Агент сделал вид, что не заметил усмешки. — Если взять во внимание, как работают спецслужбы, то есть три варианта развития событий, продолжил Хмель, прожевав котлету. — Первый вариант, что одному из инженеров пообещали всякие блага за границей, и он согласился. Тогда ему будут готовить выход из страны. Второй вариант — кто-то из инженеров, или вся группа попросили денег за свои разработки. Много денег. И третий вариант — группу инженеров попросту ликвидируют. — Как это денег? — удивился полковник. — Это же закрытая разработка. — Не совсем так, — Хмель звонко разбил скорлупу на яйце. — Наши, мать их, академики, до сих пор не могут понять, насколько перспективна разработка. Поэтому мы, не можем понять какую степень секретности ей присвоить. А вывозить сейчас целое ОКБ нет возможности. Для этого надо провести массу согласований и подготовительных работ. А если разработка окажется бесперспективной? Кто тогда будет отвечать за кучу народных денег, выброшенных на ветер? Тем более, вначале мы сами вбросили её спецслужбам, как дезу. И отказаться теперь не можем. — Да уж. Незавидная ситуация, — кивнул Ткачёв. — И что вы думаете? Полковник надломил картофелину и посыпал солью. Поддел на вилку сочный ломоть помидора. — Думаю, что второе нападение было с целью закинуть денег инженерам. — Правильно подумали. А поездка инкассаторов с премией — это была наша инициатива… — То есть? Агент улыбнулся. — Неужели вы думаете, что инженерам отдали взятые сто тысяч? Наивно. Им кинули, максимум по паре тысяч для затравки. Поэтому мы повезли им деньги и копии чертежей. И, как вы называете его — Главарю, стало ясно, что он допустил промах. — А вы откуда знаете? — Мы внедрили в окружение инженеров своего человека. По его информации и готовили доставку денег и чертежей. Сорок тысяч — хорошая сумма, чтобы склонить радиотехников на свою сторону и посеять в их головах сомнения относительно лояльности иностранных спецслужб. — Да, но деньги так и не доехали до завода. — Операция готовилась в спешке. Парни не просчитали возможности засланных спецов. Понадеялись на своё умение и … на моё прикрытие. Но в заключительной фазе операция пошла не так. Парни поехали другой дорогой, а связь мне заглушили. Пробежать по снегу три километра за пару минут я просто не смог. — Как это связь заглушили?! — Не знаю, — раздраженно ответил Хмель. — То ли у меня батарея села, то ли ещё чего-то… Но когда я добежал до места, то уже всё закончилось. — У вашей группы не было средств спецзащиты? — Бандиты работали с оптикой и бесшумным боем. Только вороны с деревьев поднялись, но даже не галдели. Хмель бросил недоеденную картошку на тарелку. — Главарь — классный специалист, но я бы поискал его связи среди местных уголовников. Ткачёв нахмурился. — Этим вы меня подставите. — Тогда вы попробуйте, полковник. Главарю слили информацию, что Топтыга направляется к Цыгану для разборки. И слили именно из окружения Топтыги. — Зачем Главарь зачищал Цыгана? — Оружие, полковник. Цыганков снабдил оружием банду. Только этим можно объяснить. Теперь Ткачёву стало понятен интерес к этому делу Автондила. Видимо, Топтыга и его «компания» имели в Зареченске тщательно скрытый «арсенал». Только, как Главарь узнал об этом?! Полковник высказал это предположение агенту. Хмель долго думал, затем высказал своё: — Главарь как-то связан с уголовникам. Вам проще выяснить это, чем мне. Предлагаю поступить следующим образом. Завтра вы соберёте информацию, и вечером мы составим план действий. Трефилов ждёт вашего звонка. Не провожайте. Агент вышел из дома и будто испарился. Калитка не скрипнула, шагов слышно не было. Ткачёв не удивился — контора умела готовить своих агентов. Глава 6 После ухода Хмеля полковник убрал посуду и решил отдохнуть, но мысли всё равно возвращались к расследованию. Дело было слишком запутанным и переплетено множеством интересов с самых различных сторон. Он никогда бы не подумал, что в провинциальном городке такое когда-нибудь возможно. Впрочем, суть не в провинции и не в том, что интересов много, а в людях. За те годы, что прошли от начала службы Ткачёва, люди сильно изменились. У них появился какой-то дух собственничества и безнаказанности, усугубленный мнением в собственной непогрешимости. Плюс, боязнь признаться в ошибке и переложить вину на другого человека, даже самого близкого. Психотип преступника тоже сильно изменился. Если раньше Ткачёв заходил в «малину» особо не боясь выстрела, то теперь можно было ожидать нож в сердце, только потому, что ты, возможно, что-то сможешь. Ещё не сделал, но можешь сделать. И преступники стали изощрённые и более жестокие. Даже взять ту же Милку — любовницу Цыгана. Вот она-то чем помешала? Ткачёв выключил свет и сел в кресло, подвинув его к окну. В темноте, при тусклом свете фонарей на улице, думать было легче. Посыпался мелкий снег, искрясь даже под таким светом. В доме напротив светились окна, и в них изредка за занавесками маячила фигура Марии. «Шикарная женщина!» — подумал полковник, вспоминая, как она шла к калитке. Невольно сравнил с женой, и испугался своих мыслей. По большому счёту, и сравнивать нечего. Уставший и погруженный в хаос мыслей, он не заметил, как уснул. Утром Ткачёв приехал в ГУВД Зареченска раньше, чем официально начинался рабочий день, и не обратил внимания на отсутствие машин во дворе здания. А развод у патрульной службы начинался ещё позже. Но как только Андрей Викторович зашёл внутрь, к нему подскочил дежурный: — Товарищ полковник, велено передать, что розыск всем составом выехал на убийство. Думали, что вы придёте к восьми. К этому часу за вами пришлют машину. — А что за убийство? — Возле отделения Госбанка убили женщину. — Что?! — закричал Ткачёв. — Лейтенант, найдите мне машину, срочно! Тот метнулся в дежурку и, докричавшись по рации до одного из патрульных экипажей, доложил: — Будут через пять минут. Громыхающий Уазик, скрежеща при переключении передач, домчал Ткачёва до отделения Госбанка так быстро, будто решалась судьба мирового первенства по гонкам на машинах милиции. Полковник поблагодарил патрульных и вышел, отпустив их обратно. А сам, не подходя к месту, где суетились сотрудники милиции и эксперты, осмотрелся. С краю тропинки в парке, где-то в трехстах метрах от двухэтажного кирпичного здания, окруженного высоким забором, лежала женщина. Даже издали под светом переносных фонарей были видны её ноги в телесных чулках и раскинутые в стороны руки. Невдалеке от неё, на снегу под деревом, спиной к Ткачёву сидел милиционер в папахе. Ткачёва увидел Поплутин и подбежал к нему. — Здравия желаю, товарищ полковник. Майор выглядел сильно уставшим. Красные от бессонницы глаза и темные круги под ними. — Здравствуйте, Александр Владимирович. Что здесь? — Выстрелом в голову убита заместитель заведующего отделением Госбанка. — А кто там под деревом? — Подполковник Шмелёв. — А что он здесь делает? Опять дежурил по управлению? — Нет. Убитая Елена Петровна Шмелёва — его жена… Ткачёв вздрогнул. — Майор, вы когда-нибудь научитесь работать? Почему я только сейчас узнаю, что жена заместителя начальника ГУВД занимала ответственный пост в Госбанке? И почему Румянцев не смог вчера попасть туда? — он махнул рукой, показывая на здание отделения. Поплутин виновато опустил голову. — Это длинная история, Андрей Викторович. Вам лучше самому поговорить со Шмелёвым… — Коротко доложите, что здесь произошло. — По дороге на работу Шмелёва была убита выстрелом из пистолета, предположительно «ТТ». Скорее всего, был использован глушитель, так как никто ничего не слышал. Мы уже успели опросить сотрудников отделения, вызвав их с территории. Рабочий день в отделении начинается в шесть утра, но Шмелёва, видимо, приехала на первом автобусе. Сейчас мы ищем водителя автобуса для дачи показаний. По расписанию автобус приходит вон на ту остановку, — майор показал на столб с вывеской в двухстах метрах от места убийства, — без двадцати шесть, и Шмелёва пешком направилась к зданию по этой тропинке. Выстрел был произведен из-за дерева с трех метров. Гильзу мы нашли. Было темно, и женщина не могла заметить убийцу за деревом. — Кто нашёл труп? — Сторож отделения. Он передал смену в шесть десять, и направился домой этой дорогой. Он живёт неподалёку и всегда ходит на работу пешком по этой тропинке. Сторож вернулся и позвонил дежурному. — Сторож ещё здесь? — Да. Он в здании. Следователь берёт у него показания.