– Хотя, – беспомощно проговорила Таша, – если вы быстро соберётесь… – Мне нужно лишь зайти за вещами. – Дэй чуть склонил голову. – Сердечно благодарю, Фаргори-лэн. Таша мрачно следила, как дэй хромает вверх по лестнице: стараясь не обращать внимания на отчаянные крики голоса разума о том, что его хозяйка сошла с ума. Она была не единственной, кто следил за её новообретённым попутчиком без особого воодушевления. – Господин Рикон, что вы с ним не поделили? – поинтересовалась знакомая служанка, вынырнув невесть откуда. – Как его завидите, так злее града становитесь. – Будь я молоденькой девушкой, никуда бы с первым встречным не поехал, – буркнул трактирщик. – Да тем более ночью. – Так то ж дэй, господин. Они уж точно люди порядочные. Таша провела рукой по лбу, будто это могло разогнать сонную паутину, опутавшую сознание, стиравшую грань между грёзой и явью. Казалось, Таша так толком и не проснулась. Может, и в самом деле не проснулась?.. Это бы объяснило, почему она взвалила на себя ещё и дополнительную обузу. Но нет, она не спит. Осознание этого факта и злость на треклятую сердобольность заставили Ташу досадливо кинуть ключ на стойку. – Хотя, – добавила служанка, – я к такому дэю на исповедь ни в жисть не пошла бы. – Это ещё почему? – Пока каяться буду, в мыслях раз десять согрешу. Трактирщик только крякнул. – А что? И лицом хорош, и поджарый, и плечи вон какие, и ряса эта его так обтягивает… и кажется на редкость приличным человеком. Даже для дэя. – Кажется ей, – горестно заметил старик. – Грешки, тёмные пятна… у каждого есть. Когда их не замечаешь, то их скрывают. Когда их скрывают – хотят казаться не тем, кем ты есть. А когда кто-то хочет казаться не тем, кто… А, бабы! – возвращая ключ на законное место, трактирщик надел колечко на гвоздь так зло, что до Таши донёсся сердитый звон. – Всё равно не поймёте. Посмотрел на Ташу – с извинением – и сухо велел служанке: – Марш в комнату. А то отправлю полы драить, раз тебе делать нечего, кроме как болтать. В молчаливой обиде поклонившись, девушка скрылась в подсобке. – Счастливого пути, – трактирщик уткнулся в гостевую книгу, – Фаргори-лэн. Разговор был окончен. Когда Таша с дэем вышли из трактира, небо лишь начинало предрассветно сереть. Двор окутывала сизая прохлада. – Подождите, святой отец, я схожу за конём. – Мне не трудно вас сопроводить. Пожав плечами, Таша направилась к конюшне, слушая, как шуршат сзади чёрные одежды. Заглянула в длинное здание, ударившее по ноздрям запахом навоза, соломы, лошадей и овса. Легонько толкнула Шерона, безмятежно спавшего рядом со входом. – Я уезжаю, – коротко бросила Таша, когда конюший открыл глаза. До стойла они с мальчишкой шли вместе. Скормив Принцу яблоко, Таша успокаивающе поглаживала жеребца по морде, пока Шерон его седлал; затем повела коня к выходу, где, прислонившись к стене, ждал дэй. – Госпожа, а карта? – Ох, точно! – Таша благодарно обернулась: Шерон, нагнав её, радостно размахивал бумажным обрывком. Она протянула руку, однако мальчишка не спешил выпускать листок из пальцев. – Я вам объясню! По Равнине прямо-прямо поскачете, видите? Там одна только тропа и есть. Выскочить должны у деревушки Потанми, прям у самой границы. Поедете мимо неё по дороге на запад, вот она, и окажетесь прям на тракте. Оттуда до Приграничного пара часов, не больше. Раза в два быстрее доберётесь, чем… Вам помочь, святой отец? Шерон наконец соизволил заметить дэя. – Благодарю, – откликнулся тот, – помощь я уже получил. – Святой отец ждёт меня, – вмешалась Таша, сунув карту в сумку. – Вас? Зачем? – Фаргори-лэн любезно согласилась подвезти меня до границы с Заречной. Шерон уставился на Ташу – глаза конюшего смахивали на зелёные блюдца. Вместо пояснений Таша, отвернувшись, молча вывела Принца на улицу: она и сама знала, что поступает глупо. Понять бы ещё, почему ей совершенно не хочется брать свои слова обратно… Приторочить вещи к седлу много времени не заняло. – Я не хотел бы отсиживаться за хрупкой девичьей спиной, Фаргори-лэн, – мягко вмешался дэй, когда Таша поставила ногу в стремя. – Принц не любит чужие руки, святой отец. И слушается только меня. – В самом деле? – Хорошо. – Таша устало отступила в сторону: доказать наглядным примером всегда быстрее и проще. – Заберётесь – будете править. Сразу забираться дэй не стал. Вначале, подволакивая ногу, обошёл коня кругом. Чуть склонив голову набок, заглянул Принцу в глаза. Дружелюбно похлопав непривычно спокойного жеребца по шее, вспрыгнул в седло – полы фортэньи легли на бока Принца чёрными фалдами, открыв чёрные же штаны. – Фаргори-лэн, вы наговариваете на своего коня, – заметил дэй, протянув Таше руку. Она промолчала. Только покашляла удивлённо, прежде чем принять помощь и устроиться за задней лукой седла. Шерон зачем-то провожал их до самых ворот, не переставая настороженно поглядывать на дэя. За частоколом Приграничного лента тракта круто забирала влево, на запад, обходя одуванчиковую ловушку Ложных Земель. Вдоль дороги грустно шумел берёзовый перелесок. Сама Равнина казалась не такой и большой – прищурившись, Таша могла даже разглядеть берёзы на том конце, тёмными чёрточками таявшие в предутренней мгле. – Благодарю, сын мой, – кивнув Шерону, дэй крепче сжал поводья. – Вперёд. Медленно и осторожно Принц двинулся к Равнине. Шерон смотрел, как белоснежный конь касается копытами листьев одуванчиков – чтобы миг спустя исчезнуть без следа. Таша не увидела, как Принц ступил на Равнину. Лишь почувствовала, как ударил в лицо холодный ветер, заставив зажмуриться. Когда она открыла глаза, всё вокруг тонуло в белёсом тумане. Принц встал, тревожно всхрапнув. Вязкая белая стена, взявшаяся из ниоткуда, доставала коню до груди. Таша оглянулась, но частокол Приграничного пропал: вместо него стелилось то же вкрадчивое туманное море, скрывая горизонт. Колкий ветер скользил поверх него, не разгоняя, не тревожа. Если на тракте была предрассветная пора, здесь царила тёмная серость. Не ночь, не утро, не рассвет. – Это… Равнина? – Да, – голос дэя был спокоен. – А где же Приграничное? – Далеко. Дэй тронул белую гриву, и Принц послушно потрусил вперёд, постепенно ускоряя шаг. Стало быть, помимо прочих интересных свойств, Ложные Земли могли к тому же мгновенно перемещать тебя в пространстве… что ж, ясно теперь, каким образом Равнина позволяла срезать путь. Долгое время тишину нарушал лишь приглушённый стук копыт: туман и невидимые одуванчики скрадывали звуки. – Фаргори-лэн? – Да? – У вас очень… цепкие пальцы. – Это комплимент? – Простите, если разочарую, но чистая правда. И это вызывает у меня сомнения, останется ли на моих плечах к концу путешествия живое место. Держитесь за пояс, так гораздо удобнее. Таша кашлянула: ей и за плечи взяться стоило некоторой заминки.