— Как удачно все складывается, — согласилась Яна и задумалась. — Только нам это для чего? — Не понимаешь? Мы туда пойдем и устроимся на работу, — улыбнулась безмятежной улыбкой Агнесса. — Знаешь, всю жизнь окружающие считали меня бесшабашной, — ответила Яна, — а ведь мне до тебя далеко. — Мы проникнем к этим двум отвергнутым Карлом женщинам и постараемся что-нибудь раздобыть. — На это нужно время, а у арестованного Карла его нет, сколько ж мы там будем работать? — задала вопрос Яна. — Главное, попасть туда! Мы не станем работать у них недели и месяцы, будь уверена, — убеждала ее Агнесса. — А кто из нас будет, кто? — Яна пребывала в полной растерянности. — Ну, в ресторан меня танцовщицей не возьмут, рожей не вышла, — беззаботно ответила сыщица, — официанткой бы взяли, да вдруг решат, что столы перепутаю или сдачу не отдам, глаза-то косые. — Да ладно тебе, — смутилась Яна. Ее искренне тронула самооценка своей внешности Агнессы. — Ты считаешь, что меня в танцовщицы возьмут? Я и танцевать-то не умею, да и возраст уже не танцевальный, прямо признаемся. — Надо попробовать, и если найдем хоть какую-нибудь улику, то выскажем свои догадки полиции. — Агнесса была настроена весьма решительно. Анхелика, тридцатилетняя женщина, бездумно сидела в кресле и накладывала второй слой лака на свои длинные, острые ноготки. Ее жилище, двухэтажный с подвалом коттедж, светилось уютом и чистотой. Через огромные окна открывался вид на красивый поселок, утопающий в зелени и цветах. Удобная мягкая мебель, прозрачные, пропускающие свет, тюлевые занавески, зеркальные шкафчики, зрительно увеличивающие пространство, и среднего размера вычищенная до блеска хрустальная люстра — такой предстала гостиная глазам Агнессы и Яны. Одеты они обе были в джинсовые длинные сарафаны и тапки, именно так, по мнению Яны, должны выглядеть будущие домработницы. Яна собрала свои длинные волосы в огромный пучок и выглядела очень комично. Анхелика открыла дверь и с удивлением уставилась на странную парочку. — Здравствуйте, — заговорила с ней Агнесса на родном языке, — мы по объявлению о приеме на работу, то есть вам требуются горничная и повариха? — Да, заходите, — пригласила их войти хозяйка дома. Девушки уселись на диван, Анхелика села напротив в кресло, откинувшись на спинку. Яна ревнивым взглядом осмотрела ее. Она была среднего роста с очень женственной, красивой, слегка располневшей фигурой, правильными чертами лица и светлыми, некрашеными волосами чуть пониже плеч. — Ваши рекомендации? — спросила хозяйка дома. Яна, которая все равно ничего не понимала, а только безмятежно улыбалась, осталась неподвижна, а ее напарница зашуршала бумагами. — Вот рекомендации. Она сама их написала на свой страх и риск на бланках охранного агентства. Анхелика внимательно изучила бумаги. — Здесь сказано, что Лиза Петрова — русская? — Да, — кивнула Агнесса и посмотрела на подругу. — Она не говорит на чешском языке? — Нет, но я могу ей все переводить. — Вы в своем уме? Зачем мне горничная-иностранка? Как я с ней буду общаться? Я просила чешку, моя бывшая горничная серьезно заболела и не сможет больше ко мне приходить. — Я — чешка! — с готовностью выпятила грудь Агнесса. — А Лиза Петрова хочет устроиться поваром. Дайте ей только один шанс, и вы поймете, что не ели ничего вкуснее. Кроме того, она отлично говорит по-английски. — Я не очень хорошо говорю на английском, — оборвала Агнессу хозяйка дома, — и вообще у меня конкурс на замещение должностей, так что я могу вас взять только с испытательным сроком на один день, а вечером скажу свое решение. «Ишь, какая фифа», — подумала Агнесса и улыбнулась: — Как скажете, хозяйка. — Коттедж у меня небольшой, везде требуется влажная уборка. Я думаю, не стоит говорить, что вещи, расставленные мною, должны оставаться на своих местах? Пылесос, ведра, швабры, тряпки, моющие средства находятся в кладовке справа от кухни. Я не люблю, когда где-то остается пыль и сохраняется запах синтетических моющих средств. Вашего повара, вернее, чудо-повариху я сейчас отведу на кухню. Все продукты в ее распоряжении, все, что она найдет там, может брать. Надеюсь, что ваши похвалы ее кулинарным способностям не пустая болтовня, и я сегодня вкусно поужинаю. Попросите ее приготовить что-нибудь из русской кухни, и вообще… должна признаться, что люблю вкусно поесть. Лиза Петрова не похожа на повара, она так худа. — Она поклонница японской кухни, — пояснила Агнесса. — Передайте ей еще, что посуда должна содержаться в идеальной чистоте, и чтобы не было запаха гари! А я вас, девочки, оставлю. Сразу предупреждаю, что везде расставлены видеокамеры наблюдения, а денег и драгоценностей в доме нет. У меня все надежно спрятано в банковском сейфе. — Что вы! Мы не воровки! — уверила ее Агнесса, почти не покривив душой; чем дальше, тем больше ей не нравилась эта женщина с ее высокомерием и способностью унижать других людей. — Еще один момент, — поднялась с кресла Анхелика, — я не разрешаю своим слугам есть в моем доме и принимать душ. — Я все поняла. Анхелика пригласила Яну на кухню, сияющую чистотой и порядком, хотя, как уже сыщицы поняли, заслуги самой хозяйки в этом не было. Кухня была большая: огромная рабочая поверхность стола, плита с вытяжкой, массивный холодильник, подвесные шкафчики с матовыми стеклянными дверцами, заставленные какими-то баночками и скляночками. Бесшумно работал кондиционер. Да, эта хозяйка не любила посторонние запахи. Она обвела помещение руками и выразительно посмотрела на Яну. — Я, я, натюрлих, — ответила Яна, продолжая улыбаться и сама не зная, что обозначает эта фраза, но явно что-то хорошее. Хозяйка дома недоуменно пожала плечами и покинула кухню, по дороге показывая Агнессе принадлежности для уборки. Вскоре хозяйка в кремовом брючном костюме и соломенной шляпке покинула свой дом, еще раз запретив претенденткам на замещение должностей горничной и повара трогать вещи и опустошать холодильник. Агнесса хотела спросить, можно ли пить воду из крана, но вовремя сдержалась. Оставшись вдвоем, Яна громко крикнула «йес» и попросила напарницу: — Переведи мне, что щебетала эта птичка? Роль тупой поварихи-иностранки мне не понравилась. Агнесса перевела речь, вернее, назидательные наставления Анхелики. Яна присвистнула. — Ну и штучка! Почему Карла все время тянет к таким дамам, которых я, как повар, назвала бы «холодное заливное под горчичным соусом»? — Начинаешь вспоминать рецепты? — усмехнулась Агнесса, на кухне головой задевая люстру в виде перевернутых кофейных чашек. — Какой у тебя рост? — Метр восемьдесят семь, — ответила Агнесса, — но я по этому поводу не комплексную. Я, между прочим, хорошо играю в баскетбол. — Ты вообще молодец, — вздохнула Яна. — Она что-то говорила о системе наблюдения. — А нам все равно. Пусть смотрит, как мы все перероем у нее в доме с голода, — махнула рукой Яна. — А вдруг она покажет видеозапись в полиции? — напряглась Агнесса. — Пусть показывает, мы же ничего не украдем, что они нам инкриминируют? Тем более, если у нас будут улики против нее самой. — Яна отличалась природным оптимизмом. Она взяла со стола яблоко и весело захрустела им, подмигивая камере слежения. — Витамины для шеф-повара. Девушки принялись осматривать гостиную, выдвигая ящик за ящиком. — А что мы ищем? — спросила Яна. — Ну, не знаю… что-нибудь. — Такой уголок, где было бы написано кровью: «Я убью тебя, Карл Штольберг», — предположила Яна, — и там везде развешены его фотографии, проколотые булавками, и вырезки из газет о князьях Штольбергах. — Ага, или стоял бы костюм Голема и рядом бы лежал пистолет, из которого застрелили Дмитрия, с отпечатками пальцев Анхелики, Ангелики, Афигелики, — пропела Агнесса. Яна поняла, что сработается с этой долговязой девицей. Так, играючи, они переместились на второй этаж, где обнаружили открытую бутылку текилы. Яна хлебнула для храбрости полстакана и сразу же опьянела. — Нам не говорили, что мы не можем выпить, — пояснила она Агнессе. Та последовала ее примеру. — Эх, зря мы все это затеяли, — вздохнула Яна, — посадят нас в тюрьму, и Карл нас не спасет, сам сидит… — Не переживай, мы представились липовыми именами, нас не найдут, — уверила ее напарница. С новыми силами они начали проверять все личные вещи Анхелики, пока не наткнулись на фотографию Карла Штольберга, лежащую среди нижнего белья хозяйки. — Вот! Вот! — возбужденно закричала Агнесса. — Она его не забыла! — Ну и что? Это вовсе не означает, что она хочет его убить. Яна всмотрелась в фотографию молодого князя. Она была ребристой, словно змеиная кожа. Присмотревшись, она поняла, что первоначально фотография Карла была разорвана на мелкие кусочки, а затем тщательно склеена на листе ватмана. — Все, Агнесса, этот раунд мы проиграли. Женщина, которая в порыве ярости рвет фотографию любимого в клочья, а затем с любовью и раскаянием склеивает ее заново, не способна убить объект своего обожания, — сделала вывод Яна, — здесь мы ничего не найдем. — Тогда я хоть приберусь немного, а то как-то неудобно получилось, — ответила ей напарница. — Ага! А я пойду приготовлю какой-нибудь кулинарный изыск, прости, господи. А то хозяйка придет голодная в надежде вкусно поесть, а ее обманули, — согласилась Яна и спустилась в кухню. Сказать, что Яна не умела готовить, это значит ничего не сказать. Она не готовила никогда в жизни. В детстве и юности на кухне орудовали ее мама и бабушка, в зрелом возрасте — домоправительница. Ну, а в тяжелый период жизни, когда не было работы, средств к существованию, она питалась исключительно бутербродами и растворимым кофе. Поэтому вид продуктов, точнее, изобилие еды в холодильнике Анхелики ввергло Яну в шоковое состояние. «Ну, ничего… сейчас что-нибудь сварганим из русской кухни… блины! Да, блины! Щи да каша — пища наша!»