- У тебя пары в девять начинаются, а сейчас только полвосьмого. - Правильно! А пока справлюсь, и того полдесятого будет! - Ох, Лика, если зовешь из-за ерунды… - Да как ты мог подумать на меня такое? - возмутилась я, мысленно думая, куда бежать после того, как он узнает зачем я его позвала. - Сейчас приду. - Дверь будет открыта! – успела сообщить, прежде чем он бросит трубку. Отложив телефон, побежала открывать замок, и как только он щелкнул пару раз, сразу же вернулась в спальню, сбросила халат и осталась стоять в одном нижнем белье. Только лифчик расстегнула, придерживая его за прозрачные чашечки, если их можно таковыми назвать. Кружево – моя слабость. - Что произошло, Лика? Ты где? - Булат, я в комнате у себя, - крикнула ему, и отбросив волосы за плечи, обернулась лицом к двери. - Что так-ко-ее? Ангелика, у тебя что одежда закончилась? – еле выдавил из себя, замерев у входа в спальню. - В смысле? А, это, нет, что ты, конечно же нет! Просто никак не могу справиться с застежкой, а мне этот лифчик как раз под кофту, которую собралась сегодня надеть. Другие не подходят, понимаешь? - Ты зачем меня позвала? Чтобы я посмотрел на твой лифчик? Или на твое тело? - Кхм, Булат, вообще-то, я не привыкла к обществу мужчины, но так, как рядом кроме тебя никого нет, я позвала тебя. Нет, если тебе сложно помочь мне, я подожду Грека, и тогда он сам сделает это! – обижено провозгласила я, и резко развернулась, взметая в воздух волосы, которые тут же ударили меня по щеке. Булат продолжал стоять позади, и я могла слышать его тяжелое дыхание, вызванное то ли моим видом, то ли упоминанием моего охранника. В любом случае – оба варианта мне нравились, ведь это лишь подтверждало, что я Булату не безразлична. И вроде поняла уже это, но наблюдать за тем, как он пыжиться, было безумно приятным занятием. - Позволь узнать, что сделает Грек? - Ничего, иди! – буркнула себе под нос, продолжая придерживать лифчик, чтобы он не сполз, окончательно оголив мое тело. - Что сделает Грек? – уже более настойчиво повторил Булат, и в голосе его я услышала нотки ярости. - Лифчик застегнет! Тебе же тяжело, наверное, такой же слабенький, как и я! - Ты чего совсем с дуба упала, девочка? Чужому мужику позволишь смотреть на тебя голую? - Ну, тогда помоги, - прошептала я, медленно разворачиваясь и игриво опуская взгляд к грудям. - Убить тебя мало, - прорычал он и ринулся ко мне, руками резко поворачивая за плечи, и убирая волосы вперед. Да у меня скоро голова закружится от таких разворотов! - Не понял! - Что такое? – невинно поинтересовалась, и от волнения прикусила нижнюю губу. Только волновалась я вовсе не из-за того, что меня накажут, а от близости красивого мужчины. - Ты что, обманула меня? - Нет, конечно! Зачем мне это? - Действительно, зачем тебе это? Где застежка? - А! Так она впереди, - и я резко обернулась к нему, и взглядом замерла на ключицах, которые мне тут же захотелось облизнуть. Ням-ням. - Потрясающе! Не проще другую кофту найти, под другой лифчик? Я видела во взгляде Булата что-то пока мне непонятное, точно такое же, как было вчера, и смею предположить, что это страсть или желание. Ведь именно когда он был возбужден, в его глазах я наблюдала те же самые эмоции. - Нет, не проще. Кофточка новая, я ее еще ни разу не надевала. Ну сделай дело и иди, чего ты боишься? Богословский опустил взгляд на грудь, которая от давления моих рук знатно выпирала, привлекая к себе внимание. Да, милый, кто сказал, что будет легко? Громко сглотнув, Булат посмотрел мне в глаза, и прежде, чем сдвинуть мои руки, чтобы ему было удобнее застегивать, тихо прошептал мне прямо в губы: - Я тебя накажу, обещаю, накажу. За все. - Ты застегнешь в конце концов мой лифчик, или я все же попрошу об этом Грека? И он сорвался, перехватил тонкую ткань, и обжигая мою кожу своими пальцами, застегнул вполне себе исправный замочек. Мне кажется, скоро от его обычных прикосновений я буду плавиться и растекаться лужицей, потому что мне настолько становилось жарко, словно в помещение было градусов сорок. Меня нужно тушить, но неужели это происходит из-за его пальцев? Или одно присутствие Булата доводит меня до отчаяния, и я всем телом желаю ощутить его ласку? Почему он замер? Я смотрела на его губы, и молила, чтобы он меня поцеловал, но в то же время не понимала, почему он молчит. Длинные пальцы медленно отпустили крючок, и вместо того, чтобы отстраниться, принялись исследовать красное кружево, двигаясь по рисунку. Он хочет сделать вид, что его интересует материал, или таким образом ощупывает мою грудь? Во второе я верила больше, и вместе с ним следила за движением пальцев. Его взгляд блуждал от одной груди к другой, а мне в пору было застонать, потому что между ног сладко ныло от удовольствия. Как же мне хотелось большего, хотелось, чтобы он коснулся меня там, в самом центре женственности, где никто и никогда не прикасался. Только он, только для него все. Вздрогнула, когда большие пальцы легли на затвердевшие от возбуждения соски. Он слегка сжал их, сорвав стон с моих губ, и тут же перехватил меня за волосы, крепко сжимая их на затылке. - Ты решила устроить мне испытание, девочка? Решила проверить насколько хватит моей выдержки, и не сорвусь ли я? Хочешь поиграть? - Хочу доказать тебе, что от своих чувств не сможешь уйти. - А что, если у меня нет к тебе чувств? Что будешь делать тогда? Игры не бывают вечными, Лика, и когда-нибудь ты это поймешь. - А ты докажи, что холоден ко мне, и тогда, обещаю, я все прекращу. - Шаловливая девочка, рисковая… - Уверена, трусиха тебе не нужна. - Строптивая… - Какая еще? – спросила я, понимая, что сама сейчас наброшусь на его губы, а там будь что будет, но этот гад испортил всю малину. - Бессовестная! Собирайся на учебу! Через двадцать минут на выход! Сказал, как отрезал, и отпустив мои волосы, смылся из спальни, обламывая всю романтику! - Гад такой! – прошипела себе под нос, а когда услышала, как за соседом захлопнулась входная дверь, пошла на поиски подходящего лифчика для белой блузки. Можно было бы подразнить народ, да только главный зритель не увидит моего представления. – Да он даже не заметил, что замочек исправный был! Не от того ли, что я ему не нравлюсь? Обманщик! Глава 7 - Да иду я, иду! – громко произнесла я, чтобы меня услышал этот нудный человек, звонивший уже вторую минуту подряд. - Что так долго открываешь? – спросил недовольный Булат, стоило мне открыть входную дверь. - Так тебя вроде не ждала, чего шумишь? Забыл, что сегодня выходной, и я не еду на учебу? - А ты все Грека дождаться не можешь? Я отправил его на постельный режим! - Ты что с ним сделал? Ты дурак, Булат? - Выражения подбирай, девочка! Я тебе не твои одногруппники сопляки. Все нормально с твоим Греком! – зло прошипел этот наглец, сверля меня своим взглядом. - Чего надо? - Меня на работу срочно вызвали. - Скатертью дорожка, - произнесла я, всеми силами стараясь закрыть дверь, только так, чтобы сосед остался за ней. - Катя, мне нужна помощь! Не закрывай! – от услышанного я обомлела, и машинально отпустила дверь, чувствуя себя оскорбленной от того, что он назвал меня чужим именем. - Катя наверняка живет в другой квартире. Вы ошиблись, - вяло ответила и собралась повернуться, чтобы уйти в свою комнату, но крепкая рука резко перехватила меня за локоть, заставляя посмотреть в зеленые омуты, затягивающие мое сознание в свои глубины. - Я прошу прощения, Лика, я не хотел тебя обидеть. Сотрудница Катя облажалась и мне теперь нужно ехать на работу, а я вчера вечером маму на дачу отвез, ибо собирался выходные провести с Мирославом. - И чего ты хочешь от меня? – так быстро прощать его не собиралась, а потому спросила, опустив глазки в пол. - Побудь с сыном? Прошу. Я не могу взять его с собой. Лика, все что хочешь проси, исполню, только не интим. - Чего? Да ты сам будешь за мной бегать! Понял? - Понял! Так что, поможешь? - С тебя креветки, чуть-чуть пива, ибо мама много не разрешает, а на десерт заварных пирожных возьми. И да, Мирошке вкусняшек не забудь, а то в квартиру не пустим. - У меня ключи есть, - довольно похвастался Богословский, но я тут же его обломала: - Я в замок спичек насую, посмотрим, как тебе тогда помогут ключи. - Злюка. Креветки королевские? - Азовские! И запомни, Булат, я делаю это только ради Мироши, а лакомства в счет извинений. - Я понял.