— Ты чего смеешься? — не выдержала она. — Забавно ты его отшила. — Нахал! Ко мне цеплялся, тебя милой называл, теперь сидит с этой шваброй, а успокоиться не может! — Ладно, вернемся к нашему эксперименту. — Катюша вмиг стала серьезной и пододвинула к Стасе бокал вина. — Понижать градус не рекомендуется. Так что начнем с этого. — М-м-м… запах приятный, — сказала Стася, завертев вино в бокале в воронку с видом опытного сомелье. — Пробуй! — решительно приказала Катя, и Стася сделала осторожный глоток. — Ну? — Вкусно. Терпко. Ароматно. Мне нравится… — Стася снова поднесла ко рту бокал и замерла. — Мне нравится… нравится… — Это ни о чем не говорит. Многим нравится вино. Если ты действительно спивалась, живя на улице, то вряд ли могла купить «Пино нуар». — Катя забрала у Стаси бокал и придвинула рюмку коньяка. — Пей это. Только осторожно. Стася с грустью посмотрела на янтарную жидкость, поднесла рюмку к носу и вдохнула горький аромат. Он ей не понравился, и этому Стася обрадовалась, но все же решила глотнуть. — Фу… нет! Слишком крепко, — поморщилась она, отставляя рюмку подальше. — Теперь главное — водка. — Катя подала Стасе стопку и нахмурилась. — Выдохни весь воздух, а потом залпом! Стася замешкалась в нерешительности, но потом в точности выполнила указания подруги. Только после обжигающего глотка она резко вдохнула и громко закашлялась. Катюша напуганно похлопала ее по спине, но это было бессмысленно. — Нет… водка тоже не мое, — прокашлявшись, сказала Стася. — Гадость! — Ну во-о-от, — довольно протянула Катя. — Мы выяснили, что ты не пьешь крепкое, не любишь пиво, но тебе нравится хорошее вино. Хм. Не вяжется как-то с образом бродяжки-алкоголички. — Хочешь сказать, мама все выдумала? — нахмурилась Стася. — Зачем ей врать, да еще сочинять такие ужасы? Нет, я могу принять, что она переборщила со своей опекой, преувеличила мои грехи, но не настолько же! — Стась, не злись! Я не хотела сказать ничего плохого. Просто ты зря так себя клеймишь. Не принимай на веру всех этих гадостей о себе. Никто, кроме тебя самой, не сможет понять, что было в твоем прошлом на самом деле. Ты столько лет жила вдали от родителей. Понятно, что они многого не знают… — А ты? — Стася внимательно посмотрела на собеседницу. — Кто ты, кроме того, что готовишь и убираешь в нашем доме? Я ведь о тебе толком ничего не знаю! С чего вдруг такой интерес к моей персоне? — Да обо мне и знать-то нечего… Я обычная девушка, — пожала плечами Катюша и опустила взгляд. — С восемнадцати лет живу сама по себе. До этого с отчимом, после того, как мама умерла. С ним было… — она замялась, а потом продолжила с большим трудом: — Нелегко с ним было. Очень нелегко. Поэтому, как только стала взрослой, собрала пожитки и ушла. Начала подрабатывать горничной в гостиницах, потом перешла на работу с проживанием в домах. Вот, дослужилась до твоего дома. А интерес к тебе такой, потому что у меня никого нет, а в тебе увидела подругу. Показалось, что тебе, как и мне, одиноко. — Извини, что так накинулась, — почувствовала неловкость Стася, замечая, как Кате тяжело говорить о прошлом. — Я очень рада, что ты устроилась к моим родителям. Ты очень хорошая. Ты мне нравишься. Отчего-то Стася вдруг почувствовала прилив нежности к своей маленькой служаночке и, перегнувшись через столик, заключила ее в объятия. Катюша несмело ответила на такую нежность Стаси. Девушки, не сговариваясь, сменили тему. Но постепенно Катины слова все труднее доходили до Стасиного сознания. Громкая музыка, мерцающий свет, душный зал и нехватка кислорода после выпитого алкоголя совсем ее разморили. Неожиданно танцующая толпа показалась Стасе крайне забавной, и она громко рассмеялась. — Все с тобой ясно. Опьянела, — вздохнула Катюша. — Давай-ка домой собираться. — Может, еще посиди-и-им? — выпятив нижнюю губу, протянула Стася. — Быстро же тебя накрыло, — пробормотала себе под нос Катя. — Сиди тут и никуда не уходи. Я сейчас вернусь, и пойдем домой. Стася не успела усмотреть, куда юркнула Катюша. Она с трудом всматривалась в толпу танцующих людей и старалась понять, что на самом деле качается — стены, люди или она сама. Ее состояние было крайне неприятным, а к головокружению присоединилась легкая тошнота. К счастью, Катя подоспела вовремя и вывела опьяневшую подругу на улицу. Ночной прохладный воздух немного отрезвил Стасю. Тошнота почти прошла, а вот затуманенный разум никуда не делся. Она подхватила Катю за руку и послушно поплелась рядом с ней вглубь темной улицы. — Небезопасно ходить ночью по подворотням! — нравоучительно произнесла Стася. — И вообще, приличные девушки по ночам дома сидят. — Скоро и мы дома будем, ты только не перебуди весь город, — шикнула на нее Катюша. — Хорошо. Будить не буду. — Слушай, твои родители не должны ничего узнать о нашем эксперименте с алкоголем, но ты же меня выдашь с потрохами, если не протрезвеешь! Хотя я сама виновата. Дура. — Что? — Ничего. Сейчас придем домой, ложись сразу спать, а утром я принесу тебе антипохмелин и помогу привести себя в порядок. — Как скажешь, Катюш. Ты такая милая… — Да уж. Посмотрим, останусь ли я милой, когда ты протрезвеешь. Девушки дошли до конца улицы и завернули за угол дома, когда за их спиной послышались торопливые шаги. Стася не обратила на это никакого внимания, а вот Катюша напряглась и резко повернулась. — Девчонки, вы домой? — спросил нагнавший их Беркут. — Я провожу. Не надо вам одним в такое время по улицам шляться. — Не надо нас провожать. Бабникам с нами не по пути! — Резко остановилась Стася и чуть пошатнулась. Она гордо вздернула носик, но поморщилась, снова почувствовав головокружение. Катюша крепче ее подхватила и снова повела вперед. — Бабникам — может быть. Но я не бабник и с вами мне как раз по пути. Я живу напротив вас, — усмехнулся Беркут. — Напротив нас? На стройке, что ли? — недоверчиво спросила Стася, сознание которой потихоньку прояснялось, но заплетающиеся ноги слушаться не хотели. — Практически. У нас на участке перед домом что-то вроде кемпинга. Живем в вагончиках. — Какая прелесть. — Если интересно, могу устроить экскурсию, — подмигнул Беркут, пристроившись рядом с девушками. — Экскурсию? Нам? В ваш стройбат, где одни мужики? Ну-ну… Уже бежим и падаем. — Почему ты все сводишь к какой-то пошлятине? Почему не допускаешь мысли, что я хочу просто с тобой общаться? — Ага. Только что с той брюнеткой общался, а теперь со мной? — Общался, и что? Понравилась-то мне ты! — Ишь какой! На самом деле брошенная Беркутом фраза разлилась сладким медом по сердцу Стаси. Ей безумно хотелось нравиться симпатичному бригадиру, вот только приличные девушки не должны так сразу сдаваться. Возможно, раньше у нее был опыт скорых, ни к чему не обязывающих связей, но сейчас этого не хотелось. Она уже не пыталась отрицать свою симпатию к Беркуту, но показывать ее было слишком рано. Для начала Стася решила получше к нему присмотреться. — Вот мы и пришли, — сказала Катя, когда они свернули на свою улицу. — Ты до дома нас не провожай, ладно? Стасины родители спят, не стоит шуметь под окнами. — Ладно, не буду. Доброй ночи, девушки. Беркут шагнул к Катюше и поцеловал ее в щеку, а потом повернулся к Стасе в ожидании решительного отпора, но она только улыбнулась. Приняв это за зеленый свет, Беркут наклонился к ней и легко коснулся губами ее щеки. — Надеюсь, ты больше не будешь делать вид, что мы не знакомы, — шепнул он. — До свидания, Стася. Беркут еще раз кивнул девушкам и быстро зашагал к стройке, а они пошли к своему дому. Стася почти протрезвела, поэтому без проблем смогла забраться в свою комнату. Только на душ уже не было сил, и она рухнула на кровать прямо в одежде. Выпитый алкоголь, шумная музыка в баре, общение с Беркутом — все смешалось в сознании Стаси, которое решило приоткрыть ей небольшую щелку в ее прошлое. Она видела сон, красочный, динамичный, сверкающий… Играла музыка — какая-то небыстрая и хорошо знакомая песня. В помещении стоял полумрак, разбавляемый мерцающими разноцветными прожекторами. Напротив Стаси на стуле сидел мужчина, лицо которого было скрыто тенью, и она, покачивая бедрами под музыку, двинулась к нему. Ее руки заскользили по своему телу, на котором было лишь кружевное белье, и добрались до защелки бюстгальтера. Обнажив грудь, Стася не чувствовала смущения. Она плавно опустилась на колени мужчине, специально дразня его своей округлой грудью. Ее затвердевшие соски потерлись об его рубашку, что доставило удовольствие не только ему, но и ей. Горячие ладони мужчины легли на неприкрытые мизерными трусиками Стасины ягодицы и по-хозяйски их сжали. И это ей понравилось. Она медленно поерзала на набухшем паху мужчины, чувствуя, что возбуждена не меньше. — Не торопи события. Сначала — танец, потом — секс, — промурлыкала Стася и широко распахнула глаза. — Стась, ты чего? — шепотом спросила склонившаяся над ней Катя. — Что?.. — растерянно переспросила она. — Ты так странно дышала… У тебя что-то болит? Я антипохмелин принесла. — Она протянула две таблетки и подала стакан воды. — Выпей и сходи в душ, пока твои родители не встали. — Мне снился сон, — проглотив обе таблетки и жадно запив их водой, сказала Стася. — Плохой сон? — Хорошим я бы его не назвала. Кажется, мне снилось прошлое. — Правда? И что? — Кать, я была стриптизершей. 4. Краски ночи Предвзятое отношение к другим свойственно многим из нас. Мы часто безосновательно судим, не думаем, что наше мнение основано лишь на поверхностном взгляде. Вспомнив приватный танец, Стася сочла это подтверждением прошлой распутной жизни, и даже Катюша не смогла ее переубедить. Она снова дала слово себе, а на этот раз еще и подруге, что обязательно изменится в новой жизни. Чтобы положить начало переменам в лучшую сторону, Стася вызвалась помочь Кате с завтраком. Спустившиеся в столовую родители недовольно смотрели за тем, как их дочь суетится на кухне и накрывает на стол вместе с прислугой. Они ничего не сказали Стасе за завтраком, но после Макс вызвал ее в свой кабинет.