- Что ж. - глухо откашлялся Демон. - Похоже, Федор далеко не так нейтрален, как нам казалось. И добавил одними губами: «Мне жаль». Нет-нет-нет! Так легко он от меня не отделается! - Питье или еда? - сипло спросила я. - Анисовый взвар. Я не пил, ненавижу анис, - признался Брендан. - Ошибка Знаменского с гнездом иглохвостов казалась безобидной, но... - Вы должны были там застрять, лишившись единственной надежды на антидот, -понимающе кивнула я. - А он есть? Антидот есть? - крикнула Тамара прямо в мое ухо. - Анна?! - Мы даже не знаем, чем их отравили. Кроме того, что яд был жидкий, что он вызывает голубые вены и явно стремится к сердцу, - я медленно повела плечом, пытаясь скинуть придавивший меня груз ответственности. Позади послышался тяжелый «Ох». - У меня есть аптечка с противоядиями, но. Я так и не дочитала чертову Энциклопедию! - Тогда мы летим в лечебницу Эстер-Хаза. Сейчас же! - Тамара решительно отпихнула меня в сторону, подлетая к Андрею. Но тот качнул головой. - Мы останемся здесь, - тихо бросил Демон. - Ты не понимаешь, что ли? Яд тебя убьет, если мы сейчас же не доставим тебя к нормальному целителю! - кошка заламывала руки и ходила малым кругом рядом с Карповым. - Во-первых, Анна - нормальный целитель. Прекрасный купол, - он мягко мне кивнул и улыбнулся уголком губ. - Во-вторых, при телепорте нарушится стабилизация, и счет пойдет на минуты. А здесь у меня есть полчаса. Мои полчаса. И я проведу их так, как хочу. Молчание, повисшее в гостиной, раскаленными щипцами сдавило виски. Из груди рвался вопль. Нет-нет, это слишком. В подобные моменты все становится предельно прозрачным. Так вот, я яснее некуда понимала: я без него не смогу. Совершенно никак. Это даже не обсуждается. Брендан первым стряхнул оцепенение. - Я полечу в Эстер-Хаз. Мой пропуск в «магическую реанимацию» должен еще работать. Я же постоянный клиент, черт дери, - ругнулся парень, напяливая в коридоре первое сдернутое с вешалки пальто. - Приведу кого-нибудь с ведром противоядий. Вольем их все по очереди, - оптимистично заявил бравый воин и, уже растворяясь на пороге, крикнул: -Не смей умирать, пока не вернусь, понял? Стараясь не глядеть в черные омуты, изливавшие на меня такую смесь чувств, что можно было увязнуть и захлебнуться, я думала. Сердце. Голубые вены. Жидкий яд. Сердце. Голубые вены. Жидкий яд. Зачем становиться целителем, если не способен вылечить единственного, кто придает твоей странной жизни смысл? Кто им, этим смыслом, и является, привнося в нее - в эту странную жизнь - весь спектр чувств. Всю палитру эмоций. Мари как-то умудряется жить без своего Генри. Видит смысл в том, чтобы помогать другим. Я так не смогу. Уже сейчас знаю, что нет. Тамара что-то верещала, но мой ментальный барьер вдруг стал еще и акустическим. Я не слышала ни слова из ее пустого истеричного трепа. Все думала о том, что Брендан может не успеть. Может не найти свободного целителя, разбирающегося в волшебных ядах. Может не попасть в реанимацию, застрять в пункте приема... Я пошла на кухню и достала с верхней полки серванта небольшую деревянную шкатулку. Не зря я в свое время решила оснастить Пункт Связи базовым набором противоядий, имевшихся в Академии. В коробе из старой древесины лежали разноцветные пробирки. Насколько я знала, аптекари специально подкрашивали антидоты, чтобы целители быстрее могли найти нужный. От «сердечных» ядов были синие. И таких флаконов в шкатулке оказалось всего три. Я сжала их в кулаке и вернулась в гостиную. - Лотерея. - нервно прошептала я и раскрыла ладонь перед Карповым. - «Окантус», «Лазарус» и «Диверус». Это все, что у меня есть. - Мисс Дэлориан. - Андрей смотрел снисходительно, голос был мягким. Словно утешал ребенка, безвозвратно сломавшего любимую игрушку, но все еще надеявшегося ее починить. - Мы оба знаем, что сердечных ядов как минимум пятнадцать. Так что я фактически смертник. Нельзя говорить такие вещи так спокойно! Я сжала пробирки и упрямо посмотрела в его глаза. - «Окантус», «Лазарус» или «Диверус». Выбирайте! - Предлагаете сыграть в рулетку? - он игриво поднял бровь, словно не происходило ничего необычного. - Вы ведь знаете, что ошибка будет стоить мне жизни? Эти антидоты токсичны. - Знаю, да, - я шмыгнула носом и отвела глаза в окно. - Но вдруг повезет? Эти три -самые распространенные. И если Брендан не успеет. Тамара позади меня бухнулась на диван и заскулила так, что «акустический барьер» разорвало в хлам. - Выберите сами. Я выпью любой, какой скажете, и тогда, когда скажете, - улыбнулся Демон. - Доверимся вашему везению. Я горько хмыкнула. Везению? Это слово точно не описывает тот кошмар, который со мной происходит по жизни. Я аккуратно переложила пробирки на кофейный столик и зажмурилась. С математикой у меня еще со школы большие проблемы. Если ядов пятнадцать, а противоядий всего три, то сколько шансов, что у меня есть нужное? Двадцать процентов? Или меньше? А каков шанс, что из трех колбочек я вытяну верную? Тридцать от двадцати - это сколько? Малиновое желе возмущенно булькнуло, не желая складывать и вычитать. - К троллям везение, Анна! - спасла меня Джулия, тряхнув за плечо. - Что ты знаешь об этих ядах? Какие у них симптомы? - Они почти одинаковые. Сначала вены по телу... У «Лазаруса» голубые, у «Окантуса» светло-синие... Как различить-то? - промямлила я, чувствуя, как ноги от волнения подкашиваются. Тоже хотелось завалиться на диван к Тамаре и истошно скулить. -«Диверус» в терминальной студии дает сыпь. «Окантус» - затруднение дыхания. У «Лазаруса» терминальной нет, но зато он с самого начала замедляет сердечный ритм. - Значит, сидим и ждем терминальной стадии. Два из трех - лучше, чем ничего! -вскочила с дивана Тамара и снова принялась командовать. - Если это «Лазарус», то мы не дождемся, - сипло выдала я и протиснулась к Карпову в купол. Не могу я быть далеко от него в такой момент. Я провела ладонью по его щеке и лбу, будто бы проверяя температуру. Погладила пульсирующую венку на шее, с удовлетворением отметив, как по коже разбежались мурашки. Андрей шумно втянул воздух, напрягся всем телом и посмотрел на меня с насмешливым укором. Словно я ему только что прибавила страданий. - Я докажу тебе, что это не «Лазарус», Ани! Слишком уж редкий для Китая яд, - Тамара проследовала за мной, пользуясь, видимо, принципом «в тесноте да не в обиде». Она обхватила Карпова за запястье, прикрыла глаза и принялась считать. Я не слышала, что она бормочет. Две черные вселенные всосали в себя окружающее пространство. Мир сузился до двух точек, впитывавших меня с ног до головы. Ласкавших не руками, но взглядом. Оставлявших на коже ощутимые следы визуальных прикосновений. Невыносимо хотелось его поцеловать. Боги, как же невыносимо. - Сердцебиение в норме. Ждем терминальной стадии, - почувствовала себя главным лекарем Тамара и снова с тихим стоном плюхнулась на диван. Миссис Абрамс размашистым шагом вылетела в зимний сад, открыла створку и вдохнула воздух так шумно, что слышно было даже в гостиной. Наверное, ей стало дурно. Я ее понимала. Сама еле стояла на ногах. Дом наполнили звуки природы. За окном звенела весенняя капель. С крыши слетала накопленная влага и шлепалась о каменные плиты. Кап-кап. Кап-кап. «Тук-тук» - прошептало в голове. Глаза упали на кадки с растениями. Кажется, Джулия все-таки забыла их полить, и фикус засох. «Малыши совсем зачахли» Я нервно сглотнула. Голос слышался слишком четко. Слишком ярко. Будто кто-то врезал его мне на подкорку. «Может, ты, дестинка? Навестишь мой плющик?» Меня передернуло от чужого шепота в собственной голове. В нем слишком явно узнавалась леди Лукреция Кавендиш. «Не бойся, тюльпанчик. Хочешь живительной водицы?» Я тряхнула головой. - С вами все в порядке, Анна? - обеспокоенно прошептал Карпов, все еще находившийся в опасной близости от меня. В опасной - потому что все сильнее и неотвратимее хотелось броситься к нему на шею и не отпускать. - Нет... Я... С ума, наверное, схожу, - прохрипела в ответ. - Это неудивительно в сложившихся обстоятельствах, - тихо засмеялся Демон. -Немножко безумия нам всем сейчас не помешает. Вы сделали выбор? «Тук-тук... Ты должна слушать сердце» - Подождите. Там было еще что-то важное. Лукреция сказала. Что, черт возьми, она еще сказала? «Иногда оно бьется неправильно» Но как может сердце биться неправильно? Оно или бьется, или нет. С «Лазарусом», к примеру, ритм просто гаснет. Замедляется постепенно и без резких выпадов, в отличие от прочих ядов, окончательно тормозит. «Ты должна слушать сердце». Пафосная фраза Лукреции Кавендиш отозвалась внутри новыми красками. Я думала, она метафорически - про мое собственное. А что, если про чужое? Что ж, и тут мне пришлось уступить. Сначала пинцет, а потом и сердце, которое слушать довелось Тамаре. Она сказала, ритм в норме. У меня нет причин не верить. Вряд ли кошка от волнения разучилась считать. А значит, это не «Лазарус», и мы «сидим и ждем терминальной стадии». Тогда почему внутри все сжимается и бунтует? «Это неудивительно в сложившихся обстоятельствах» - прохрипело внутри голосом Карпова. Слова отозвались жаром в животе, и я прикрыла глаза, отдаваясь порыву. «В сложившихся обстоятельствах я еще неплохо себя контролирую. Хотя вы по-прежнему опасны.» Тело вспомнило все. Ладони, страстно сжимающие шелк сорочки. Зубы, жадно кусающие шею с хриплым рыком. Наглые губы, переместившиеся ниже. И оголтелое «Бум-бум-бум», отбойным молотком врезающееся в мой живот. - Я должна перепроверить! - вскрикнула я, но Тамара и ухом не повела, зарывшаяся в собственное горе. - В сложившихся обстоятельствах оно билось неправильно. - О чем вы, упрямая мисс? - Карпов заметно побледнел за эти десять минут, но пытался улыбаться. Не ошиблись ли мы насчет получаса? - Пожалуйста, помолчите и воздержитесь от комментариев... Пальцами я нащупала пульс на его шее, свободной рукой обхватила за голое плечо и прижалась к Андрею так тесно, что с грохотом вылетела за рамки приличий. К счастью, до меня никому не было дела - Джен утешала Джулию на террасе, а Тамара заливала слезами диван. Убедившись, что никто не смотрит, я впилась в демоническую шею страстным поцелуем. Карпов вздрогнул и резко выдохнул. Кажется, я лишила его остатков самообладания. Потому что на моей талии вдруг сомкнулись две пятерни и рывком вжали в каменное тело. - Что вы вытворяете, мисс Дэлориан? - ошарашенно спросил Андрей, видимо, даже не отдавая себе отчета, что прижимает меня к себе по своей воле.