- Что он сделал?! Что это? - я пыталась смахнуть с себя свечение и переводила непонимающий взгляд с Ксении на Ромула, избегая Карпова. Но те потрясенно молчали, и в итоге глаза все же упали на Демона. Тот болезненно скривился, и перевел отрешенный взгляд в окно в потолке. Крестный тоже не собирался мне ничего объяснять, но вдруг добродушно улыбнулся, и багровый тон его лица сменился обычным человеческим. И чему он тут радуется? - Это «Вирго Интакта», мисс Дэлориан, - пробормотал Карпов, опуская глаза от чернеющего проема над головой на меня, все еще беспощадно, ослепительно прямо-таки сияющую. - Старое заклятье, проверяющее жертв на непорочность. - Жертв?! - я закашлялась, раскраснелась и негодующе глянула на крестного. Он мне решил при всех устроить тест на невинность? Господи, как унизительно! - Не с жертвами тоже работает, - ректор как ни в чем не бывало пожал плечами. -Безотказно. - И что оно делает? - испуганно взвизгнула я. «Проверку на непорочность» я в последний раз проходила у врача в «Эншантели» в шестнадцать, и не скажу, что опыт был приятным. - Оно уже все сделало, Анна. Присядь, - Артур вдруг стал любезным и заботливым. Сменил гнев на милость? - И расскажи: этот парень... Елисей... Он тебе так дорог? Мое сияние постепенно гасло, мансарда снова погружалась в уютный полумрак. - Да, дорог, - неожиданно для себя осознала я. - Он мой друг. - Просто друг? - ехидно переспросил Артур, будто сейчас не решался вопрос жизни и смерти. Словно мы просто болтали за чашкой «цветочного сбора», сидя в уютных креслах у камина миссис Абрамс. - Он предлагал встречаться. Карамзина протяжно ахнула и зарделась. Будто я сказала что-то постыдное. Это она еще меня в преподавательской ванной не видела, в приспущенной прозрачной сорочке и объятиях собственного преподавателя. Да-да, Ксения Игоревна, я пала ниже некуда. Не то, что ваша идеальная во всех отношениях подопечная с кошачьими повадками. - И ты согласилась? - крестный смотрел с любопытством. А где же нотации о моей дестинской крови и испорченной репутации? - Нет, но я. была дурой. Едва ли найдется более достойный человек. Он единственный меня поддержал. Заступился чуть ли не ценой собственной жизни. И ему было плевать, что о нем подумают люди и какие последствия это повлечет. Он заслужил право быть рядом со мной. если по-прежнему этого хочет. - Мне понятен ваш романтический порыв считать глупость подвигом, но господин Дорохов совершил преступление, мисс Дэлориан, - сдержанно произнесла Карамзина. - Пусть так. Пусть глупость. Я не отрицаю. Но Елисей сделал то, чего не сделал... никто не сделал. Если уж на то пошло, виновата я. Мое легкомыслие послужило причиной. Отправьте нас обоих мыть подвалы, разбирать чердак, да что угодно! А правила дуэли нарушил Бехтерев, вы же были там и видели. - Господин Бехтерев уже исключен из Академии, четыре голоса из четырех, -проинформировала меня Ксения Игоревна, и я устало опустилась на стул. Если Антона выгнали, несмотря на тот факт, что он лишь согласился на предложенную Елисеем дуэль, то шансов у Дорохова не было вообще. - Неужели нельзя ничего поделать? - сипло пробормотала я, шмыгнув носом и вытерев рукавом щеку. - Он ведь. Из-за меня. - Согласно Уставу, у каждого члена Малого Совета есть право вето, но, Анна, чтобы им воспользоваться, нужны серьезные причины, - развел руками крестный. - И еще кое-что. Для отмены решения об исключении из-за столь вопиющего нарушения нужно собрать три «вето» из четырех. Это прописано в Уставе. И я, как ректор, не имею права оспорить свою же инициативу. - Ясно, - сглотнула я, пробежавшись глазами по Карамзиной, поджавшей губки, по Осворту, почесывавшему затылок, и остановилась на мрачном, отстраненном Карпове. Три из четырех, не учитывая крестного? Шансы растаяли окончательно. - Если хочешь, можешь присутствовать при голосовании, - благосклонно прошептал крестный и продолжил громким, официальным тоном, обращаясь куда-то к центру стола: - На повестке заседания Малого Совета вопрос об исключении Елисея Дорохова, ученика шестого курса первого отделения, злонамеренно нарушившего седьмой пункт второго раздела Устава Санкт-Петербургской Академии магии, гласящий. Ректор монотонно зачитывал все «прегрешения» аристократа, валявшегося без сознания в медпункте. Уши заложило самолетным гулом. Очнулась я только тогда, когда он прикоснулся своим жезлом к золотой звезде, встроенной в середину стола. - Учитывая вышесказанное, Уставом Академии предусмотрено исключение Елисея Дорохова, - пробормотал Артур, и над звездой полыхнуло красное пламя. - Использую право вето. Против исключения, - быстро мазнул своим жезлом Ромул и ободряюще мне улыбнулся. Огонь сменил пламя на рыжее. Один-один. А толку? - Использую право вето. Против исключения, - сипло пробормотала Карамзина и отчего-то тоже, в унисон со мной, шмыгнула носом. Огонь над звездой пожелтел. - Два вето из четырех. Беспрецедентный случай, - прокаркал крестный и развел руками. - Мне жаль, малышка, что этого недостаточно. - Три из четырех, Артур. Мальчишка остается, - тихим, безжизненным голосом пробормотал Карпов, подошел к звезде, еле слышно сказал ей «пару ласковых», и пламя стало зеленым. - Такое на моей памяти впервые! - всплеснула руками Ксения Игоревна и вдруг легонько сжала мое плечо. - Вы правильно сделали, что решили бороться до конца, Анна. Вы умудрились нас растрогать. И еще... Мисс Дэлориан, я ни секунды не сомневалась в том, что вы честная девушка и никогда бы не повели себя недостойным образом. Я вскочила со стула и закашлялась. Как хорошо, что Карамзина - не дознаватель из Эстер-Хаза. Иначе бы по одному моему лихорадочному румянцу и нервной дрожи коленок поняла, что в преподавательской ванной я вовсе не мылась. Я прикусила щеку изнутри и с сожалением осознала, что титул «честной девушки» сидит на мне криво и нелепо. После поцелуев с преподавателем, побега с Бренданом в Заповедник, несанкционированной прогулки в дом родителей, собственного расследования, на которое я подбила Арчи, купания похищенной икринки и сокрытия древнего ихтиопода в озере. Мда. Пора было признать, что честность - не моя сильная сторона. Возможно, Карамзина права. Тамара лучше меня. Она простая, искренняя и не скрывает эмоций. А я вот окончательно завралась. От этой мысли стало так горько, что даже радость от оправдания Дорохова притупилась. Справедливость восторжествовала, я получила то, что хотела. Но ведь и причиной всего этого бедлама тоже стала я. Так что я просто исправила свою же ошибку. Погрузившись в мысли, не сразу заметила, что мансарда опустела. А может, дело было в том, что я все еще была не одна. Черный взгляд тяжелой ношей лежал на моем затылке, теплое дыхание шевелило волосы. Я боялась обернуться. Не знала, что сказать. Как начать разговор. Но вопрос родился сам собой. - С чего вдруг Дорохов стал вызывать у вас симпатию? - неловко поведя плечом, пробормотала я мрачной тени, стоявшей за спиной. Я взволнованно задрожала и поняла, что за чертово третье «вето» я готова была простить Андрею все здесь и сейчас. Любые колкости, гадости и ошибки. Стоило только попросить. Сделать лишь шаг навстречу. Совсем крошечный. Он ведь и так стоял очень близко. - Симпатию? - в голосе профессора прозвучала горькая ирония. - Что вы, упрямая мисс. Наоборот, вот теперь я этого мальчишку действительно ненавижу. Но вряд ли так же сильно, как вы, полагаю, ненавидите меня. Резкий выдох всколыхнул волосы на затылке. Карпов размашистым шагом вышел из мансардного помещения и с гулом спустился на свой этаж. Я услышала отсюда грохот захлопнувшейся двери демонического логова. *** В больничном было так светло, что мысли-тараканы в моей голове снова устроили пляски. Но я на них громко шикнула, увидев, что Елисей не спит. Прозрачные глаза ехидно смотрели прямо на меня, застывшую в дверном проеме. - Я исключен? - голос был слабым, но ровным. - Не надейся, - облегченно выдохнула я и подбежала к его кушетке. - Три «вето» из четырех! Беспрецедентный случай. Камень с души медленно скатывался, скатывался и, наконец, с треском упал на пол, расколовшись на мелкое крошево. Елисей жив. И он продолжит учиться в Академии. - И много я проспал? - он перешел на хрип. - Много. Памятник имени тебя уже успели снести, - я грустно улыбнулась бледному аристократу, сливавшемуся цветом с голубым постельным бельем. Неужели я выглядела такой же беззащитной и слабой, когда он увидел меня? - Я теперь что, вроде героя? Пострадал, защищая честь прекрасной дамы? - Ты идиот. - Ты мне тоже очень нравишься. Не откажусь от очередной награды в виде поцелуя... Их вообще сколько положено? - И это все, что тебя интересует?! - А что еще с тебя возьмешь? - Елисей ехидно рассмеялся, но в глазах мелькнула грусть. - Тебя могли исключить! - Перевелся бы в Лондон, - он равнодушно пожал плечами. - У папаши хорошие связи. Да и королевская кровь, сама понимаешь. - В Англию?! - А что? - И как бы мы тогда с тобой встречались? - А я думал, это у меня разум временами замутняется. - Видимо, заразно. К тому же вся Академия только и говорит, что о мезальянсе принца и дестинки. Я невинно похлопала глазами. Да-да, если в газетах пишут - значит, так оно и есть. - Ты не обязана, Ани, встречаться со мной по-настоящему. Я не для того. - Я хочу попробовать. Вдруг из этого что-то выйдет? - Если это не из чувства вины, тогда ладно, - Дорохов просиял и сжал мою ладонь. -Можем начать пробовать прямо сейчас. Елисей нагло подмигнул, прикусил красиво очерченную нижнюю губу и прикрыл глаза. И правда, чего тянуть? Я снова напомнила себе, что печальный рыцарь мог умереть за меня. И, выкинув из головы лишнее, накрыла его губы своими.