А ласточки-береговушки носятся такой стремительной стайкой, что даже не понять — сами они свистят или это воздух в крыльях посвистывает! — Чем, чем ты недовольна? — кричат ласточки Старой Лошади; — Чему тут радоваться-то? — отвечает Старая Лошадь. — Охо-хо-хо-хонюшки... — Да разве не замечательно, разве не прекрасно кругом!! — И ничего прекрасного, — сказала Старая Лошадь. — Просто вы молодые и глупые. Ещё не знаете, что зима на носу. И всё тут снегом завалит, и морозы затрещат, а вам, чтобы спастись, надо за тридевять земель отправляться. Через горы, леса да моря... Подождите, ещё хлебнёте горюшка! — Да ведь это так интересно!— закричали ласточки. — Лететь через горы! Через леса! Через далёкие моря! Скорей бы, скорее!! И вот одни за другими стали улетать птицы. Первыми тронулись в путь золотые иволги, чечевички, перепела, вслед за ними заторопились мухоловки, соловьи, стрижи. Настала очередь и ласточек. Поднялись они высоко над лугами, сделали круг над голубой речкой, которая опять стала полноводной, пролетели над полями, над ярким осенним лесом. И опять посвистывал воздух в крепких молоденьких крыльях ласточек. А внизу, понурив голову, стояла на лугу Старая Лошадь. И дождик мочил её спину. КАМЫШ Растёт Камыш на озере. Кланяется от ветра. Качает метёлками. — Метёлки, метёлки, вы что подметаете? — Воду. — Во-о-оду?! Зачем же подметать воду?! — Мусорная стала за лето. И трава на ней, и листья грязные, и тина зелёная, и ряска... А подметём — станет вода, как зеркальце! — Да зачем нужна вода, как зеркальце? — Пусть осеннее Солнышко в неё поглядится. Пускай птицы перед отлётом на себя поглядят. Да и мы, метёлки, наглядимся вволю, налюбуемся сами собой! ГРИБНОЙ ДЫМ — Батюшки мои, пожар!! Батюшки мои, горим!.. Откуда-то дым страшный валит! — Вона, из грибов. Только и всего. — Ай, и верно! Из грибов-пузырей дым повалил! Это что же творится-то, милые мои?! — А ничего. Лось проскакал. Грибы-дождевики растоптал. — Дак почему ж они дымятся-то?! — Тьфу ты! Да потому, что спелые! Это не дым валит, это споры грибные, семена грибные, по ветру летят! — Ну, тогда вали, дым, гуще, грибов будет пуще! ВСЕМ ВАМ КРЫШКА Шёл Морозко первый раз по лесу и ноги промочил. На земле ещё осенние лужи были, в болотах — воды полно, а лесные озёра от ливней даже из берегов вышли. А у Морозки ноги в валенках. Неспособно шлёпать. Зачихал Морозко, носом захлюпал. А потом рассердился и начал рукавицами друг о дружку похлопывать. Как хлопнет — так ледяная крышка готова. Для луж — маленькие крышечки понаделал, Для болот — побольше крышки. Для прудов и озёр — совсем большие крышки, крепкого зелёного льду. Взял их Морозко в охапку и пошёл воду запечатывать. — Сейчас, — говорит, — всю эту слякоть прикрою. Наклонился над лужицей, крышечку примеривает. А из лужицы слабенькие голосишки: — Морозко, Морозко, не запечатывай лужу, не опускай крышечку! Смотрит Морозко, а в луже всякой живности полно: тут и жуки-плавунцы, и жуки-водолюбы, и жуки-вертячки, тут водяные паучки, блошки да личинки... Снуют-суетятся! — Хватит! — сказал Морозко. — Отжили. Всем вам крышка! Примерился — хлоп! — и вмиг лужу запечатал. Дальше идёт. К болоту выбрался. — Сейчас, — говорит, — и здесь воды не будет. Подберу крышечку! А из болота голоса слышны: — Морозко, Морозко, не опускай крышку, не запечатывай болото! Глянь — и тут жителей полно: лягушки, тритоны, улитки копошатся. — Хватит! — сказал Морозко. — Отжили. Всем вам крышка! Примерился — хлоп! — и вмах болото запечатал. Дальше идёт. На озеро вышел. — Сейчас, — говорит, — самую большую да толстую крышку подыщу! А из озера голоса слышны: — Морозко, Морозко, не опускай крышку, не запечатывай озеро! Глянь — рыб в озере полно. Тут и щуки, и окуни, и пескари, и мелюзга всякая, мальки-сеголетки. — Хватит! — сказал Морозко. — Отжили! Всем вам крышка! Примерился, прицелился — хлоп! — и легла на озеро толстая ледяная крышка. — Вот так! — Морозко говорит. — Теперь моё времечко — по лесам да полям разгуливать. Захочу — помилую, а захочу — так всех погублю! Похваляется Морозко, идёт по лесу, ледком похрустывает, по деревьям постукивает. — Я один тут властелин! И невдомёк Морозке, что все водяные жители живы-здоровы остались.