— Но здесь Главарь явно растерян, он уже начинает зачищать своих бойцов. — Не понял? — Ночью был убит шофёр банды. Я перед твоим приходом только с розыска. Исполнителя догнать не удалось, но он потерял свой пистолет, когда убегал. Хмель вскочил с дивана и нервно стал мерить шагами комнату. — За сутки мы не вычислим бойцов банды. И скорее всего Главарь пойдёт в лабораторию один. Всех зачистит и устроит взрыв с пожаром. Если будет трое, то совсем беда. Двое с автоматами отвлекут, а Главарь сделает свое дело. — Но тогда же ему хана! — Кто тебе сказал?! Такого приказа не было, ты же помнишь. Хмель резко остановился. — А откуда Главарь может узнать об эвакуации лаборатории? Правильно — от первого секретаря. И что это будет означать? Опять правильно — ему отказывают в переводе в Москву. Ткачёв не успевал следить за мыслями агента. — А это означает, что из Зареченска не будут делать «форпост» для наших войск в Афганистан. То есть, Главарю здесь вообще делать нечего. Он быстренько покрошит лабораторию и смоется. Но гаишник, Андрей Викторович, у него точно должен быть в этом случае! Факт! Через пост ГАИ только гаишник может проехать без досмотра, если «включат» перехват. И гаишник будет ждать Главаря где-то недалеко от завода радиотехники. Хмель воодушевленно остановился и взглянул на Ткачёва. — У тебя есть надёжный человек? Вопрос поставил Ткачёва в тупик. Он и сам недавно задавал его Поплутину и не получил ответа. — Хмель, я взаимодействую тесно только с Сашей Поплутиным. Мне он кажется надёжным. Ещё Михаил Ильич — из прокурорских, ну, и местный чекист — Гриша. — Ух ты! — удивился агент. — Я, смотрю, ты времени даром не теряешь! Даже местного чекиста завербовал! — Скорее, он меня, — улыбнулся полковник. — Все эти люди ещё старой закалки. И я считаю, что им чужды меркантильные и барские замашки. Они стараются делать своё дело, и делают так, как умеют. — Интересно! И как ты это определяешь? — Ни один из них не сказал мне «мой город». Я слышал — «наш». — И в чём разница? — удивился Хмель. — Наш, значит и мой… Ткачёв взглянул на него с недоумением. — Разница в том, как преподносится «мой». У Поплутина — это «мой» в «нашем», а у прокурора города — «мой», значит он хозяин, а остальные делают так, как он считает нужным. Хмель на секунду задумался, а потом махнул рукой. — Ладно, вам виднее… Так на кого мы можем опереться? Ткачёв тут же ухватился за последнюю фразу: — Вот видишь, ты сказал мы, а не я! Чуешь разницу?! Агент посмеялся. — Да понял я! Давай к делу… — Поплутин более молод, и у него есть навыки розыска. А что ты хочешь?! Хмель выставил палец, будто пистолет. — Есть идея, как устроить ловушку Главарю. Идея, конечно, так себе. Но хочу с тобой обсудить. — Валяй! — полковник устроился на стуле удобней. — Допусти, Главарь получил информацию, что лаборатория переводится в Москву. Не думаю, что Козырев за бутылкой будет держать язык за зубами — он же наобещал своим людям перевод в Москву вместе с ним. А тут такое… — Согласен. Дальше! — Ткачёв стал понимать план Хмеля. — Главарь соберёт банду и под предлогом окончания работы в городе, предложит провести последний налёт и скрыться. — А мотивация для исполнителей? Что? Деньги?! — А почему бы и нет, — отпарировал Хмель. — Не пойдёт, — забраковал полковник. — Где Главарь возьмёт их? Они самому ему нужны, как воздух. — Вот! — ткнул в Ткачёва пальцем агент. — Он ориентирует своих бойцов на новый налёт. Например, взять кассу на радиотехническом заводе. И под этим прикрытием сделает взрыв в лаборатории. — Хм… Умно, — согласился Ткачёв. — Он скажет бойцам, что менты неповоротливые, даже после трех нападений и трех убийств ничего не могут. А тут целая касса и свободный путь из города. Так? — Приблизительно… — А если бойцы потребуют гарантий? Они, наверняка в курсе, что гаишник только один, и все они в багажнике не уместятся. Чтобы пойти на такой риск, они должны быть почти уверены, что всё получится. Риск никто не отменял, но ради чего? Что им мешает, веруя в самый гуманный суд в мире, прийти и сдать Главаря с потрохами? Хмель приуныл, и полковник поспешил его приободрить. — Не переживай, план не плох. Нужно будет ещё раз его обсудить. А уже потом предлагать Трефилову. — Хорошо, — согласился агент. — Ты, полковник, шуруй на службу, а я подумаю… И Хмель опять завалился на диван. Ткачёв приехал в управление, но Поплутина на месте не оказалось. По словам лейтенанта Нодия, майор уехал к следователю, а Гладышева он не видел. Румянцев, по приказу Поплутина, сидит на чердаке какого-то дома и наблюдает за лестницей. — Лейтенант, а вы давно в розыске? — Нет, товарищ полковник. И месяца ещё не прошло. Ткачёв поинтересовался не случайно. Нодия человек молодой и ещё достаточно наивный. Он мог не знать всех хитросплетений в управлении, но рассказать слухи, сплетни, байки вполне… — И где учились? — Я после школы милиции попал в ГАИ. В стажёры к капитану Румянцеву. А недавно нас с капитаном в розыск перевели. — Не понял, — удивился полковник. — Это как это перевели? Нодия не стушевался. — А просто. Тут в управлении, говорят, чистка была грандиозная. А мы с Румянцевым занимались розыском машин. Но работы особой у нас не было, вот и перевели сюда. Работать-то надо кому-то. Поплутин один в отделе сидел. — Я не помню, чтобы в ГАИ был отдел по розыску машин, — ещё больше удивился Ткачёв. — Так его и не было. Но товарищ Румянцев имел неосторожность остановить машину второго секретаря горкома. Женщина там какая-то… Она выпимши за рулем была. Товарищ Румянцев проявил твёрдость и отобрал у неё права. Говорят после этого, и создали отдел розыска машин, а меня к нему прикрепили, чтобы я под ногами не болтался. — А ты здесь причём? Нодия замялся и явно не хотел говорить правду, но потом решился: — Знаете, товарищ полковник, у нас в городе ГАИ служба привилегированная. Там люди с улицы не служат. — Понятно. А ты как туда попал к Румянцеву? — По распределению. Я — отличник и комсомолец. Вот подал заявление на приём в партию. — Ладно, ладно, — улыбнулся Ткачёв. — А такой правильный, как Румянцев как туда попал? Лейтенант почесал лоб и задумался. — Товарищ Румянцев, мне кажется, не простой милиционер, — сказал он минуту спустя. — Он, вообще, очень замкнут и неразговорчив. Иногда сидит часами и размышляет, а потом вдруг сорвётся куда-то… Ткачёв подумал, что все менты в Зареченске полны загадок. В кого не плюнь — сплошная загадка. — Лейтенант, я поеду по делам, а вы не забудьте о моём поручении в прокуратуру. — Хорошо, товарищ полковник. Прежде чем поехать в отделение Госбанка, Андрей Викторович заглянул к Гладышеву. Начальника ГУВД в кабинете не оказалось.