочери, потому что она моя жизнь, как и остальные мои девочки. А если у вас что не срастется, ей будет в десять раз больнее, в случае… - Дамир, я бы ее и так не тронул до совершеннолетия. - Я очень хочу верить, что там не полные ублюдки, и не покусятся. - Даже не произносите это в слух! – закричал я, боясь мысленно представить, что к моей девочке, кто-то притронется. Убивать буду медленно, и с удовольствием, даже будущий тесть не остановит. - Гребанная тишина! Почему они не звонят!? - Думаю, специально выжидают время… - Как же мне хочется их раздавить, гадов, - Дамир прошел в кухню, и судя по звуку, он принялся лазить по шкафам, в поисках необходимого. Поднявшись, я прошел к нему, ощущая, как волнение нарастало в бешеном темпе, а сердце гулко стучало о грудную клетку. Сжав руки в кулаки, замер у входа, наблюдая, как Дамир найдя у Лапы в шкафу початую бутылку с вином, откупорил ее и налил себе в чашку, а после опрокинул залпом. - Сука! Как же паршиво! - Не время напиваться, Дамир! - Как только мы их найдем, зальюсь водкой. К черту все… - произнес он, и с грохотом поставил чашку на стол. Нервы были на приделе. - И я вместе с вами, - ответил я, полностью понимая состояние отца любимой, - У меня вопрос к вам, как вы все происходящее объясните Лие Александровне? - Я не знаю, сынок, я не знаю. Глава 14 Я все больше сходил с ума от неизвестности и переживаний за свою семью. Похитители до сих пор не позвонили, и мы не знали абсолютно никаких новостей. Наши ребята лишь звонили отчитаться, что на каждом выезде из города, на всех вокзалах и аэропортах работают люди, которые в случае чего задержат ублюдков и наших родных. Спать хотелось ужасно, потому что мы ни минуты не сомкнули глаз за всю ночь, ожидая звонка и постоянно думая о тех, кто нам так дорого, и кого безжалостно похитили. - Дамир, почему так долго? Почему они не звонят? Чего выжидают? - Если бы я знал, Булат! - Чего они вообще хотят? В дверь позвонили, и мы переглянулись, понятия не имея, кто мог пожаловать в квартиру Лапы, да еще в такую рань. Часы показывали без пяти минут семь. - Я открою, - сообщил, заметив неважное состояние Дамира, который в ответ лишь кивнул. Устало поднявшись из кресла, потер глаза и пошел к двери, откуда снова раздался звонок. Щелкнув замком, увидел перед собой разозленную и взволнованную Лию Александровну. Думаю, Дамиру сейчас светит выговор. - Лия Александровна… - Да, Булат, доброе утро. - Что вы здесь делаете? - Где мой муж? – ого! стальной голос, такой от женщины я слышу впервые. Рукой указал в сторону комнаты, и Лия сбросив сапоги, в пальто прошло в глубь квартиры. - Малышка? – услышал растерянный голос Дамира, и, если бы не нынешняя ситуация, я бы даже улыбнулся. - С каких это пор мой собственный муж стал скрывать от меня дела? – все тем же тоном спросила Лия, а подойдя ближе, заметил, как она сняла пальто, и рухнула на диван, напротив своего мужчины. - Малышка, я… - начал он безжизненным тоном, и видимо опомнившись, тут же сказал жестче: - Ты что здесь делаешь? - А где я должна по-твоему находиться, когда муж не приезжает домой, а у дочки выключен телефон? - Прости, так получилось. - Я всю ночь переживаю, не сплю, а ты мне свое «прости»? - Лия Александровна, - решил вмешаться в разговор прекрасно понимая состояние обоих Байеров, - на самом деле, случилось не доброе. - Да, Лия, прости! – перебил Дамир, видимо считая, что лучше он сам своей жене расскажет о случившемся. – Потому что черт возьми, нашу дочь похитили, и Мирошку с матерью Булата тоже. - К… как-кк? – сдавлено переспросила женщина, а ее лицо мгновенно побледнело. - Я не хотел тебе говорить, милая. - Как это произошло? Господи! – Лия заплакала, а я крепко сжал кулаки, злясь на безысходность, в которой мы оказались. Схватив со стола сигареты, я вышел на балкон, прикрыл за собой двери и прикурил. Как же хотелось нажраться, хотелось заорать во весь голос, чтобы хоть немного стало легче на душе, но оставалось только курить. Сделав глубокую затяжку, приоткрыл окно, и обессиленный рухнул в кресло, вспоминая о своем маленьком, беспомощном сынишке. Его то за что? За что маю маленькую кроху забрали! Ублюдки, доберусь я до вас и уничтожу. Никто и никогда больше не посмеет тронуть мое! - С чем пожаловал?