– Гапонов? – наморщил лоб товарищ министра. – Что-то знакомое. А это не он подстрелил бежавшего смертника? Когда весь конвой раззявил рты. – Да, тот самый, – подхватил статский советник. – Некий экспроприатор по фамилии Балашов был приговорен за свои деяния к виселице и задал деру по пути на казнь. Тогда этот случай наделал шуму. Время ночное, конвойные растерялись, и Балашов едва не избег наказания. По счастью, при казни должен был присутствовать начальник сыскной, Гапонов, и он единственный принял меры. А именно – вынул наган и выстрелил трижды. В темноте по движущейся цели он попал двумя зарядами. Балашов выскочил-таки за ворота, но вскоре свалился, потеряв сознание. Его перевязали, чтобы чуть позже повесить. – Вот молодец Гапонов! – Конечно, молодец. Но в девятом году Ювеналий Иванович стал помощником полицмейстера, а должность начальника отделения занял другой. Фамилия его Пришельцев. Этот поднялся из участковых приставов, проявил склонность к сыску. Лично с ним я не знаком, но раскрываемость у него по отчетности выдающаяся… – Однако банды поймать никак не может, – сердито возразил генерал-майор. – А вы думаете, я приеду и за две недели там всех злодеев изловлю? – не удержался от резкого вопроса сыщик. – Так не бывает. Какой бы ни был я ипостасный. Курлов тут же встал, подчиненные тоже поднялись. – Поезжайте и разберитесь, – казенным тоном произнес товарищ министра. – И чтобы был результат! Его Императорское Величество оказали вам высокое доверие. Поглядим, как вы его оправдаете… Глава 3 Знакомство 10 марта 1911 года Алексей Николаевич сошел с поезда на перрон екатеринодарского вокзала и осмотрелся. Снега нет совсем! А когда он три дня назад выезжал из Москвы, там лежали сугробы. Юг, это уже юг. Лыков никогда прежде не был в этом городе. Что ждет здесь статского советника? Курлов чуть ли не злорадствовал. Если сыщик сломает себе шею на августейшем поручении, шталмейстер кручиниться не станет. К приезжему подошел высокий плечистый мужчина лет тридцати, одетый непритязательно. – Здравия желаю, ваше высокородие. Дозвольте представиться: надзиратель сыскного отделения неимеющий чина Корж. Лыков протянул ему руку, свободную от чемодана: – Мое высокородие зовут Алексей Николаевич. А вас? – Степан Матвеевич. – Будем вместе служить какое-то время, чего язык титулами утруждать. А где начальник отделения? – Коллежский асессор Пришельцев командирован в Ейский отдел[7] и поручил мне вас встретить. – Что-то срочное? – Точно так. Массовитое убийство в юрте станицы Новолеушковской. Зарезаны девять человек, включая маленьких детей. Сыщики помолчали. Лыков лишь скрипнул зубами. Все чаще и чаще встречал он такие зверские преступления. В прежде спокойной и мирной православной стране словно вспыхнула страшная заразная болезнь. Жизни у малолетних отнимали с удивительной легкостью. Каждые несколько месяцев, а иногда и недель, приходили новые известия. Дети не могли быть свидетелями, они не представляли угрозы для гайменников, не оказывали им сопротивления. И тем не менее погибали… – «Степные дьяволы» или Бубырь? – Разбираемся, – коротко ответил надзиратель. Помолчав еще немного, он спросил: – Алексей Николаевич, куда вас доставить? Вы ведь города не знаете? – Впервые здесь. А на ваш вкус, куда лучше поселиться? Корж пожал литыми плечами: – От кошелька зависит. Самой-самой считается гостиница «Центральная». На главной улице, на Красной. Напротив войскового собора. Номера со всеми удобствами, ванны, телефон, подъемная машина «Лифт»… Цены там, правда, сумасшедшие. – В Екатеринодаре такие дорогие гостиницы? – Дороже, говорят, чем в столицах, – ухмыльнулся Корж. – Это все нефтяная горячка. Город набили доверенные со всего света. Вчера вон американцы приехали. По мне, так большинство из них жулики. За год цена на аренду помещений выросла вдвое! Те, кто выстроил дома, теперь озолотятся. Ни одного угла свободного скоро не останется. – Ну, тогда едем в «Центральную», – вздохнул командированный. – Пока деньги не кончатся. Далеко оттуда до резиденции начальника области? – Резиденция – это где он живет? – догадался неимеющий чина. – Да. В Иркутске, к примеру, это называется Белый дом. А у вас? – У нас Атаманский дворец. Генерал Бабыч ведь не только начальник области, но еще и наказный атаман Кубанского казачьего войска. – Ясно. От гостиницы до дворца пешком сколько минут ходу? – Да пять всего. – Значит, айда в «Центральную». Я должен представиться атаману и полицмейстеру. А… – Господин Пришельцев ожидается к вечеру, – упредил гостя встречающий. – Вот и хорошо. Ловить-то бандитов мы будем с ним и с вами, а не с генералами. Надо быстро войти мне в курс дела. Поможете? Высочайшее повеление как-никак. – Да мы и без повеления сил не пожалеем, – по-простому, без пафоса, ответил Корж. – Жалко город, а они вон что удумали… взорвать или сжечь. Волчье сердце! А вот не дадим! Сыщики поехали на извозчичьей пролетке в город. Кубанец предложил питерцу прокатиться на трамвае – так дешевле. Но гость не захотел толкаться на площадке с чемоданом и выбрал фурманщика. Он с любопытством крутил головой по сторонам. А хорошо выстроен Екатеринодар! Деревянных домов почти не видать, все больше каменные. Много новых зданий, часто интересной архитектуры. Лыков любил на новом месте изучать особенности, присущие лишь здешним краям. Его внимание привлек кирпич. Удивительно, как здорово использовали его кубанцы. Башенки, наличники, пилястры, отделка фронтонов – такого изобилия сыщик не встречал еще нигде. Ведь весь этот кирпич, чтобы сделать фигурным, надо обтесать. Что долго и дорого. Проще выложить обычную кладку, ну, чуть-чуть где-нибудь приукрасить… А тут что ни дом, то собственное лицо. Обыватели не жалели средств, чтобы выделиться. И еще много изящных женских головок на фасадах – к ним у населения была явная слабость. Лыков поделился наблюдениями с сопровождающим: – Эк у вас дома отделаны! Глаз радуется. – Да, кирпича у нас много вырабатывают. Заводов чуть не два десятка, и глина хорошая. – Так ведь дорого тесать, а тешут. Вазоны то и дело, чугунные решетки тонкого рисунка… Корж польщенно улыбнулся: – Домохозяева у нас любят украшательства, да. Медом не корми, дай выскочить из шеренги. – Грязно только, – не удержался от критики приезжий. Но тут же перевел разговор на другое: – Степан Матвеич, но доходных домов я вовсе не вижу, только особняки. В один этаж притом, редко увидишь в два. Где же у вас пришлые селятся? А военные? Не иначе, квартирный кризис. – Есть недостаток в наемном жилье, – согласился надзиратель. – А почему казаков на улицах так мало? Я ожидал, что у вас как в Новочеркасске: сплошь люди в лампасах. Тут ведь столица войска. – Ну и что? Екатеринодар начинался как военное поселение, и тогда, конечно, казаки все решали. Но Александр Второй его перевел на обычное управление. И теперь у нас как у всех: царят иногородние. – Правда? – опешил Лыков. – Вроде бы станичники – оплот власти. Зачем их обижать? – Рассказываю, как было, – отрезал неимеющий чина. – Раскололи казаков. Хочешь остаться в сословии – уезжай вон из города. Цепишься за город – переводись в мещане. Людям пришлось выбирать. Те, у кого здесь была торговля, дом, земля в хорошем месте – куда они уйдут? Перелицевались. А кто решил сословия своего славного не менять, перебрались в станицы. Так что те казаки, кого вы сейчас видите, – это служивые. В Екатеринодаре стоит казачий полк, отдельный пластунский батальон и конно-артиллерийская батарея. Ну, еще войсковой штаб, госпиталь, в администрации много людей носят малиновые лампасы[8]. Полицмейстер Захаров вон в чине есаула. А все равно казаки уже прежнего влияния не имеют. – А кто имеет? – Богачи, кто же еще? Прежде табаководы задавали тон. Мы же главный поставщик табаку в России. Сейчас, судя по всему, нефтяные дельцы войдут в силу. А вообще – хлеб. Места южные, плодородные. Тепло очень – летом прямо хоть ложись и помирай от зноя. Зато все растет. Так что кубанцы сильны своей почвой. – А промышленность не ваш конек? – поддел местного гость. – Не наш. Тут больше эти… аграрии. И торговля процветает. А железяки точить – это не к нам, пожалуйте в другие места. Есть механические и литейные заводики, но все невеликие. Маслобойные не в пример больше будут… Между тем пролетка миновала привокзальные строения и вырвалась на длинную прямую улицу, украшенную триумфальной аркой. – Это Екатерининская, – пояснил Корж. – В арку проезжал покойный государь Александр Третий, когда посетил город, вот и оставили на память. Как доедем до Красной улицы, повернем направо, к гостинице. А налево будет к Атаманскому дворцу. Советую вам, Алексей Николаич, вечером прогуляться по Красной взад-вперед. Получите удовольствие. – Непременно. Надо только сначала заселиться, объехать начальство и… Когда примерно вернется Пришельцев? Ваше отделение в здании городского полицейского управления? – Нет, нам выделен дом номер шестьдесят семь по Посполитакинской улице. Арендуем у Котляревского. От управления далековато будет. – И как я вас отыщу вечером? Надзиратель удивился: – Вы же по Высочайшему повелению. Тут все во фрунт вытянутся. Господин коллежский асессор велел мне сопровождать вас весь день и к вечеру привести в отделение. Он вернется часов в восемь-девять, сразу и познакомитесь. Кота тянуть за хвост никто не станет. Шутка ли – диверсия готовится. Мы сами уж всю голову сломали. – И какие мысли? – Главная мысль такая: войсковые склады. Не иначе как их думают взорвать, лоп-перелоп. А там снарядов не сосчитать сколько. В Кубанском войске пять конно-артиллерийских батарей, и весь их запас хранится в погребах за казармами Самурского полка. Это на краю города, возле кладбищ. Охрану там сразу усилили, как узнали. Но все же боязно. Хорошо, что государь вас прислал, городу внимание лестное. И новый свежий взгляд: может, мы чего-то забыли или не учли? Они выехали на Красную улицу, и статский советник ахнул. Какие магазины! Все замощено, дамы в дорогих манто, множество шикарных экипажей, и даже одинокий автомобиль катит, пугая лошадей клаксоном. Не хуже Одессы или Ростова, по крайней мере здесь, на главном проспекте.