— Все нормально, я в отличие от тебя живу не в холодном климате, и даже незначительное понижение температуры заставляет меня мерзнуть, — ответил Карл. — Какой ты тепличный фрукт. Официант принес им меню. Карл заказал бутылку дорогого шампанского, ассорти из элитных сыров, фрукты и для себя рыбное блюдо. Яна решила, что ей стоит прикусить свой острый язычок и меньше подкалывать Карла, поэтому она решила заказать себе перепелов под клюквенным соусом, чтобы заняться обсасыванием косточек. Она догадывалась, что сюда ее пригласили неспроста, и пребывала в волнительном состоянии. За соседним столиком сидели бритоголовые парни в черных кожаных куртках. «Байкеры», — решила Яна, продолжая мило беседовать со своим спутником. Когда она столкнулась взглядом с одним из парней, мороз пробежал у нее по коже, его глаза выражали агрессию, небывалую злобу и презрение. Он сказал что-то парням, те разом перестали разговаривать и посмотрели на их столик. Князь этого не видел, а Яна сидела к ним лицом и вся сжалась. — Что с тобой? — спросил Карл. — У тебя выражение лица изменилось. — Ничего, не смотри назад. — Русская?! — рявкнул бритоголовый, вставая и медленно приближаясь к их столику. — Русская, — ответила Яна, которая была не робкого десятка. — Здравствуй, Ленин! — грубо проговорил бритоголовый. — Я похожа на пожилого, лысого мужика? — поинтересовалась Яна. — В чем дело? — обернулся Карл. — Проклятые оккупанты! — взревел бритоголовый. — Все едете к нам в страну, все неймется вам! — Да что я вам сделала? — возмутилась Яна. — Вы наших людей танками давили! — Я лично никого не давила, я и танком управлять не умею, да я тогда еще и не родилась! — оправдывалась она. Карл вышел из-за стола и заговорил с парнями по-чешски с гневной интонацией в голосе. Его оппонент намеренно не переходил на свой родной язык, а продолжал брызгать слюной и кричать по-русски со страшным акцентом: — Да мне плевать, что ты местный!! Мы ненавидим русских, и это наш ресторан! Странно, что вы сюда вообще пришли, совсем страх потеряли. Эх, ребятки, разукрасим девицу и начистим морду этому хлыщу, который связался с русской свиньей. Парни бросились к их столу. Карл кинулся им наперерез. Яна закричала диким голосом. Какие-то люди, сидящие в зале, присоединились к общей драке. Кто-то стал защищать Карла, а некоторые примкнули к банде бритоголовых. В ход пошли кулаки, ноги, а вскоре и бутылки, и мебель. Один человек пролетел, как снаряд, и упал за барную стойку, разбив стекло, фужеры и бутылки со спиртным. Из общей кучи к Яне все время тянулись и пытались ее схватить чьи-то руки, она отбивалась вилкой. Внезапно погас свет, началась паника, музыканты бросили свои инструменты, раздались пронзительные женские крики. Вдруг в полной темноте сверкнули две яркие вспышки и прозвучало два выстрела. Кто-то истерично завопил, еще несколько минут продолжалась возня, и затем зажегся свет. Яну поразили не обилие битой посуды и поломанной мебели, не лужи крови на полу, не разукрашенные ссадинами и кровоподтеками потные лица участников драки, а аккуратные дырочки в голубом джемпере крупной вязки Карла. Они располагались в области сердца князя, и до сознания Яны медленно доходило, что после таких ранений не выживают. — Замочили! Идиоты, смываемся! — прокричал бритоголовый, и люди кинулись врассыпную. Яна на негнущихся ногах подошла к Карлу и опустилась на колени. — Как же так… Карл… как же так?! — Сердце ее сжалось, только сейчас, когда она его потеряла, она осознала, насколько ей был дорог этот человек. Веки Карла дрогнули, и он открыл глаза. — Этого не может быть… — прошептала Яна, — это невозможно! Ты жив?! Не шевелись! Врача! Неотложку! Скорее! — Не кричи так, ты меня оглушила, — поморщился Карл, — ты не рада, что я не умер? — Хочешь сказать, что две пули, прошедшие в миллиметре от сердца… или у тебя сердце не в той стороне?.. — Я хочу сказать, что на мне надеты доспехи, — приподнялся на локтях Карл. — Какие доспехи? — не поняла она. — Средневековые, фамильные. Ты упрекала меня, что я не романтик и неправильно сделал предложение. Я хотел сегодня при всех в ресторане предложить тебе руку и сердце в рыцарских доспехах, с музыкой и шампанским. Карл, морщась, стянул через голову джемпер, и Яна увидела металлические доспехи, старинные, с фамильным гербом Штольбергов и двумя вмятинами на левой стороне грудной клетки. — Кто-то мелкий стрелял, — пробормотал он, — опять ты меня спасла. Если бы не ты, я ни за что не надел бы это корыто. — Вот именно — спасла! Покушения на тебя возобновились. Кто стрелял в тебя? — Откуда я знаю? Ты же видела, что здесь творилось! Полумрак и клубок из тел. Стрелять мог любой из нападавших. — Или кто-то вошедший с улицы и выключивший свет, — проговорила Яна, — я почему-то уверена, что стреляли целенаправленно в тебя, слишком уж выстрелы легли кучно, как говорится. Вызванный на место преступления Августин только развел руками. — Вы просто родились в рубашке, Карл. — Скорее в доспехах, — буркнула Яна хмуро, сосредоточенно рассматривая свой испорченный маникюр. — Эту банду нацистов мы знаем. Многие из них уже привлекались к уголовной ответственности, но никто из них не признается в покушении на жизнь Штольберга. Они все будут покрывать друг друга, это я вам точно говорю, — отметил полицейский. — То, что вы бессильны в этом деле, мы уже слышали, — сказала Яна. — Все-таки, Карл, кто может вас так недолюбливать? — спросил Августин. — Сам не знаю, я вполне дружелюбен, — улыбнулся Карл и дал осмотреть медикам два синяка на груди у себя. — Хорошую сталь раньше ковали, — покачал головой доктор. — Вы словно сожалеете. — Я констатирую. — Пожалуй, Карл, я останусь сегодня на ночь в замке, — сказала Яна. — Нанимаешься ко мне телохранителем? — озорно стрельнул на нее карими глазами Карл. — Считай, что так. Яна заняла комнату для гостей и, когда Карл зашел к ней пожелать спокойной ночи, сказала ему: — Я неспроста согласилась сюда переехать. Я хочу, чтобы ты сделал одно дельце. — Когда ты так говоришь, я пугаюсь. — Мой жених не должен быть пугливым. Ты выманишь Терезию из ее комнаты на разговор, прогулку, объяснение в любви, да мало ли зачем. Проследи, чтобы она не захлопнула дверь за собой. Я проберусь в комнату к ней и тщательно обследую. — Яна, ты опять за свое?! Оставь Терезию в покое, ее суд оправдал! — Я ее не оправдала, и этого достаточно! Сегодняшнее покушение на тебя подтверждает мои слова. Кто заказывал столик в ресторане? — Лукаш, — ответил князь. — Правильно! Наверное, доченька выудила у него информацию, прокралась в ресторан незаметно, а когда представился удобный случай, выстрелила в тебя. — Не говори ерунду! — Или это сделал кто-то по ее заказу, возможно, и потасовка была организована специально. Конечной ее целью было твое убийство. — Ну, и фантазия у тебя! — изумился Карл. — Моя фантазия меня не подводит, — ответила она, — вот увидишь, я буду права… — Что ты хочешь найти у нее в комнате? Когда Терезия была в полиции, всю комнату ее перерыли в поисках еще каких-нибудь улик и ничего не нашли. — Я все же еще раз посмотрю своим острым взглядом. — Хорошо, — сдался Карл, — тебе легче уступить, чем настаивать на своем мнении. — Это правда. Они спустились вместе в отсек замка, где жила прислуга и дочь Лукаша. Яна спряталась за угол, а Карл постучал в комнату Терезии. Дверь открылась, и на пороге появилась девушка в желтом халатике и в мягких, пушистых тапках, выглядевшая этакой конфеткой-карамелькой. — Карл? — Я похищаю тебя для конфиденциального разговора, — сказал он и, не дав ей опомниться, увлек за собой в глубь коридора. Яна огляделась по сторонам и быстро юркнула в комнату Терезии. Конечно, она понимала, что вряд ли найдет здесь что-нибудь уличающее девушку, но попробовать нужно было. Кровать была разобрана, видно, она готовилась ко сну. Яна начала осматривать комнату, выдвигая ящики один за другим и пытаясь зафиксировать каждую деталь. Пудреница, помада, книга, в книге ничего нет, белье, украшения… Нет, она не находила окровавленных ножей, записок злобного содержания. «Полиция здесь все перерыла», — вспомнила она слова Карла и согласилась с ним. «Зря я сюда сунулась, пустая трата времени. Плохо, что я их вдвоем оставила, заведет его куда-нибудь…» Она наткнулась на фотоальбом и машинально открыла его. Одна фотография ее очень заинтересовала. Конечно, полиция не нашла бы в ней ничего подозрительного, и только пытливый глаз Яны заметил одну важную особенность.