Каменка встретила нас тишиной и лениво гавкнувшими собаками. Только в дальнем краю деревни слышались громкие голоса. Мы проехали туда. Там шло строительство домов. Несколько незнакомых мне мужиков с хеканьем затаскивали брусья на стены строящегося дома. На соседнем участке уже стоял свежий сруб дома, там ставили крышу. Увидев меня, один из мужиков, спрыгнул с лесов, подошёл ко мне. Я только сейчас его узнала. Это он приходил ко мне с Вираном, старостой. Он тут руководит добычей торфа. А сегодня вот в деревне почему — то. Опережая мой невысказанный вопрос, мужчина торопливо заговорил: — Доброго дня вам, леди! Приехали люди из нашей прежней деревни, вот помогаем ставить дома. Мы меняемся на поле-то, сегодня я тут помогаю, завтра на торф пойду, вместо меня сюда другой придет. Вы не волнуйтесь, торф копаем, уже много заготовлено. А сохнет прямо на глазах, вот какое чудо! Раньше копали, так он по нескольку месяцев сох, а тут за неделю сохнет. Правду говорят, места у вас тут чудодейственные! И из ям торфяных вода сразу уходит, только начинаем работу, а воды уж и нет. Только вот, леди, а куда высохший торф возить? — Торф возите подводами в усадьбу, там управляющий будет его принимать, считать и с вами за работу рассчитываться, деньги сейчас нужны, наверное? После переезда — то? Я видела, у вас дети есть небольшие, так Виран говорил или нет, но осенью у нас все дети обязательно идут учиться. И ваши тоже должны пойти в школу. Обступившие нас мужики согласно закивали головами. Ясно, грамоту для своих детей хотят все. — А как с жильем, успеете до холодов? И хватит ли вам домов? Старший ответил: — Так вот и спешим все срубы поставить да печи сложить, а уж внутри и сами хозяева пусть потом делают. Да, домов хватит, сколько семей приехало, всем будет жилье, да ещё и три старых дома мы подновили. А старостина сразу наказала, чтобы и место перед домами отгородили сразу для цветов, чтобы красиво было, как у всех в деревне. Так мы так и делаем. Нарядная у вас деревня, хорошо тут и люди добрые. Вот только спросить хотели — а нам для печей торф можно копать? Я неприлично вытаращилась на старшину: — А что, вам кто — то запрещал? Готовьте, конечно, чем вы зиму обогреваться думали? Леса тут не так, чтобы много, да и сильно много влаги в нем, болота же вокруг. Хворост готовьте на растопку, а остальное торф. И местным подскажите. Сколько надо на отопление дома, вы знаете, вот и себе готовьте столько, а местные пусть или сами копают или с вами договариваются, это уж сами решите. Вирану я скажу. От болот, я думаю, не сильно убудет. А что такая тишина в деревне? Где все ребятишки и женщины ваши? — Так старостина всех собрала и повезла в сады общие, урожай уже начался, вот она всех и погнала, готовить каждый себе на зиму будет. И наши бабы с ребятишками поехали. Хорошо у вас придумали с общими садами, каждый может себе заготовить и деньги за это не берут. Действительно, из — за поворота дороги показались несколько подвод, нагруженных корзинами с фруктами. На первой подводе правила лошадью усталая Лидея. Вот неугомонная женщина! Могла бы и одна поехать собрать для своей семьи, но она собрала всех, теперь каждая семья будет обеспечена и вареньями и сухофруктами на зиму. Пока Лидея угощала меня у себя в доме свежим караваем со сметаной и чаем, рассказала ей о предложении топить зимой дома торфом. Она призадумалась, потом неуверенно сказала: — Надо сейчас попробовать протопить хоть летние печи во дворе, как раз варенье варить будем. Если и вправду эта земля гореть хорошо будет, так оно, конечно, лучше бы, чем наши дрова. А хворост и ребятишки натаскают. Завтра же и попробую. Только вот съезжу на то поле да привезу немного. Вам, леди, спасибо, что по весне садовника прислали, так хорошо наши сады обработал, что урожай нынче прямо на зависть. — Вот именно, Лидея! И осенью вы и сами можете почистить сады, больные ветки или сломанные убрать, а по весне приедет садовник, покажет, а ухаживать сами будете. Поговорила ещё немного о том о сем, я распрощалась с хозяйкой, и мы поехали из деревни. А вот в каменоломне нас ждал сюрприз! Ещё только подъехали, когда заметили, что все мужики сгрудились в одном месте и о чем — то громко переговариваются. Подъехали ближе, нас заметили, из толпы выбрался Виран. — Здравия вам, леди! У нас вот тут такое дело. Он замялся, оглядываясь на толпу, а я встревожилась — что там такого могло произойти? Вышла из коляски, подошла поближе к рабочим. В центре круга, образованного людьми, на земле сидел мужчина в порванной одежде, грязный, в волосах застряли листики, хвоя, взгляд полубезумный. Это что или кто тут такое? Виран ответил на невысказанный вопрос: — Вот, сам к нам пришел около часа назад. Говорит, что нечистого видал, и он его вел куда — то, слышал, как воют души греховные, заблудшие. С другом он был, друг так ушел за огоньками, с нечистым, а он испугался и ещё сутки по лесу и болоту бродил. То голоса с ним разговаривали, то выли, то музыкой пугали. Вот чудом вышел к нам. Просит спрятать его. — Вы его знаете, он из местных? Виран отрицательно качнула головой. — Нет, леди, не знаем. Он не стороны дороги пришел, а от болота. Охотники беззаконные, наверное. По этому времени нет охоты ни на дичь, ни на птицу, а этим все одно, без закона живут. Вот и лазят везде, куда смогут пролезть. Да видать, духи болот шибко на них рассердились. И он подмигнул мне. Ясно — понятно, это наши пугалки сработали. А кто это такие, бродящие по нашим лесам, будет разбирать служба безопасности. Наказала Вирану, чтобы привезли этого "потеряшку" в усадьбу. Пусть Тарин разбирается. Глава 60. Глава 60 Мужчина хочет быть ее первой любовью, а она хочет быть его последней любовью. Считается, что мозг способен сыграть с человеком злую шутку, но всё это чепуха. Самые злые шутки с человеком играет его безмозглость. Лионелла. Все ее планы трещали по швам. Ехидные улыбочки кузин бесили ее ещё больше. Иртэн, барон Шефир, уже давно не показывается у них в поместье, а на торжественном обеде в Ассамблее и вовсе, проигнорировав их общество, сел возле этой тощей курицы Нессир. Причем она делала вид, что это обстоятельство оставило ее равнодушной, разговаривала поначалу о чем — то с бароном и баронессой Дарти, оказавшимися ее дядей и тетей. И вообще, теперь к ней обращаются леди, а не лэрина! Несправедливо это, какая эта купчиха леди! При этом Лионелла напрочь не принимала во внимание, что к ней точно так же обращаются и она тоже леди по материнской линии. Это же она! А не эта нахалка из Белой Долины! В довершении всех своих претензий, Лионелла ставила в вину этой выскочке и то, что потом — то она о чем — то говорила с Иртэном, причем тихо и Лионелла никак не могла разобрать, о чем именно. Но Иртэн ее слушал и согласно кивал головой. Но как бы ни хотелось задеть наглую девку, сказать во всеуслышание что — нибудь ехидно — презрительное, пришлось молчать, проглотив обиды. Ещё помнится последний нагоняй от дядюшки Транир. Тем более Лионелла твердо решила, что в столицу без жениха она не вернётся. И даже успела написать похвастаться своим успехом у молодого барона нескольким заклятым подружкам в столице. А теперь что получается? Барон вовсе потерял к ней интерес! И все из — за этой выдры Нессир! Не то, чтобы Иртэн очень уж ей нравился, нет, ее раздражала в нем эта его легковесность, склонность к влезанию в авантюры (его участие в поимке банды наемников недолго было секретом в округе для всех поместий). Зачем было ему вмешиваться? Ведь не на его поместье же нападали! Даже его управляющий, Тимей, казался ей более привлекательным, чем его хозяин. Но Тимей не был ни богат, ни титулован. А жаль. Лионелла все чаще стала срываться на окружающих, боясь только показать свой дурной нрав тете и дяде. Кузену было глубоко безразлична Лионелла, он вовсе не обращал внимания на ее присутствие в доме. Поэтому срывать свое раздражение на нем было бесполезно. А вот кузинам, особенно младшей, Тилли, доставалось от злого языка Лионеллы. В общем, ситуация была аховая. Лионелла понимала, что в одиночку она ничего не сможет сделать, нужно искать союзника, помощника. Тимей. Тимей страдал. Его такой красивый план по быстрому обогащению трещал по швам и шел ко дну. И все из — за того, что девица, которую он выбрал в жены себе, вовсе не обращала на него никакого внимания и пары слов лично ему не сказала. Даже, когда она была у них в поместье с деловыми предложениями, и то она обращалась к Шефиру. Выслушала его, Тимея, и ответила все равно барону, а не ему. Нет, девица вовсе даже не нравилась самому Тимею, больно тоща по фигуре, больно шустра и независима по характеру. Но поместье было хорошее! И развитие поместья шло очень быстро и много разных новинок всяких. В отличие от деда, сам Тимей ретроградом не был и даже наоборот, ему были очень интересны разные новинки, про которые он читал или слышал от преподавателей в Торговой школе Барбуссы. Сам Тимей вырос в дружной, небольшой семье со средним достатком. Не бедствовали, отец был весьма уважаемым столяром — краснодеревщиком, мебель от его небольшой мастерской хорошо покупали. И дом был, и в доме было, и Тимею дали образование и дочку замуж выдали с хорошим приданым. В семье было уважение и любовь. Тем больнее ранило его отношение деда, отца матери Тимея. Дед долгое время вообще не поддерживал с дочерью отношений, так как она пошла наперекор его воле, вышла замуж за простого, работящего парня, а не за богатого мельника, как рассчитывал отец. Молодые уехали из этого округа и поселились в соседнем округе, Барбуссе. И только недавно дед позвал внука к себе, для того, чтобы обучить его всем премудростям работы управляющего и передать ему эту должность. Впрочем, это не мешало старику постоянно напоминать парню о неблагодарной дочери своей и прочее, прочее. Так что идея жениться на соседке, а точнее, на ее поместье, пришла ему в голову, как способ доказать деду, что он тоже может стать успешным и богатым и вовсе не надо постоянно унижать его семью. Тимей был готов смириться с тем, что искомая невеста вовсе не соответствовала представлениям его об идеальной жене. Вот положа руку на сердце, его гораздо сильнее влекло к гостье Траниров — Лионелле. Ее пышная фигура даже снилась ему по ночам в не совсем приличных снах. Да только кто же отдаст в жены управляющему аристократку. Бедный Тимей и не подозревал, что, строго говоря, Лионелла не столь уж и леди и по статусу вполне подходила ему. Иртэн. Молодой барон Шефир тоже страдал. Он разрывался между сыновьим долгом и собственными чувствами. Он уже дней десять точно как не заезжал в Дубовую Рощу и с девицами Транир не виделся с последнего обеда в Ассамблее. Зато там ему удалось пообщаться с Маринеллой Нессир, что его привлекало гораздо больше. Впервые девушка проявила к нему интерес, пусть и деловой. Для развития отношений и это подходило. Иртэн был рад оказать ей посильную помощь. Он видел, какая огромная забота взвалена на плечи этой хрупкой девушки и искренне восторгался ее стойкостью и деловитостью. Ему с ней было интересно и легко находились темы для разговоров, тем более сейчас, когда он стал хоть как — то разбираться в делах своего поместья. Не то, что с этими напыщенными девчонками Транир — с ними он вымученно улыбался, поддерживал ничего не значащую светскую болтовню, слушал, как они перемывали косточки своим молодым соседкам, под видом трогательного восхищения ими. И теперь он мог честно признаться сам себе — он влюблен. Как мальчишка, мечтал о поцелуе с любимой девушкой, строго обрывая себя, если мысли пытались стать немного мм… шаловливее. Он понимал, что эта девушка не для флирта, на таких женятся и всю жизнь берегут эту одну — единственную. Жену себе и мать своим детям. Надёжное плечо в любой ситуации. Достойную спутницу жизни. Иртэн решил, что вскоре напишет отцу о своем решении отказаться от выгодного брака с дочерью богатого купца начать серьезно ухаживать за Маринеллой. С намерением предложить ей руку и сердце. Урежет как — нибудь свои расходы, будет отправлять отцу больше денег, только вот закончит перестройку мельницы, и все свободные деньги будет отправлять отцу. Хотя, если хорошенько подумать, почему та дочь купца должна оплачивать своими деньгами ошибки его предков? Ведь приданое могло пойти и на расходы для нее самой и на будущее их возможных детей. Жить в фамильном поместье будет наследник отца, его старший брат, а заплатить за это должен почему-то Иртэн? В своей запальчивости Иртэн выпустил из виду, что брат тоже женится на деньгах и вряд ли по любви. Но виконта хотя бы устраивает будущая супруга. А он никак не мог смириться с выбранной для него кандидатурой. Марина. А главная виновница всех этих проблем, Марина, жила тем временем спокойно, в ожидании приезда отца, среди своих повседневных забот. И не подозревала, что находится в центре клубка страстей, любви и ненависти. Нет, совсем уж нельзя сказать, что я ничего не замечала, видела, что девицы Транир явно ревнуют меня к барону Шефир, и, вероятно, даже ненавидят, но это мало задевало. И интерес барона к себе самой я заметила. Тем более что сама тоже начала немного симпатизировать ему теперь, когда постепенно стала осознавать себя не тёткой 40+, а вполне молодой и симпатичной девушкой. Да и Иртэн значительно изменился по сравнению с тем первым днём, когда мы познакомились. Мне даже стало нравиться, что барон относится ко многим проблемам легко, не заморачиваясь с обоснованием того, почему этого нельзя сделать, а берет и делает. Ведь мог бы все дела свалить на управляющего, так нет, сжав зубы, упорно продирается сквозь дебри хозяйствования. Что легко откликается на чужие проблемы и помогает, как умеет. И, оказывается, довольно неплохо разбирается в праве. В общем, теперь находила в своем соседе много хороших качеств. Возможно, это и перерастет в хорошие, крепкие чувства? Кто знает. С самого утра как на иголках — по моим подсчётам сегодня должны вернуться из столицы наши экспедиторы и барон Дарти. И, я очень надеюсь, батюшка. Я ужасно соскучилась по нему. Неожиданно для меня, он стал самым близким мне человеком. Даже ближе, чем мой земной отец. Моя мама была болезненным человеком, и основное внимание отца приходилось маме. Даже когда я достигла финансового благополучия и нанимала и сиделку для мамы и помощницу по дому, все равно маме требовалось внимание именно папы. Сейчас я понимаю, что очевидно, мама была немного эгоистична, впрочем, это все равно была моя мама, и я ее любила. А здешний отец наоборот, он всего себя после смерти жены посвятил дочери и слишком избаловал ее. А теперь мы с ним нашли оптимальный баланс отношений и нас обоих это очень радовало. Сто раз проверила меню на кухне, ещё раз отправила горничных вытирать пыль в комнатах отца, поверила, не будут ли мешать отдыхать отцу работающие печники. Кстати, одна печь уже готова, просохнет, и будем проводить пробную топку. Две других в разной степени готовности тоже. Металлические детали для моих задумок по сантехнике тоже почти готовы, пока складируются в сарае возле кузницы. Этим занимаются подмастерья Мирко, под его контролем, конечно. Сам же он полностью занят нашим девайсом — комбайном на конном ходу. Где — то ориентируясь на мои каракульки, где — то изобретая сам, но уже начало вырисовываться что — то реальное. Если получится, что задумали, то предыдущую нашу новинку, жатку, отправим работать на личные участки работников. Комбайну сложно будет развернуться на маленьких крестьянских участках. Заглянула на вторую кухню, работа там вовсю кипела, пора заготовок различных. Пока пробуем в небольших количествах готовить лечо, пробные партии. Как будет приниматься местным населением, всё — таки достаточно непривычное блюдо. И я жду стеклянные банки. Для надёжной консервации они намного удобнее. Надеюсь, удалось в столице заказать у стекольщика то, что я хочу. Ещё вспомнила один рецепт закуски из кабачков. Нынче их много уродилось, надо разнообразить наше меню овощами во всех видах. Но это рецепт для любителей остренького, не для слабых духом. Моя бабуля называла его "Вырви глаз". Вот и проверю на мужчинах. Заодно проверила чистоту в холодильном ларе, посуду для готовки и прочее, только кишечных инфекций нам не хватало тут, но работницы трудились честно, были чистоплотными. Все было хорошо. Одна из поваров перемалывала на ручной мельничке очередную порцию сухого яичного порошка. Я внимательно посмотрела на ее действия и тут мне пришла в голову ещё одна "гениальная" мысль! А ведь даже на столичном рынке в ассортименте кондитерских изделий я нигде не видела меренги! И яблочный зефир тоже. А ведь это очень простые изделия и ничего невероятного для их изготовления не надо. Только немного переделаю ручной миксер под камень — артефакт, иначе ручку миксера будем крутить всем нашим коллективом, чтобы изготовить нужное количество тех же меренг. Вот завтра и попробую сделать. И отца удивлю. Наконец, во время одного моего нервического забега по двору, послышался скрип отворяемых ворот поместья, громкие голоса, ржание лошадей. Приехали! Подобрав юбки, я неслась к подъездной дороге совсем невместно для благовоспитанной девицы. У крыльца стояла батюшкина карета, с облучка мне радостно улыбался Лидаш, а из кареты выбирался отец. Я, с радостным визгом «Папа!!!» с разбегу повисла у него на шее. Отец тоже крепко обнял меня, пряча повлажневшие глаза и повторяя — «Мариша, доченька». Наобнимавшись у крыльца, я потащила отца в дом, на ходу пытаясь рассказать сразу все новости. Следом за нами, добродушно посмеиваясь, поднимался барон Дарти. Слуги уже расторопно тащили батюшкины сундуки к нему в комнаты. Пройдя в холл, отец извиняющимся тоном сказал: — Мариша, ты прости, я сейчас немного освежусь и переоденусь, а потом мы с удовольствием пообедаем, больно уж есть хочется! Мы только утром чаю выпили с окороком и хлебом, что из дома взяли и торопились доехать до дома. Как ты и говорила, чтобы не рисковали и не ели на постоялых дворах что попало. Вот только благодаря этому, никто из наших животами не маялся по пути. Отец и барон ушли переодеться — освежиться, а я заспешила на кухню, чтобы распорядиться о подаче обеда в столовую. Как раз к тому времени, когда отец и дядя спустились вниз, стол был полностью накрыт, и ждали только наших гостей. Увидев большое блюдо с румяными стейками, дымящимся горячим отварным молодым картофелем и целой шеренгой разнообразных салатников с соленьями, салатами и прочими закусками, они только издали жалобный "бульк" желудками и шустро пристроилась за столом. Я жаждала новостей и рассказов, а мужчины — поесть. Пришлось собрать волю в кулак и потерпеть с расспросами. Закончив обед, дядюшка Майрон заторопился с отъездом домой, так как его очень ждали в своем поместье, только напомнив, чтобы мы обязательно приехали к ним на днях. Глава 61. Глава 61