Уолтер Симмонс его не слушал. Объятый страхом, он пялился на голову незнакомца. На два, если конкретнее, завитка волос у него прямо надо лбом, похожих… похожих… И еще эта тень на стене позади него. Очень силуэт этой тени смущал Уолтера. Однако к Агате самообладание вернулось довольно быстро. – Что вам здесь надо? – Ничего – пока. – Гость изящно поклонился им обоим. – Я выяснил все, что хотел. Всего наилучшего. Симмонсы стояли молча, пока он шел через холл к двери. Потом он ее открыл. Потом вышел. – Ну, ничего себе! – взорвалась Агата. – Да чтобы я еще когда-нибудь… Пытался запугать меня и вытянуть кольцо! Уолтер! А ну, марш – посмотри, куда он пошел! Уолтер нехотя выглянул в окно. Незнакомца нигде не было видно. – Газон перед домом мы тоже поменяем, – сказала у него за спиной Агата. Уолтер молча кивнул. Он гадал, почему это лужайка у них вся такая пожухшая… и даже будто бы обожженная. Погребение Джонатана состоялось вчера. Как можно скорее, сказала Агата похоронной конторе. Контора любезно пошла ей навстречу. Уолтеру отчаянно хотелось сигару. Агата окинула дом взором собственника. – Завтра мы пойдем прямиком в банк, – заявила она. – Поглядим, что там у него в сейфе. – Но, – проблеял беспомощно Уолтер неожиданно для себя, – дорогая, не думаю, что это будет выглядеть прилично. Так скоро после похорон… – Не веди себя как ребенок! Конечно, это будет выглядеть совершенно прилично. Ремонтники тоже начнут завтра. Уолтер вздохнул и поглядел на старый дом, громадный и какой-то костлявый, нависавший над ними в сгущавшихся сумерках. Словно древний пустой череп, подумал он. Окна как две темные глазницы, дверь как… Тут все мысли у него внезапно кончились. – Смотри! – он схватил Агату за локоть. Агата посмотрела. Потом у нее отвалилась челюсть, а еще потом из разверстого рта раздался крик, и она принялась пронзительно звать пожарных, полицию, кого угодно – чтобы они пришли и спасли ее дом. Ее дом! Ее прекрасный большой дом! Потому что он горел. Все было бесполезно. Пожарные долго метали в ночь серебряные струи брандспойтов. Агата как могла мешала бригаде, пока кто-то из них не оттеснил ее, наконец, в толпу зевак, проворчав: – Назад, леди! Держитесь заднее! Мы делаем все, что можем. Уолтер даже не пытался вылезти из толпы – он стоял и глядел на огонь, красивый и алый, взметывающий хвостами, ярко сиявший на черном ночном небе. Он слушал дальние вопли сирен, ощущал смятение зевак… И не мог сдержать улыбки. Он вспомнил, что успел прочитать в книге на столе у покойного Джонатана Майлза. Такие книги и вправду нужно уничтожать. Уолтер думал обо всем этом и о том, что, наверное, не смог бы жить в этом доме, и о том, как он теперь рад. После он, правда, уже не так радовался. Агата продолжала завывать и винить во всем случившемся попеременно его, Уолтера, пожарных и чертова визитера трехдневной давности. – Это все ты виноват! Ты сам это знаешь! Ты уронил сигарету на ковер… или еще что-нибудь куда-нибудь – и все загорелось… Она на время замолчала – глотнуть воздуха. – Но, Агата, я не… – Умолкни! Уолтер скорчился за рулем машины и промолчал. – Или это тот паршивец, – грозно продолжала она, – который приходил третьего дня. Говорил еще, что он адвокат! С такой-то бородищей и идиотской улыбкой! Зуб даю, это он сделал! А все потому, что я не отдала ему кольцо! Уолтер ничего не сказал. Этот парень что-то там толковал о Джонатане. Что он удачно пошутил, когда передал кольцо Агате? И еще этот странный кристалл… – Ладно, как бы там ни было, – продолжала та с видом мнимой беззаботности, – ценные бумаги в сейфе в полной безопасности. На семьсот пятьдесят тысяч, так, по крайней мере, сказали душеприказчики. – И потом, у меня есть вот это. – Она задумчиво погладила кольцо. – Интересно, сколько оно стоит? Сверкает очень миленько, правда, Уолтер? – Да, дорогая, – механически ответил он. Он искоса глянул на кольцо – и аж содрогнулся, разглядев вырезанные на оправе символы: странные, переплетенные руны, вроде тех, что красовались на закладке из Джонатанова кабинета. – Агата, – смиренно начал он, – Агата… может быть, нам лучше продать это кольцо. Я думаю… Ответа не последовало. Он повернулся к жене. Та глядела прямо в кристалл с напряженным и восторженным вниманием. Уолтер Симмонс нервно облизнул губы. В темноте камень в кольце приобрел красноватый оттенок и пульсировал – странно и неравномерно. Все это выглядело, прямо скажем… зловеще. Да, назовем вещи свои именами, кристалл казался каким-то зловредным сияющим оком… На следующее утро они отправились в банк. Агата мчалась впереди, раздуваясь от чувства собственной важности; Уолтер подпрыгивал позади на буксире, маленький и ничтожный, как всегда. Агата высокомерно проинформировала клерка, что перед ним наследники покойного Джонатана Майлза, а также о цели их визита. – Конечно, мэм, – сказал тот. – Прошу за мной – сюда. Они спустились в хранилище. – Мистер Майлз, как вам известно, всегда вел с нами дела по почте, – сообщил клерк, задержавшись перед дверью. – Ну, разумеется, – оборвала его Агата. – Давайте заглянем в сейф. Он медленно вытащил две сейфовых ячейки и отпер замки. – В своем последнем письме мистер Майлз сообщил нам, что в этой у него оборотных ценных бумаг на двести тысяч долларов, – бесстрастно сообщил он. – А вот в этой – почти полмиллиона в облигациях… Тут голос его прервался. Он отчаянно заморгал. Агата посмотрела в ящик, потом Уолтер посмотрел в ящик, потом голос Агаты вырос до пронзительного, яростного визга, которым она потребовала сообщить, куда, к чертовой матери, девались ее деньги, кто их украл, и почему, вашу налево и направо, банк не в состоянии позаботиться о том, что принадлежит ей, а также, в конце концов, может, это неправильная ячейка? Где, я вас спрашиваю, деньги? На этот вопрос банковский клерк ей ответить не смог. Оба ящика оказались пусты. Таков был свершившийся факт. На короткое мгновенье, пока Агата хищно зыркала во все стороны, дрожа от гнева и то сжимая, то разжимая кулаки, ей послышался дальний перезвон чьего-то издевательского смеха. Джонатанова смеха, если называть вещи своими именами. Президент банка тоже ничего не сумел объяснить. Он со всей серьезностью сообщил им, что фирма предпримет самое тщательное расследование происшествия, но Агата отказалась этим утешаться. – Мы их засудим, вот что мы сделаем! – мрачно пообещала она Уолтеру. – Сначала дом, потом еще эти деньги! Ты понимаешь, что все это значит? – Да, дорогая, – ответил Уолтер немного устало. – Полагаю, мне надо вернуться на работу. – Уж конечно! И, более того… Тут она разразилась очередным монологом. Уолтер молчал. Он думал. Думал о том, что сказал тот незнакомец. «Дом придется забрать вместе со всем остальным…» С остальным… Банковские активы. Дом. Всё… Учитывая, как выглядела тень этого парня, неудивительно, что президент банка оказался не в состоянии объяснить поведение ценных бумаг во вверенном ему сейфе. Остаток недели прошел вяло. Им удалось продать участок, на котором стоял дом, за довольно жалкую сумму, но это принесло Агате хотя бы толику удовлетворения. – Я теперь смогу купить то меховое манто от «Моденс», всегда его хотела, – сказала она ему в пятницу вечером за ужином. – И, может быть, кое-какое новое серебро… Уолтеров лоб пошел морщинами.