— Это тогда вы решили открыть в городе кафе «Ландыш»? — Да. А вы откуда знаете? Лена помогла мне подобрать помещение для него. Я торжественно открывал это заведение. Народ пришел сам на открытие, я даже удивился! — Оборудование для кафе тоже Елена Петровна посоветовала? — Точно. Я подписывал бумаги на заказ и закупку оборудования. — Вы встречались со Шмелёвой в «Ландыше»? — Ткачёв подумал, что такие встречи могли быть зафиксированы на пленке. Козырев склонил голову. — Да. Но только раза два, не более. — Как же вы так рисковали? — Лена сама подбирала кандидатуру директора кафе. А для нас… там была отдельная комната с душем. Очень удобно. Полковник криво улыбнулся. Похоже, Козырев не представлял, что может скрываться за любовными играми с Еленой Петровной. — И все же, Алексей Семёнович, вспомните подробней, что вы чаще всего обсуждали со Шмелёвой. — Я же говорил, — сморщился первый секретарь. — Лена могла поддержать любой разговор. Ткачёв чувствовал, что Козырев отмалчивается и потому для пущей убедительности показал разрешение к четвёртому допуску секретности. Алексей Семёнович понял. — Да. Были и такие обсуждения. Но Шмелёва же обладала подобным допуском. Полковник достал фотографию истинной Шмелёвой. — А вот эту женщину вы знаете? Козырев взял фото, внимательно рассмотрел. — Очень похожа на Елену, только моложе. — Да, вы правы. С разницей в том, что это есть Елена Петровна. Фамилия по мужу — Шмелёва. Козырев понял всё и сразу. Совсем глупых первый секретарей горкома партии не бывает. Он зажмурился и сжал голову ладонями. — Тогда кто та убитая женщина? — сказал он глухо. — Сейчас это выясняется, — ответил полковник, убирая бумаги и фото. — Скажите, вы сегодня получали распоряжение сверху? — Да. И не одно. — Там было то, что касается статуса Зареченска? — Да, — недовольно подтвердил Козырев. — Не скрою, это сильно ослабило мои позиции… — Вы успели это обсудить с кем-то? Первый секретарь помолчал немного, а потом утвердительно кивнул: — Утром на совещании. — Кто был на совещании? — Прокурор города, начальник ГУВД, начальник ГАИ, второй и третий секретари горкома, управляющая отделением Госбанка, первый секретарь горкома ВЛКСМ. Но все распоряжения сверху обсуждаются только в общих чертах. Позже я пишу записки каждому о том, что с него требуется. — Разумно, — одобрил Ткачёв. — И теперь последний вопрос — с кем и когда вы обсуждали дела по заводу радиотехнических конструкций? Знала о них Елена Петровна? — Знала… Но не всё. Последнее распоряжение точно нет. — Понятно. А теперь, товарищ Козырев, подумаем о том, как вы сможете немного загладить свою вину… Ткачёв зашёл в управление МВД Зареченска, похожий на растрепанную, но мощную волну, обрушивающуюся на песчаный берег. Жующий бутерброд дежурный даже не успел понять, что это было. Отдел розыска уже полным составом допрашивал щуплого мальчишку, испуганно вжавшегося в стул. — Что тут происходит? — громко спросил полковник, заходя в кабинет. — Капитан Румянцев задержал вот этого мальчишку, — объяснил Поплутин. — Мальчик рыскал в снегу около лесенки. — Понятно, — Ткачёв бросил на стол портфель. — Мальчишка, конечно, не запомнил того, кто его попросил порыться в снегу. — Почему не запомнил, — запищал малец. — Тётенька это была. — Она? — полковник резко протянул мальчику фото настоящей Шмелёвой. — Неет, — протянул тот, рассматривая фотографию. — Эта красивая и добрая. А та была уже старая и не очень красивая. Но всё равно добрая. Целый рубль дала! — Отпускайте его, — махнул рукой полковник. — А то родители набегут, всю плешь съедят. Адрес у него возьмите. Нодия, вы были в прокуратуре? — Да. Пакет у вас на столе. — Хорошо. Отведите мальчишку и быстро возвращайтесь. Лейтенант с мальцом ушёл, а Поплутин с Румянцевым сдвинули стулья к столу и расселись. — Александр Владимирович, что с убитым в машине? — Вы были правы, товарищ полковник, — майор раскрыл папку. — Убитый работал водителем в таксопарке. Мы пробовали найти гильзу, выброшенную убийцей, но не смогли. Даже металлоискатель не помог. Ждём экспертизы по оружию. — Подождем. Вам задание, Александр Владимирович. Поезжайте на станцию Зареченск-товарная, выясните, кто забирал оборудование для кафе. Вот копия заявки и копия накладной. Опросите тщательно всех, кто выгружал и загружал. Кто приезжал за грузом, на какой машине, внешность, приметы и всё остальное. Должны были остаться паспортные данные на доверенности. В общем, по полной программе. И это нужно сегодня. — Есть, — майор сорвался с места. — А с вами, капитан, у нас разговор будет долгий. — Да, я понимаю — оплошал. — Вы о чём? — Ткачёв удивленно склонил голову на плечо. — О мальчишке, конечно… Я смотрю — он копается в снегу под лесенкой, я и за ним с чердака. Подбежал к нему и спрашиваю, ты чего ищешь? А он смотрит в сторону, вот, говорит, тётенька попросила поискать серёжку. А то у неё сапожки короткие, боится, что снег набьётся. Рубль дала… Тётеньки и след простыл… — А как вас зовут, капитан? А то я не успел со всеми близко познакомиться. — Сергей Сергеевич я, товарищ полковник. — Не переживайте, Сергей Сергеевич, — улыбнулся полковник. — Ругать вас не буду. Бандиты проверяли нас. Издали за мальчишкой смотрели. Это я опростоволосился, надо было муляж кинуть в снег, да за мальцом «ноги» приставить, тогда может быть и вышло чего. Но нет у нас времени на такую операцию, и людей нет. А мальчишка просто выбросил бы обратно муляж. Но так мы догадались, что есть пальчики на пистолете. Не зря бандиты мальчишку «зарядили» на поиски. — То есть, будет ещё труп сегодня? — Нет, не думаю, — Ткачёв почесал небритый подбородок. — У них планы другие. Но я о другом хотел поговорить, капитан. О вашей прошлой службе… Румянцев неподдельно удивился. — А что о ней говорить? — А всё расскажите. От начала и до момента перевода сюда. Сергей Сергеевич Румянцев был демобилизован из Военно-Морского Флота СССР за десять лет до начала Зареченских событий. Будучи командиром взвода, тогда ещё в звании старшего лейтенанта, он полгода прикрывал работу ЭОН-12 (Экспедиции особого назначения) в Республике Бангладеш после Индийско-Пакистанского конфликта. Там в Бенгальском заливе болталась ударная группа американского флота, всячески мешавшая освобождению фарватера около порта Читтагонг. Изрядно потрепав нервы «морским котикам» США, Румянцев был серьёзно ранен, и отправлен на родину. После госпиталя, уже капитан Румянцев, напросился на службу в милицию в свой родной Зареченск. Орденоносного офицера направили в ГАИ, посчитав, что служба там не шибко пыльная и несуетная. Сергей Сергеевич поначалу привыкал и осматривался, но затем стал замечать среди ГАИшников нездоровые тенденции к легкому обогащению, особенно на московской трассе. Естественно, об этом было доложено начальству. Начальство не оценило такое рвение и с этого момента у капитана начались неприятности, которые закончились ссылкой в специально созданный отдел «расследования и дознания» с кучей бюрократических проволочек. Капитан мужественно выносил насмешки и неприязнь сослуживцев, пока не остановил в городе машину второго секретаря горкома партии. Второй секретарь был за рулём изрядно выпимши и грозил Румянцеву всеми неприятностями, которые только можно придумать. Сергей Сергеевич не внял пьяному бреду и права отобрал. После этого случая начальник ГАИ Зареченска при первом удобном случае решил избавиться от Румянцева и такая возможность подвернулась. После решительной чистки управления ГУВД, капитана перевели в уголовный розыск вместе с его стажёром. — Этот майор Скобцев — такая сука! — горячился Сергей Сергеевич, рассказав Ткачёву о своих приключениях. — В горкоме всем задницу лижет… А ему в ответ — лучшую технику… Вы видели их машины?! Прямо с завода, новенькие. Рации новые, форма новая… А у нас в управлении один Уазик более менее, остальные — просто хлам, чинить не успевают. Если доведётся бандитов догонять, то только на своих двоих… — А как думаешь, капитан, могут твои бывшие сослуживцы бандитам помогать? За денежку большую, например…