– Тогда народ восстанет. – Против него? Вряд ли. Привыкнут. Да и его чародейская мощь известна всем. Это тебе не беспечные Бьорки, не усмотревшие восстания под самым носом. Шейлиреар будет крепко держаться за престол, и со временем Аллигран превратится в его вотчину. А времени этого у него предостаточно. – Потому что он колдун? – Именно. Он будет жить дольше, чем любой из королей. Учитывая, что он не торопится жениться и обзаводиться наследником, в ближайшее время он явно не планирует уступать власть кому-либо. – Но если я не хочу свергать его с престола? Альв в замешательстве качнул стул на ножках. – Он убил твою семью, – тихо напомнил Найдж. – Не он, а народ. Народ, которым я, по вашему мнению, должна повелевать. – В Ташином голосе всё же скользнула горечь. – Той семьи я не знала. Тех, кого я считала семьёй, у меня отняли без всякого его вмешательства. Мне лично он ничего дурного не сделал. А вам? Причинил ли он вам то зло, на которое стоит ответить злом? – А если я скажу, – молвил Герланд, – что Кровеснежной ночью убили всех моих товарищей, включая его родителей? – кивок в сторону Джеми. – А если я скажу, – молвил Найдж, – что в разгромленном Венце погиб человек, заменивший мне отца, и девушка, которая приходилась дочерью Герланду, названой сестрой Джеми и возлюбленной мне? – Ушёл герой далёких лет, Столетий пылью быль сокрыта, Но вот легенда не забыта И почитается обет. Песню мальчонка допел в гордом одиночестве и торжественной тишине, – и те из крестьян, что ещё не храпели на столах и под ними, принялись трубно сморкаться. – Насчёт личных причин ничего не скажу, – начала Таша, – но, поскольку у нас с Лив нет особого… Найдж, недослушав, вдруг обернулся на компанию мрачностей в углу. Герланд, проследив за взглядом, по-кошачьи сузил глаза. В следующий миг альв сгрёб Джеми с Ташей за шиворот, отпрыгнув к стене, колдун кубарем откатился в другую сторону – и стал свет. Таша зажмурилась ещё прежде, чем жаркий воздух обжёг лицо, но успела увидеть, как их стол пробил столп синего света. Слепящий и беспощадный, он сиял всего пару мгновений; когда же перед закрытыми веками воцарилась относительная чернота и Таша осмелилась открыть глаза, половина стола исчезла, а пол и потолок таверны были прожжены насквозь. Дерево по краям горело ободом синего огня, и через дыру в потолке виднелись искристые летние звёзды. Найдж перекатился, чтобы вскочить рядом с Герландом. Альв хозяйским движением задвинул Ташу и Джеми себе за спину. – Добрый вечер, господа, – вежливо сказал он. Когда Таша выглянула из-за его плеча, она увидела четверых молодых людей, сбросивших плащи, державших ладони на рукоятях клинков. В тёмных куртках, наглухо застёгнутых, несмотря на тёплый летний вечер, с нашитыми на рукавах чёрными драконами в белых цветах. Каждое их движение сопровождал звук; наверное, его можно было и не услышать, но оборотню не стоило труда различить позвякивание кольчуги под одеждой. В сочетании с гербом Его Величества вывод напрашивался только один. – И вам того же, – церемонно поклонился один из кеаров. Дверной засов опустился сам собой, отрезая пути к отступлению. Мальчонка-запевала сразу понял, что дело пахнет жареным (и, судя по дыре в потолке, не в переносном смысле этих слов). Он первым юркнул куда-то в подсобку вслед за хозяином таверны; большая часть остальных крестьян поспешила протрезветь и, утаскивая на плечах самых недееспособных товарищей, проследовала за ними. Скрежет ключа оповестил о том, что долгожданной встрече королевских рыцарей и уцелевших заговорщиков никто не помешает. – Бардэри Орглид к вашим услугам, – произнёс кеар так, словно явился на званый вечер. Открытое дружелюбное лицо могло принадлежать пекарю-сердцееду, который угощает девиц пирожными за красивые глаза; приятная улыбка вкупе с небрежно взъерошенными волосами лишь дополняла впечатление. – Нам бы очень хотелось обойтись без лишних жертв. Потому, господа, будем вам благодарны, если вы отпустите заложницу. – Заложницу? – уточнил альв. Неподалёку от них повисла в воздухе синяя дымка. Один из кеаров поморщился, зато Найдж сосредоточенно улыбнулся. Стало быть, среди рыцарей тоже есть колдун – и, пока идут переговоры, маги обмениваются невидимыми ударами… – Мы знаем больше, чем вы думаете. Девочка с отцом по доброте душевной подобрали вашего мальчишку по дороге, а тот использовал их, как прикрытие. Мы выследили их в Пвилле, но решили подождать, пока нас не выведут на более крупную рыбу. …жаль, что если хозяин трактира неподкупен, это не значит, что все слуги берут с него пример. – Решили сопроводить нашего мальчика прямиком до штаб-квартиры? – альв одобрительно кивнул. – Умно. – И предсказуемо, как выяснилось. Вы ведь потому и здесь, что хотели встретить парня подальше оттуда, верно? И сбить нас со следа, что вам удалось бы куда лучше, чем ему. На пол неподалеку от них обрушился из ниоткуда поток чёрной воды. Кеар-колдун пошатнулся, и лицо его исказила судорога. – Это и заставило вас изменить план действий? – поинтересовался альв педантично. – Дополнительные обстоятельства в нашем лице? – Кое-что прибавилось, – уклончиво ответил Бардэри. – Имеете в виду нас? Или, быть может, распоряжение немедленно освободить заложницу от нашего присутствия? Кеар никак не отреагировал. Даже выражение лица не поменял. – И что вам велели делать с ней после освобождения? Доставить во дворец? – продолжил Герланд. – Не спорю, она может рассказать вам что-нибудь полезное, да только… Ещё прежде, чем обнажённый клинок блеснул в его руке, мгновенным до неуловимости движением скользнувшей за спину, Найдж обернулся к Таше, выпевая заклятие. …рывок, головокружение, полёт в мареве красок, форм, звуков… Таша кубарем покатилась по брусчатке, чистенькой после вчерашнего ливня. Замерла, глядя на дрожащие звёздные россыпи. Когда созвездия утвердились в своих положениях на небосводе, она привстала, чтобы увидеть вывеску с золотым драконом. Её перенесли в трактирный двор?.. Изобретательно. Впрочем, Таша понимала, что сковывает заговорщикам руки: она единственная, кто не может за себя постоять. С зеркалом на шее так точно. А думать о её безопасности в ближайшие моменты им будет недосуг. В этот поздний час двор был абсолютно пуст. Свет в здании трактира почти не горел – все уже спали, – зато окна таверны, из которой не доносилось ни звука, озаряли разноцветные вспышки. Таша рискнула приблизиться к двери, но за шаг до порога уткнулась в невидимую стену. Спустя пару мгновений ближайшее к ней стекло рвануло сотней осколков, застывших в воздухе прямо у рамы, скалящейся прозрачными зубьями. Видимо, какой-то щит… не впускает и, более того, не выпускает. Никого и ничего, включая звук. И что делать?.. Таша посмотрела на вспышки заклятий и мелькавшие в них смутные тени. Кто, где и против кого сражается, понять было невозможно. Решив, что самое время забрать из комнаты их с братьями немногочисленные вещи, она развернулась, собираясь бежать к трактиру, – и нос к носу столкнулась с тем, кого никак не ожидала увидеть. Оторопело глядя в светло-карие, янтарём отливающие глаза, странно ясно и неторопливо Таша вспоминала вчерашнее сражение. Кажется, из четверых наёмников Алексас убил троих и скинул с обрыва одного, и человек, конечно, не пережил бы такого падения… – Кого я вижу. – Рейн расплылся в улыбке. …но тот, кого он скинул, не был человеком. Прежде, чем Таша успела увернуться, оборотень сгрёб её в охапку. Оторвав от земли, зажал рот рукой и потащил на задний двор: со света в тень, туда, где никто не увидит и не услышит. Она брыкалась, укусила его ладонь, заставив наёмника сдавленно ругнуться, закричала – но цепкие пальцы вцепились ей в горло, заставив замолчать. Таша дёргалась, пытаясь оторвать руку от своей шеи – тщетно; и пока нехватка воздуха рисовала перед глазами цветные пятна и обжигала лёгкие мучительной болью, могла думать только об одном. Надо же – уйти от Воина и кеаров, чтобы попасться этому… этому… Она затихла, сдаваясь подступающему обмороку – и ощутила, как её швыряют спиной на стену. Мир перевернулся. Таша лежала, уставившись в небо, сонно мерцавшее в вышине. В затылке отбивала гулкий ритм кровь, сердце колотилось отчаянной птицей: сердце, которое не хотело останавливаться, которое вопреки всему хотело биться долго-долго… – Что я там говорил насчёт своей работы? – подошвы сапог оборотня касались брусчатки с вкрадчивым, почти неслышным шорохом. – Что ж, теперь, когда наш чёрный друг позволил твоему приятелю убить моих приятелей, когда бросил нас всех умирать… Кажется, я ему больше не нужен. Стало быть, наш контракт разорван. Все обязательства – тоже. Таша слушала ветер и ночь. Слушала фырканье и копытный перестук за стеной конюшни, у которой лежала. Слушала шаги своего убийцы. Никто не заметил её крика. Может, оно и к лучшему?.. – Пожалуй, уведу твою лошадку и отвезу тебя туда, где нашему дивному свиданию никто не помешает. – Он опустился на одно колено; в темноте волчьи глаза отблескивали червонным золотом. – Вы с дружком ведь отпустили мою на вольный выпас… У тебя была лошадка, верно? Должно быть, она здесь? Она не сопротивлялась. А он не торопился. Ему недостаточно было просто убить её – он хотел получить наслаждение. Продлить триумф охотника. Заставить жертву в полной мере понять, что её ждёт, увидеть страдание в её глазах… Темнота справа разразилась громким топотом. Рейн лениво повернулся – и легко уклонился от атаки Шерона, который вылетел из конюшни, яростно пытаясь проткнуть оборотня вилами. Всадил мальчишке кулак в живот; дождавшись, пока тот согнётся пополам, выкрутил вилы из его рук – и, схватив конюшего за голову обеими руками, с размаху ударил о стену. Отпустил, позволяя безвольному телу сползти наземь, и, небрежно отряхнув руки, вновь повернулся к Таше. Она не сразу поняла, почему оборотень с таким удивлением воззрился на собственные ноги. И лишь мгновением позже различила тень за его спиной. Почуяв что-то, Рейн обернулся. Увидев тень – сгустившуюся часть ночной черноты, очертаниями напоминавшую человека в плаще с капюшоном, – мигом обнажил клинок, ждавший в ножнах на поясе, и рубанул врага по шее, но лезвие бессильно прошло сквозь него. Дёрнулся, пытаясь избавиться от незримых пут, приковавших его к месту – так же отчаянно, как немногим раньше дёргалась Таша; когда его попытка не увенчалась успехом, зарычал. Серебристое сияние плеснулось Таше в лицо. Крупный коршун, возникший там, где только что был человек, тоже смог лишь безуспешно кричать да бить крыльями. Тень наблюдала за его попытками – пока неподвижно. Потом коршун уступил место огромному волку, который оскалился, пытаясь дотянуться до врага: видимо, осознал, что сбежать не получится. Пускай зверь едва ли мог сделать против Воина больше, чем человек, но Таша тоже была оборотнем – и знала, что такое решение первым пришло бы и в её голову.