Позже мама спросит её, как она оказалась у фонтана. Таша скажет, что пришла туда сама: потому что помощь и яблоко, принятые от простого незнакомца, ей простили бы с большей вероятностью, чем помощь и яблоко, принятые от Его Величества. Но и годы спустя, узнав правду, она не сможет забыть, как правитель Срединного королевства Долины Аллигран, кровавый узурпатор, убийца её отца, человек, которого её мать ненавидела больше всего на свете, представился ей просто Шейли: чтобы накормить сладостями и помочь потерявшейся девочке найти путь. * * * – Святой отец, вон он, вон! Я же говорил! – Джеми, тише. Ташу разбудите. Она открыла глаза. Поняла, что заснула в кресле, – но вместо кресла обнаружила себя в кровати, в комнате за буфетом. Кто-то из новообретённых защитников позаботился, чтобы по пробуждении ей не пришлось разминать затёкшие ноги. – Уже, – зевнула Таша, выходя из спальни. – Впрочем, такой вопль и мёртвого разбудил бы. Она осмотрела пустую комнату, не понимая, откуда донёсся крик. – Чердак, – кратко ответил Арон сквозь потолок. После непродолжительных поисков Таша обнаружила в закутке за печкой отвесную деревянную лесенку и люк, притаившийся между балками наверху. Вскарабкавшись на чердак – мансарду, заваленную чемоданами, сундуками, пылью и прочими атрибутами кладбища ненужных вещей, – нашла Арона и Джеми у единственного круглого окна, вглядывающимися во что-то на улице. – Твоё высказывание о мёртвых недалеко от истины, – с мрачным юмором откликнулся дэй. – Взгляни. Скользнув к окну по извилистому узкому проходу между сундуками, Таша осторожно приблизила лицо к стеклу. Окно выходило на болото. Внизу по земле сиропом растекался жёлтый свет волшебной лампадки, просачиваясь из гостиной. Впереди за частоколом в ночи угадывалась Топь – пушица, казалось, светилась во тьме. Или не казалось… Таша не сразу поняла, что ей не мерещится зелёный огонёк вдали. Он походил на пламя свечи, если бы свеча могла гореть холодно, неподвижно, неестественно ровно. Сияя не среди пушицы, а над ней. – Арон, это… – Похоже на виспа. Огонёк мигнул, миг спустя загоревшись совсем в другой стороне. – Но… ты же говорил… – Видимо, в этом я тоже ошибся. Поверить не могу, подумала Таша, глубоко дыша, пытаясь взять себя в руки. – Это же просто легенда. Сказка, которой пугают детей. Висп из Белой Топи давно исчез, разве нет? – Он мог… устать. – Джеми обеспокоенно прокашлялся. Кольцо-детектор на его руке поблескивало слабым фиалковым светом. – Ты даже не представляешь, сколько тварей оставили нас в покое лишь потому, что погрузились в спячку. Сами. Забились в ущелья самых высоких гор, в расселины самых глубоких озёр… в самые непроходимые болота. И там уснули. Но порой кто-то будит их… случайно. Или намеренно. Таша отступила от окна – ближайший сундук дружески ткнул её под коленки. – И что теперь? Уезжать? – Выходить из дома, когда висп поблизости, куда опаснее, чем остаться в нём. – Даже тут Арон ничем не выдал взволнованности. – Дождёмся утра. Действительно. Висп заманивает людей в болото, но для этого люди должны сначала выйти на болото. – Если верить сказкам, пока мы не пойдём на его огонёк, нам ничего не грозит. А мы ведь ни за что к нему не пойдём, да? Таша честно пыталась уточнить это беззаботно, но голос предательски дрогнул. – Несомненно. Однако лучше не искушать судьбу. – Арон взял Джеми за плечи, чтобы решительно отвернуть от окна. – Не смотрите больше. Кто знает, на что способен висп, даже если просто видеть его. Пока они гуськом выбирались с чердака, Таша гнала мысль оглянуться и проверить, не исчез ли колдовской огонёк. Хотя бы потому, что надеяться на это было бы довольно глупо. – Что он вообще такое, этот висп? – спросила Таша, когда они спустились в гостиную и Арон, хлопнув люком, задвинул чердачный засов. – Увы, это один из самых малоизученных видов нечисти. Когда-то их было много, но потом они просто исчезли. Тот, что в Белой Топи, досаждал Долине дольше всех. Никто из тех, кто отправлялся его изучать, не вернулся. После двадцати пропавших без вести магов у остальных желание иссякло, а когда на Топь собрались Мастера Адамантской Школы, они никого не нашли. – В том, как Джеми развёл руками, читалась беспомощность. – Остаётся опираться на легенды и домыслы. Легенды Таша читала. Одни утверждали, что виспы – души умерших, не обретшие покоя. В некоторых писали, что виспы стерегут спрятанные в болотах сокровища, регулярно побуждая иных дураков проверить, так ли это. К сожалению, тоже не возвращавшихся. В «Правилах паладина» висп принимал облик того, кто с ним встретился, вытаскивая на свет всё самое гадкое, что было в человеке – дурные желания и дурные черты; но то было только в вымышленных приключениях вымышленного героя. – А зачем ему люди? – Может, просто топит в своё удовольствие. Хотя, скорее всего, он их это… Джеми выразительно клацнул зубами. Пускай Таша понимала, что кушать хочется всем, это мало утешало. – В любом случае встречаться с ним не стоит, – подвёл черту Арон, удостоверившись, что входная дверь заперта изнутри. Закрыл ставни. – Джеми, на тюфяк. Таша, в кровать. – А ты куда? – Таша, ирония неуместна. Нам предстоит ранний подъём и долгий путь. Я отдохнул, теперь ваш черёд отсыпаться. – Вот Джеми пусть и отсыпается. Я не позволю тебе бдеть в одиночку, пока в округе бродит висп. Махнув рукой, Арон сел за стол, позволив удовлетворённой Таше вернуться в кресло напротив. Вскоре вдохи спящего Джеми уже дробили тишину, словно мерный маятник часов. – И как ты относишься к тому, что произошло, пока ты спал? Таша нарушила молчание свистящим шёпотом. – Я рад, что вы с братьями поладили. Мы не в той ситуации, чтобы враждовать ещё и друг с другом. – Арон ответил не шёпотом, но тихо, словно голосом воды, волнующейся вдалеке. – И рад, что ты приняла верное решение. Слова лишь подтвердили то, что не могло не прийти ей на ум. – Ты же знал, что я думаю об этом. О том, чтобы им признаться. Чтобы примкнуть к Венцу. – Знал. – И ничего не говорил? – То, что мне ведомы твои мысли, не значит, что я должен влиять на них. Даже словами. Есть решения, которые можешь принять лишь ты сама. Мне останется только принять твоё. Отстранённый взгляд не был направлен на Ташу – лишь в её сторону, чуть правее её лица. – Но ты рад, что я сделала другой выбор. – Венец – не самое подходящее и безопасное место для тебя. Для твоей сестры тем более. Горькая усмешка сама собой скривила её губы. – А есть ли оно теперь? Место, где мы будем в безопасности? Когда Арон всё же посмотрел на неё, глаза его отливали незабудками. – Мы найдём его, – сказал он. – Обещаю. Таша первой отвела взгляд. Просто потому, что сейчас спокойное обещание в его голосе и лице – обещание надёжной, непоколебимой защиты, что она без всяких слов считала в первую же их встречу – почему-то не успокаивало. …«с чего вообще он решил вам помочь, вы задумывались»… Краем глаза она следила, как Арон встаёт и уходит в комнату за буфетом. Успела пожалеть, что обидела его своими мыслями, но тут дэй вернулся с фигурным колпаком-абажуром в руках. Накрыл им светильник, закрепил, щёлкнул – и на стены, просеянные сквозь резной трафарет, легли колючие медовые звёзды, лучистые солнца, тонкие юные месяцы. – Лежало в спальне доминуса? – спросила Таша, стыдясь миролюбивого желания перевести разговор, которое пробилось в её голосе. Арон, не отвечая, опёрся на стол вполоборота к ней. На лице его лежала тень, только отрешённые глаза сияли отражённым золотом. – Когда мы встретились, я увидел очень светлого человека, – сказал он. – Маленького, беззащитного, брошенного во тьме на краю пропасти. Идущего вперёд просто потому, что надо идти, не зная, что будет делать, когда дойдёт. – Обогнув стол, дэй подошёл к её креслу. Присел рядом, глядя на Ташу серьёзнее, чем когда-либо. – В тебе так много светлой, правильной любви к жизни… ты радуешься ей даже сейчас, даже в той тьме, которой тебя окружили. Красоте вокруг. Бабочке, готовой сесть на ладонь. Вкусной еде и воде. Ты сильна, и это сила не сжатого кулака, но прохладного ручья жарким днём. Когда я смотрю на тебя, я вспоминаю, каким удивительным, каким прекрасным и чистым может быть человек. Таша смотрела на него – неотрывно, непонимающе. Впервые за долгое время не снизу вверх. – Зачем ты мне это говоришь? – Отвечаю, почему я тебе помог. – Арон накрыл своей рукой её ладонь, лежащую на коленях. – Не поддавайся сомнениям. Не поддавайся мраку, который пытается тебя захлестнуть. Всегда помни, кто ты. Не королева, которой хотят воспользоваться, не оборотень, которого боятся и ненавидят – хороший, светлый, хрупкий человек, достойный защиты и любви. – Он повернул её руку ладонью вверх, и в их пальцы, пробившись сквозь мрак тёмной комнаты, лёг узорный свет золотистого солнышка. – Ты подарила свой свет мне, незнакомцу, который мог обернуться врагом. И в этом свете я понял: однажды я забыл что-то очень важное. А теперь – вспомнил.