Талия обрадованно закивала головой и позвала за собой кухарку. Охранники спустились со второго этажа, подошли ко мне. — Парни, тут такое дело, похоже, экономка нынешняя воровала деньги из казны поместья и совсем не малые суммы. Надо бы приглядеть за ней, чтобы не удрала с деньгами. Охранники понятливо переглянулись и решили, что один сейчас устраивается в их комнате, а второй пока присматривает за экономкой. Потом меняются. Вот и славно. А деньги мы прямо с утра и поищем. Вместе с экономкой. И лучше бы ей их найти. Талия вновь пришла ко мне. — Лэрина, вам ужин накрывать в столовой или вы у себя в комнатах будете? — Я буду на кухне, там хотя бы тепло. В доме действительно было прохладно. Поэтому я сидела, по — прежнему не снимая пальто. Заметив удивление на лице служанки, усмехнулась: — Не переживайте, Талия, для меня в этом нет ничего особенного и Малия об этом знает. Я прошла на кухню, там действительно было теплее. Сняла пальто, повесила его на крючок в стене у двери. Моя повариха возилась у плиты, что — то сердито бурча себе под нос. Обернувшись, Малия увидела меня и захлопотала: — Садитесь, садитесь, лэрина, сейчас готово всё будет. Горяченького покушаете, а то все дни сухомяткой. А тут еще так встречают, изверги! И Малия сурово погрозила в потолок кулаком. О чем это она? Что тут ещё нового плохого? Я и озвучила свой вопрос. — Так представьте, лэрина, прихожу я на кухню, а тут эта проныра крутится, я ей говорю, что лэрине хозяйке ужин надобен, а она мне заявляет, что мол, хозяйка уже поужинала и она сюда никого не пустит и продукты не даст. Ну, так я ей показала, кто теперь хозяйка и ключи от кладовых отобрала. Вот чуток и задержалась с ужином. Но сейчас все будет, не переживайте. Я перевела мало что понимающий взгляд на Талию. Та пояснила. — Так это кухарка лэрины Гарины была. Она ей готовит, и ключи от кладовых с продуктами только у нее. Еще горничная у лэрины тоже своя. Гордые, ни с кем не разговаривают. А всех старых слуг лэрина Гарина уволила. И денег не заплатила… Ясно, свои приближенные, а всех лишних выгнала, чтобы не платить, а что будет с домом, поместьем — ее не волнует. — Талия, а холодно — то так чего в доме? Вроде лес в долине есть, сушняка для дров должно хватать? — Так есть дрова, но лэрина Гарина велела топить в ее комнатах, ой, ну то есть, в хозяйских. А в других сказала нечего никому делать. Ну да, а то, что в нетопленых помещениях тут же заведется сырость и плесень, испортятся вещи, обои — это неважно, не свое же. В кухню залетела Лимка и с ходу затараторила: — Лэрина Маринелла, экономка ушла из ваших покоев. Я смотрела, чтобы она чего лишнего не взяла и охранник тоже следил. Я пыль вытерла, белье поменяла. В комнатах тепло, можно сейчас не топить. А внизу холодно, да. А ужинать будем? А мамке можно домой сегодня? Она завтра придет утром. Ой, как много и сразу…, но зная Лимку, лучше сразу ответить. — Да, Лима, ужинать будем, сейчас, накрывайте вместе с мамой на стол в кухне. Охранники поедят по очереди. Сейчас мужчины принесут дров и затопят печи внизу, чтобы вам тепло ночевать было. Мама твоя тоже поужинает и пойдет домой. Утром придет вместе с твоим отцом и другими слугами. Ты, если хочешь, можешь тоже домой идти. Не хочешь — ночуй здесь. Так и сделали. Кучер и второй охранник принесли две здоровых охапки дров, затопили печи в крыле для слуг. На сегодня хватит, а завтра разберемся. Поужинали и Талия ушла домой в село. Лимка осталась со мной в поместье. Охранники тщательно обошли и осмотрели весь дом, закрыли на ключи все двери, осмотрели окна. Экономку и ее служанок заперли на ключ в их комнатах. До утра они никуда не денутся. Едва волоча ноги от усталости и зевая совсем неблагородно, во весь рот, поднялась по лестнице в свои новые покои. Сзади топала Лимка с лампой и моим пальто в руках. Новое жилье даже толком не стала смотреть, слишком устала. Мне сейчас бы раздеться, кое — как помыться и спать. Все вопросы завтра. Глава девятая. Глава 9 Волшебство! Разве это возможно? Волшебство — где оно может быть? И поверить в него очень сложно. И без веры в него трудно жить. Волшебство к нам приходит оттуда, Где прекрасные замки стоят. Волшебство — это светлое чудо, То, что добрые люди творят! Уснула я уже на подлёте к подушке. Даже не помню, снилось мне что — нибудь или нет. Спала я, вдруг просыпаюсь, а вокруг то ли кабинет какой — то, то ли моя новая спальня, даже не могу сказать. Кровать и комод у стены вроде я видела, а кресло и стол офисный нет. И сама я сижу на кровати в ночнушке, поджав босые стопы ног от холода, идущего от пола. В кресле, за столом сидит женщина неопределенного возраста в строгом деловом костюме, в очках. Мы молча разглядываем друг друга, я — очумело, она — с любопытством. Наконец, женщина начинает говорить, но как — то странно — я вижу, что губы у нее шевелятся, а голос ее раздается у меня в голове. — Ну, здравствуй, Марина! Вот ты какая теперь! Я молча таращу глаза, не знаю что сказать, ну не банальное же "Здраствуйте!" в ответ, и постепенно прихожу к мысли, что все это глюки от переутомления. Невесёлая улыбка трогает губы женщины, и опять слышу голос: — Нет, Марина, не глюки. Мне очень жаль, но ты не прожила свой цикл, какой должна была, не твоя судьба тебе досталась. Единственное, чем могла тебе помочь — так дать шанс прожить эту жизнь, как Ты хочешь, а не так, как тебя несёт потоком. Не переживай по этой девочке, бывшей хозяйке тела, она сама, по своему капризу, прекратила свою жизнь. Память ее тебе не стала оставлять, нет там ничего полезного или нужного для тебя. Но за это совсем малое время, смотрю, ты и сама неплохо сумела разобраться в ситуации и даже переломить в свою пользу. А теперь, главное. Я знаю, ты читала, да и не веришь в непонятное, все вы, земляне, такие, не верящие — женщина вздохнула — но я тебе скажу точно — магия существует. Иначе, сама подумай, каким бы ты образом могла попасть в чужое тело и сохранить свою собственную личность? Магия есть, только в этом мире про нее забыли давно, ведь, по сути, магия — это вера. Вот поверишь, что она у тебя есть, магия и проявится. А здесь давно никто не верит. Может, пора возрождать? А с тобой конкретно вот — ты любишь природу, труд на земле, сама работаешь тяжело и много, и других заставляешь не лениться. Так вот тебе в награду — природная магия. Сама постепенно поймёшь, какая тебе в том или ином случае нужна будет. Главное, ты верь, что магия у тебя есть. А чтобы ты тренировалась и развивала ее, вот тебе роза. Здесь она не растет, в этом мире. Пытайся заставить этот срезанный цветок дать корни, расти, цвести. И чем выше будет у тебя уровень магии, тем пышнее будет цвести твоя роза. И действительно, на столе перед женщиной появился небольшой срезанный стебель розы с нераскрытым бутоном. А теперь прощай, Марина. Все, что могла, я для тебя сделала. А как ты построишь эту свою жизнь — будет зависеть только от тебя. И моя визави стала медленно тускнеть и исчезать, как плохая голограмма на экране. Пока совсем не пропала, вместе со столом и креслом. Я ещё просидела немного, пожала плечами, повернулась и опять легла в кровать. Последняя четкая мысль была: — Приснится же всякая фантастика от усталости… все, спать, завтра будет день. Особняк графа Ламир. Иртэн Ламир, барон Шефир, вошёл в семейный особняк, бросил приблизившемуся слуге свой модный ныне редингот, сказал, не глядя на него: — Меня нет ни для кого — и только хотел быстро удалиться (хотя чего там — сбежать!) в свои комнаты, как слуга бесстрастно, глядя в пространство перед собой, произнес: — Граф Ламир велели, чтобы вы сразу, как придёте, шли к нему в кабинет. — Берти, старина — заискивающе сразу начал Иртэн — может, меня ещё нет? Или ты меня не видел? — Боюсь, лорд Иртэн, не выйдет. Вы слишком громко кричали на извозчика у крыльца. А окна кабинета графа как раз выходят на улицу. Граф вас уже видел. Ну, попытка была неудачной. Придется идти к батюшке для выноса мозга. Хотя сейчас это было вовсе не ко времени. После четырехдневного веселого путешествия по борделям, ночным клубам столицы с теплой компанией таких же великосветских повес, как он сам, сейчас хотелось больше всего принять ванну, выпить чаю и залечь спать на сутки. Но батюшка уж слишком грозен последнее время. Придется идти. — Ну, что, дошатался по борделям со своими дружками? А невеста — то сбежала! Граф Ламир был разгневан не на шутку. Даже лысина покраснела от гнева. Он выскочил из — за стола, за которым сидел до прихода младшего непутящего сына, торопливо заходил по кабинету. Если честно, забегал в сильнейшем раздражении. Граф обзавелся наследниками в достаточно зрелом возрасте и сейчас был уже немолод, плешив, а в сочетании с небольшим ростом и некоей суетливостью, был бы смешон, но поскольку он крепко держал в руках небольшие финансы семьи, с ним приходилось считаться. Впрочем, старший сын, виконт Монтиль, был внешне молодой копией батюшки, только без лысины. Виконт был спокоен, рассудителен, хозяйственен. Ничего из вышеперечисленного не досталось младшему сыну — ни внешности, ни характера, ни добродетелей. Внешне Иртэн удался в матушкиного отца, своего деда — высокий, с широким разворотом плеч, густые, волнистые темно — русые волосы лежали красивой волной, небесно — голубые глаза смотрели то дерзко (на мужчин), то с томной поволокой (на женщин). Баронский титул перешёл к Иртэну тоже от деда, вместе с небольшим поместьем у черта на куличках. Иртэн и не был там ни разу, отчёты управляющего приходили батюшке и ладно. В общем, Иртэн был светский гуляка, повеса и незавидный жених. Смышлёные мамаши с дочками на выданье строго — настрого наказывали своим дочерям даже не смотреть лукавыми глазками в сторону барона Шефира. А все дело в том, что состояние семьи Ламир стремительно ухудшалось. Рискованные операции ещё деда нынешнего графа привели к долгам, по которым расплачивался отец графа, и также оставил своему сыну непогашенные долги и закладные. Хотя нынешний граф Ламир был экономен и прижимист, но почти все получаемые доходы уходили на погашение задолженности. Средств для реставрации дома и самого графства почти не оставалось. Граф Ламир считал, что ему повезло, что покойная супруга не подарила ему дочерей, не надо собирать им приданое, а сыновей можно выгодно женить. Старший сын спокойно принял новость о необходимости жениться, и невесту подобрали подходящую — тоже дочь графа из провинции, нельзя сказать, что юна и красавица, но спокойная, милая девушка, а самое главное — за ней давали неплохое приданое. Сейчас счастливый жених был в наследуемом поместье графов Ламир, занимался ремонтом дома, сельхозработами. Впрочем, он почти всегда был в поместье, светская жизнь его не привлекала. Другое дело — младший сын. Аристократок для него не нашлось. И тут графу подвернулся просто шикарный вариант — один из неприлично богатых купцов Нессир решил выдать свою единственную дочь замуж за аристократа. Граф, когда услышал про это, даже не раздумывал — его устраивало абсолютно все! И плевать, что девица избалована, капризна и вздорна! Справляться с этим придется ее мужу, а не графу! Тем более, сам жених тоже не сахар с медом. Он даже успел подписать брачный договор, но тут внезапно заболела девица, говорили даже, что при смерти она. От расстройства граф даже не интересовался какое — то время состоянием невесты, а когда поинтересовался, оказалось, что девица не только выздоровела, но и решительно отказалась от замужества и сбежала из столицы в какую — то деревню! Граф был искренне огорчён. Девице за это время исполнилось двадцать лет и по воле батюшки ее теперь замуж не выдашь. Надо только обхаживать и охмурять. Граф предпочитал называть вещи своими именами. А охмуритель шатается невесть где, со своими дружками никчемушными. Вот, вот как теперь к этой девице подобраться? А если в той деревне соседи тоже шустрые? Окрутят махом девку! Хорошо хоть, удалось узнать, где та самая деревня. И тут повезло. Оказывается, купец купил разоренное поместье соседа покойного тестя графа, теперь девица соседствует с баронством младшего сына. Вот пусть и едет туда и как хочет, но чтобы женился на богатой невесте! Все это было озвучено и вывалено на бедную, больную с похмелья голову Иртэна. И чтобы прекратить нудное зудение и причитания батюшки, он был согласен на что угодно, лишь бы его оставили в покое. Он так и сказал. После чего его отправили спать, заодно выдав приличный бокал арманьяка из графских запасов. На самом деле, граф вынашивал коварный план. Отлично зная непокорный характер сынка, граф понимал, что после протрезвления и осознания Иртэн закатит грандиозный скандал, отголоски которого вполне могут докатиться и до отца невесты и тот может оскорбиться и передумать. Поэтому решил ковать железо, пока горячо. Пока сын пребывает в похмельной нирване, слуги быстро собирают его вещи, грузят самого полупьяного барона в карету и отвозят в поместье. А там пусть бунтует. План был хорош, и любящий отец быстро привел его в жизнь. В качестве наркотизирующего средства на руки его слуге была выдана та же бутылка арманьяка, с наказом применять при прояснении сознания до приезда в поместье. Белая долина Проснулась я по привычке рано, но все равно ещё преследовало чувство разбитости, не такое, как вечером, но, тем не менее, имелось. Вставать решительно не хотелось, за ночь в комнате изрядно выстыло, не зима, но и не летнее утро. Не вылезая из — под одеяла, я осматривала вверенную мне жилплощадь. После смены нескольких временных жильцов после прежнего хозяина, трудно что — то сказать конкретное об этом помещении, даже мужское или женское это пространство. Темные портьеры, балдахин — пылесборник над головой. Голый пол из светлой доски. Интересно, он всегда был голый или ковер к югу ушел? Комод с бельем у стены, небольшое кресло рядом. Понадежнее, чем мое "креселко" из отчего дома, конечно, но не вольтеровское. По другую сторону кровати стоит шкаф, за ней почти незаметная, стыдливая дверца — удобства, вероятно. Вчера настолько устала, да ещё столь "теплый прием" от мымры номер два — все это выбило из колеи настолько, что я все процедуры перенесла на утро. Да даже туалетного столика с захудалым зеркальцем нетути, где б красу девичью узреть. Что — то я нервически иронизирую с утра, верный показатель, что пытаюсь оттянуть нечто неизбежное и неприятное. Ладно, решительно спускаю ноги с кровати, поворачиваюсь к изголовью, чтобы дёрнуть за сонетку и вызывать Лимку. Ведь даже не знаю, где мои вещи разгрузили, найти бы собственные труселя и замираю с поднятой рукой. На прикроватной тумбочке лежала срезанная роза с нераскрывшимся бутоном нежно — лососевого оттенка. И сразу вспомнился сон. — Да ну на фиг, этого не может быть — убеждало меня сознание.