— Василий Ефремович… Шмелёв открыл глаза. — А, это вы… Он сел на диване и набросил шинель на плечи. Посмотрел на початую бутылку. — А знаете, Андрей Викторович, может быть, это и к лучшему. Лена мне всю душу вымотала… — Я всё понимаю, но расскажите подробнее. Шмелёв потянулся за бутылкой, приложился к горлышку и сделал внушительный глоток. Прервавшись, сморщился, капнув на пол коньяком с губ. — Я служил начальником ГУВД в Подольске. До Олимпиады меня вызвали в главк и хорошенько так… отправили в отпуск. Я помыкался немного и поехал отдыхать в санаторий в Геленджике. Там и познакомился с Еленой. В общем, через два месяца мы поженились. Она говорила, что получила назначение в Зареченск, и чтобы я особо не переживал. У неё есть связи, и она устроит меня в Зареченское ГУВД. И знаете, — он пьяно улыбнулся, — у неё получилось. Я-то сначала верил ей, а потом выяснилось, что с местным первым секретарём она спит. Да и, вообще… жизнь её такая таинственная, что мне лучше не знать. А я ведь влюблён в неё был, как мальчишка. Веришь, полковник? Она такое вытворяла со мной! Ах… лучше тебе не знать. Я ревновал, как мавр. Готов был этого секретаря убить! Шмелёв глубоко вздохнул, смахнув одинокую слезу. — Он встретился со мной, объяснил политику партии и всё такое. Сказал, что если хочу служить здесь, а может быть, потом стать начальником ГУВД, то надо помалкивать в тряпочку. А то он зашлёт меня участковым в Анадырь. А ведь мог! А в Анадырь, полковник, не хочется совсем. Вот так и жили. Я-то потом привык немного к её ночным возвращением и подаркам, что ей дарили. А то, нет-нет, и допускала меня к «комиссарскому» телу. И ведь знала, зараза, чем меня взять! Он ещё раз приложился к горлышку бутылки и оторвался только тогда, когда коньяк закончился. Шумно втянул в себя воздух. — Василий Ефремович, а с кем, кроме первого секретаря ваша жена была знакома? — Ты на что намекаешь, полковник? Ленка, хоть и была сукой, но не проституткой! — Я не про это… — Да, её все боялись, — Шмелёв покачнулся. — Нет, не простые люди, а те, — он ткнул пальцем вверх, — кто в окружении первого секретаря. Не думаю, чтобы он её с кем-то делил… Он сморщил лоб и повел рукой, будто отгонял кого-то от глаз. — Она, конечно, ему была не нужна. Он нацелился на Москву, а Ленка, возможно, чем-то ему помешала. Ткачёв не стал слушать дальше пьяные мысли подполковника. Сама версия о том, что первый секретарь горкома может быть Главарём была слишком роскошной, чтобы в неё поверить. Хотя, с другой стороны, чекисты не просто так сюда направили агента. Если Ткачёву удастся доказать причастие первого секретаря хоть к одному убийству, то мало никому не покажется. Но последние слова Шмелёва тоже имеют право быть версией — мало ли чего наговорил Елене Петровне первый секретарь в любовном угаре. Нет, не справится Ткачёву с этим делом в три дня. Тут такой лабиринт, что как бы самому не запутаться. Надо просить Трефилова продлить срок следствия. Полковник укрыл затихшего Шмелёва шинелью и вышел в коридор. В кабинете оперативники прилежно ждали его возвращения. Ткачёв молча прошел к своему стулу, уселся, строго взглянув на них. — Значит так, товарищи. Из отведённых на следствие трех дней у нас осталось полтора. Что мы имеем? — Лишних три трупа, — хотел пошутить Румянцев, но получилось не смешно. — У нас ничего нет по факту, — сказал Ткачёв после долгого молчания. — Только голые предположения. Единственная ниточка обрублена. Какие будут предложения? — Я вот не понимаю, товарищ полковник, — сказал Нодия. — Зачем банде человек в таксопарке? Они сами не могли себе достать машину и ездить на ней. Зачем все эти звонки туда, смена машин и прочие хитрости? — Лейтенант, а вы сами не догадываетесь? — Нет. Не могу, как ни стараюсь. Поплутин и Румянцев внимательно слушали диалог. — Хорошо, — Ткачёв поднялся, стал вышагивать по кабинету. — Попробуйте поставить себя на место преступников. Вот вы приехали в город, который не знаете. Что вы будете делать? — Не знаю, — Нодия пожал плечами. — Наверное, найду, где помыться, поесть и переночевать. — Правильно. И что вы будете искать? — Гостиницу или съемную квартиру. — А как вы доберётесь до гостиницы? Как проще и быстрее? Нодия подумал. — Поймать такси? — Вот, лейтенант, вы сами ответили на свой вопрос. Таксист лучше знает город. Он много чего знает, если ещё и живет в нём. А если ещё и заплатить хорошо!.. — Ну, да, — поник головой лейтенант. — Как мы уже обсуждали с майором, банде нужна мобильность — это раз. Два — нужен человек, который хорошо знает город. Три — в такси могут остаться следы, по которым можно вычислить. Мало ли кто залезет в машину, например, тот же сменщик. Своя новая машина — это ещё один плюс. Она не встанет в неподходящий момент, её можно помыть, почистить, стереть отпечатки и прочее. И ещё — в ней можно спрятать оружие. Я исходил из этого. К тому же таксист всегда готов к выезду — не надо отпрашиваться с работы и прочее. И какая никакая, а связь через телефон в гараже, где механики принимают заказы. Логично? Оперативники дружно кивнули. — Так вот. Мы с майором думали, что связь с бандитами имеется через отделение Госбанка и через таксопарк. — А Цыганков тогда каким боком? — перебил Румянцев. — Есть версия, что именно Цыганков снабдил банду оружием. Это сейчас проверяется, я думаю. В момент убийства Цыгана мы были у бандитов на хвосте и если бы были более расторопны, то взяли бы двоих исполнителей. Но, ладно. Бандиты зачистили Цыганкова и, вероятно, зачистили источник информации в банке. Или увели нас по ложному следу. Последняя ниточка, которая может привести нас к банде — это Шофёр. Поэтому вы втроём сейчас едете в таксопарк и аккуратно переворачиваете всё там вверх дном. Повторю — аккуратно. Если бандиты заметят это, то они зачистят и Шофёра. — Но тогда они потеряют мобильность, — возразил Поплутин. — Да, и сядут на дно, — кивнул полковник, останавливаясь. — Или пойдут на крупный разбой, чтобы с деньгами уйти из города. Правда, без Шофёра им будет сделать это гораздо труднее. Поэтому Шофёра нам надо вычислить — кровь из носу. Понятно? Оперативники не сговариваясь, встали. — Вот и хорошо, — понял их намерения Ткачёв. — Майор, составили бумагу в прокуратуру? — Да. — Можете идти. Когда оперативники ушли, Ткачёв положил рапорт в папку, оделся и направился к выходу, но взглянув на телефон, остановился. По хорошему, сейчас бы позвонить Трефилову и выпросить у него ещё дни для расследования, обосновав это связью первого секретаря горкома партии с убитой Шмелёвой. Подумав, решил звонок отложить до вечера, после разговора с Хмелём и тутошним чекистом. Вдруг при разговорах что-то выяснится такое, за что и по шапке наддадут. Проходя мимо дежурного на улицу, полковник распорядился: — К кабинету замначальника поставьте постового. Пусть не спускает с подполковника глаз. И вызовите мне патрульную машину. Любую. — На улице есть экипаж, товарищ полковник. Экипаж оказался тем же, кто довозил утром Ткачёва до отделения Госбанка. Грохочущий Уазик мчал по улицам Зареченска, распугивая кошек и прохожих. Иногда полковнику казалось, что машина вот-вот развалится на каком-нибудь повороте, и он вцепился в кресло обеими руками, а отцепился только тогда, когда Уазик с лихим визгом остановился у четырехэтажного пафосного здания. — Партком на четвёртом этаже, — любезно подсказал улыбающийся водитель. Ткачёв, слегка пошатываясь, зашел в здание и удивился огромной мозаике во всю стену, изображающей вождя советского пролетариата. Снизу скромно висел портрет Брежнева. — Товарищ, вы куда? Спросил Ткачёва пожилой мужчина с тщательно выбритым лицом. Он сидел за небольшой конторкой у входа на лестницу. Полковник показал удостоверение. — Мне на четвёртый этаж. — Да, пожалуйста, — подобострастно выговорил мужчина. Андрей Викторович поднялся по лестнице и нашел приёмную первого секретаря. Секретарша в огромных очках и высокой прической внимательно на него взглянула. Она была похожа на бульдога, готового сорваться с места при малейшем ненужном движении посетителя. Полковник осторожно вынул удостоверение, словно испугался того, что бульдог вырвет его из пальцев и с глухим урчанием порвёт в клочья. Развернул и показал издали. Взгляд секретарши будто спросил — и чего надо? — Мне необходимо поговорить с начальником ГУВД и прокурором города. Мне сказали, что они на совещании, — сказал Ткачёв, прочитав молчаливый вопрос бульдога. Секретарша изящным и властным жестом указала Андрею Викторовичу на стул в приёмной, нажала кнопку интеркома: — Я же просил меня не беспокоить! — раздался голос из динамика. — Прошу прощения, Алексей Семёнович, но тут полковник Ткачёв из Главного управления МВД СССР, желает видеть прокурора и начальника ГУВД, — невозмутимо ответила секретарша. — Пусть ждёт, — после секундного молчания сказал первый секретарь. Андрей Викторович ждал недолго. Не прошло и пяти минут, как интерком прошипел: — Пусть Ткачёв зайдёт.