Глава 21 Всю следующую неделю Агафонов боролся с собой. Он хоть и отбросил прочь Нинкины предостережения, но время от времени вспоминал заговорщицкий шепот бывшей, ее заломленные руки и горящий взгляд. Вроде и не соврала Антонина, а свою каплю дегтя, как всегда, добавила в бочку меда Агафоновского благополучия. И даже не дегтя, а яда. Михаил нет-нет да и задумывался, а не слишком ли он торопится, мечтая как можно быстрее сделать Евдокию Макарову своей женой. Он ненароком приглядывался к Еве, когда она голяком отплясывала перед ним в спальне, ловил ее каждый вздох, но при этом не испытывал то самое незамысловатое блаженство, что раньше. Отрава будто бы въелась под кожу и мороком окутала сознание. «Перед кем еще ей так плясать вздумается? — билась в голове тревожная мысль и сменялась на более страшную. — Кто еще услышит стоны Евы Макаровой, нависая над ней и придерживая за бедра? Кому еще она позволит мерно двигаться внутри ее тела?» Хотелось забежать вперед лет так на десять или пятнадцать и посмотреть на Евдокию Вадимовну. Останется ли она добродетельной женой и матерью или пустится во все тяжкие, наставляя рога престарелому мужу. Именно об этом напоследок прошептала Нина, когда он вечером забирал Егора. Михаил не мог сам разобраться. Вроде бы Ева всем хороша, но дурная генетика всегда даст о себе знать… «Ну подожди, — хмыкнул он мысленно. — У парней те же родители. И никто из них не гуляет, — мысленно привел Агафонов сомнительный довод. И тут же сам себе ответил голосом Нины: — Они мужики. Нагулялись. А Еву взаперти держали. Значит, была причина. Вот она и кинулась к тебе в объятия, будто сроду мужиков не видала! Но если по правде, то и не видала. Тебе, Мишаня, досталась. Редкость в наши дни. Пойди, скажи кому-нибудь! Вон, в клубах полно телочек пятнадцатилетних, а то и младше. Дема как-то раз попал, помнится. Хорошо, хоть спросил вовремя. А то бы под статью угодил. Мир перевернулся, блин! Правильная девчонка вызывает у всех подозрение. Что-то не так… А малолетние пьянчужки, спящие в клубах на лавках, в порядке вещей!» Агафонов встал из-за стола. Подошел к окну и, уставившись на раскинувшийся внизу город, попытался понять, что именно его беспокоит. Он даже собирался позвонить Вадиму и поговорить с ним по-мужски. Но потом оставил эту затею. Илья? Ласковый щеночек на время превратился в грозного ротвейлера и пару раз рыкнул на свою сучку. Видимо, эти превращения оказались эффективными. Антонина, приехав в «Жемчуг», при всех извинилась перед Евой, но все свалила на гормоны и собственную эмоциональность. — Прости меня, Дусечка, — промурлыкала она. — Такая вот я уродилась. Все близко к сердцу воспринимаю. За всех волнуюсь. Ну, и гормоны шалят… Агафонов в душе не ведал, как Илья усмирил жену, да и не хотел этого знать. Но теперь Нина очень ласково разговаривала с Евой. И самое главное, перестала манипулировать сыном. «Но кипятка за шиворот тебе налила», — поморщился Михаил и уже собрался позвонить Илье и поговорить с ним, как в кабинет просунулась Дана и пролепетала заискивающе: — Михаил Александрович, Кармигодян звонил. Он откуда-то узнал, что вы разругались с Демьяновским, и хочет приехать поговорить. Назначать встречу, или вы уже передумали? Данка улыбнулась, будто побитая собака, и, открыв ежедневник, приготовилась записывать. Агафонов глянул на нее внимательно. Она стояла перед ним навытяжку и даже присесть не посмела. Вся из себя такая деловая. В узкой юбке и блузке в облипочку. «Ну-ну, — про себя усмехнулся Агафонов. — Посмотрим, надолго ли тебя хватит, дорогая, — и отогнав мысли о бывшей любовнице, задумался о планируемом строительстве бизнес-центра. — Должна же быть от Демы хоть какая-то польза, — хмыкнул он мысленно. — Да и с бабками Кармигодяна новый проект запустить легче», — устало потер переносицу и постарался сосредоточиться на работе. — На пятницу назначай, на два часа, — пробурчал он. — И Ольге скажи, пусть внесет в планинг пометки. Я потом на стройку уеду. Так что у него где-то с полчаса времени. — Хорошо, — как нашкодившая школьница, кивнула Дана и добавила тихо, будто смущаясь: — Он меня хочет бонусом к сделке. Что скажешь, Миш? — Решай сама, — равнодушно пожал он плечами. — Я что, по-твоему, похож на сутенера? Работа — это одно, а трах-тарарах — другое. С кем ты проводишь свободное время, меня не волнует. Нравится тебе Кармигодян, спи с ним. Не нравится — пошли подальше. Тут я тебе не советчик… — Просто я тебе навредила, Миш. Сболтнула лишнее. Хочу исправить положение. — Мне по барабану, Дана, — отрезал он. — Хочешь отдаться Кармигодяну, пожалуйста! Только не примешивай меня к этому процессу. Мой бизнес тоже. А сейчас, прости, я занят. И на будущее. Мне нет дела, с кем ты трахаешься и у кого отсасываешь. Иди работать, млять, — брезгливо поморщился Агафонов, срывая на ней плохое настроение. «Еще этого не хватало, — вздохнул он, усаживаясь за рабочий стол и вновь внимательно всматриваясь в таблицы Эксель. — Развела тут бордель. Новое в строительном бизнесе — отдаться за контракт. А мне потом ей премию выписать и материальную помощь?» — мысленно скривился Михаил и, глянув на часы, уже собрался позвать Еву пообедать где-нибудь, когда противно зазвенел сотовый. — Да, Вадим Ильич, — пробасил Агафонов добродушно и тут же серьезно поинтересовался: — А что случилось-то? — Да у нас, Миша, стена лопнула. Может, пришлешь спецов? — Я сам сейчас приду, Вадим Ильич, — быстро ответил Агафонов, моментально решив прогуляться через парк. — Голову проветрю и на вашу беду посмотрю. Тогда на месте и придумаем, что делать… — Неудобно тебя отвлекать, — пробурчал Макаров. — Все-таки занятой человек… — Да мне и самому интересно, что там лопнуть могло. Мы же строим качественно. Брака не допускаем. Так что считайте, это мой долг, — хохотнул он и, надев куртку, отправился через парк в клинику. Из окна своего кабинета Дана, не отрываясь, смотрела вслед удаляющейся фигуре. «Эх, Мишенька, что-то ты часто об меня ноги вытираешь, — мысленно скривилась она, смаргивая подступившие слезы. — Сильно ты на меня обиделся! Придется, действительно, дать Кармигодяну, чтобы проект не сорвался. Иначе полечу я со своего места. Спать со мной ты пока не станешь, коли рядом молодое мясцо. А потом сам прибежишь. Девочка тебе быстро наскучит. Простодушная, неумная… А тебе о бизнесе поговорить нужно после траха. Так что никуда не денешься, дорогой», — хмыкнула она и, осторожно убрав с глаз слезинки, взяла сотовый и позвонила несостоявшемуся инвестору. Трубку сняли сразу, и глухой чуть надтреснутый голос поинтересовался без всяких предисловий: — Наши договоренности в силе, Даночка? — Да, — уверенно заявила она. — Михаил Александрович ждет вас в пятницу в два часа. — Это хорошо, — пробурчал Кармигодян. — А вы, Даночка, надумали? Если нет, то и встреча в пятницу не состоится. — Конечно, — отрывисто бросила она, испугавшись, что все сорвется. Опять по ее вине. — Вот после совещания и пообщаемся, — заявила она, молясь про себя, чтобы он не решил иначе. — Хорошо, — послышалось из трубки. — Я надеюсь, в таком большом здании, как «АМА-Девелопмент», для нас с вами найдется тихая переговорная. — Обязательно, — поспешно заверила Дана и, положив трубку, нахмурилась. «Похоже, ты, мой дорогой, — всхлипнула она, — решил отодрать меня прямо на рабочем месте. Кабинет у меня, конечно, отдельный. Но вот слышимость, блин!» Дана задумалась лишь на минуту, а потом, оправив юбку-карандаш, быстро вышла из кабинета. Прошла к начальнику службы безопасности и, плотно прикрыв дверь, уселась на узкий рабочий стол и прошептала удрученно: — Выручи меня, Георгий Николаевич! У Кислицына, повидавшего многое на своем веку, глаза выпали из орбит. — А шеф в курсе? — ошалело глядя на начальника отдела закупок, поинтересовался он. — Да, — поморщилась Дана. — Наш мальчик не против, но хочет остаться чистеньким. Ты его знаешь! — всплеснула она руками. — Ну, отели всякие есть, — не сдавался Кислицын. — Туда поезжай… — А кто за это заплатит? Или мне чек в подотчет принести? — сварливо бросила Дана и, тяжело вздохнув, направилась к дверям. — Если сделка опять сорвется, — хмыкнула она, — то пострадают все. Агафонов один строительство бизнес-центра не потянет. Ему со стороны вливания нужны. С Демой он поссорился. А кто еще кроме Кармяши ему денег даст? — Ну да, — солидно кивнул Кислицын. — Только можно же как-то иначе вопрос решить… Ну, там, процент поменять, или как? — он потер башку, всем своим видом показывая, что ничего не понимает в бизнесе. — Нет, — мотнула головой Дана. — Мишка менять условия не станет. И Кармигодян на них согласен. Просит лишь маленький бонус… — А ты? — еще раз уточнил Кислицын. — Ты как? — На что только не пойдешь ради родной корпорации, — вздохнула Дана и добавила требовательно: — Думай, Георгий Николаевич! — А что тут думать, Дарина Сергеевна! — весело хмыкнул тот. — Вон, шеф из пентхауса съезжает! Уже личные вещи вывез. — А что так? — быстро уточнила Дана. — Вроде тут его все устраивало… — Да собака у него теперь. Она на птиц охотится. Вон, всю террасу тушками закидала. А в частном доме оно и лучше… — А юристочка к нему уже переехала? — ухмыльнулась Дана. — Или он к ней наведывается? — Да откуда я знаю? — отмахнулся Кислицын. — Они то вместе приезжают, то порознь. Вон, сегодня она на своей тачке приехала. Фиг их разберешь! — Да я уже думаю, не сделали ли мы ошибку, — пробормотала она. — Мишка что-то мрачный в последнее время… — Да ладно, — равнодушно отмахнулся Кислицын. — Вон подпишет договор с Кармяшей и сразу подобреет. — Ты, главное, условия создай, — протянула Дана. — А то скажу шефу, что сделка по твоей вине сорвалась. — Да пошла ты, — незлобиво ругнулся он. — Вон, в пентхаус подниметесь. Там в игровой все разобрали, только кровать одна как монумент стоит. Но вам-то больше и не надо, — гадливо хмыкнул он. — Ну, и санузел там отдельный… — Да знаю я, — весело пропела Дана и отправилась к себе. Игровая ее устраивала. Во-первых, на своей, считай, территории. Во-вторых, не выходя из здания… «Мне светиться тоже ни к чему, — фыркнула она, так некстати вспомнив о муже. — И этого контракта на пару лет хватит. А там, может, и сама уйду из компании», — снова вздохнула Дана и, решив, что все удачно складывается, принялась звонить на кирпичный завод. Ближе к обеду Ева заскучала. Ей хотелось мышкой прошмыгнуть в кабинет к Агафонову. Прижаться к любимому, да так и просидеть в обнимку до конца перерыва. Целоваться, строить планы и болтать о пустяках. «Мишу будто волной снесло, стоило позвонить папе, — обиженно фыркнула она про себя, размышляя, как лучше поступить. — Спуститься вниз за пирожками и вернуться в офис или прямо с пакетом отправиться в клинику и там почаевничать вместе со всеми? — размышляла она. — Или вообще никуда не ходить. Съесть в столовой салат и порассматривать свадебные туфли». Свой выбор Ева давно остановила на сладкой парочке от Бадглей Мишка. Высокий каблук, множество стразов… Но практичная Алина, повертев в руках последний писк свадебной моды, заявила, что они одноразовые. — Как для покойников, — поморщилась мачеха. — Надеть и не двигаться в них. Они же у тебя к концу вечера придут в негодность. — Все носят — и ничего, — огрызнулась продавщица в салоне. — Зато смотрятся шикарно. Это именно свадебная обувь. — Давай купим обычные нарядные туфли, — предложила Алина. — Они тебе год-другой послужат. А на эти мне денег жалко… — А мне они так нравятся, — вздохнула Ева и до сих пор сокрушалась, что позволила увести себя без покупки. «Почему ты вечно кого-то слушаешь?» — мысленно ругнулась она и тут же решила, что может и сама себе купить понравившуюся обувь. — Ты обедать идешь? — поинтересовалась Ксения, как только начался перерыв. — Что-то не хочется, — мотнула головой Ева и, воспользовавшись временным одиночеством, открыла в телефоне фотки с туфлями.