* * * Крыс. После всех этих ночных событий, казалось я только заснул — и тут же вновь «вывалился» в явь, меня как толкнуло. Прислушался — где-то неподалёку фырчал двигатель, негромко пока, но отчётливо. Причём не просто какая-то легковушка или грузовичок — работал двигатель чего-то серьёзного, типа большого самосвала, — так мне показалось спросонья. Посмотрел на Малого Крыса — тот повис всеми четырьмя лапами на стенке клетки и точит стальной прутик своими мелкими белыми зубками. Вжикнул молнией на палатке, подорвался к окнам — ничего не было видно. Тут зазвенел звонок внутренней связи, — Ольга Ивановна, наш «вперёдсмотрящий». Сообщает, что к нам во двор пытается проехать нечто военное, «БТР или БМП» как она выразилась — откуда у бабки такие познания? Причём прётся целенаправленно, расталкивая старые машины, стянутые нами в «зигзаг» на въезде во двор. Вот оно… Мне как-то сразу стало предельно ясно, что это не случайность, и уж точно не проездом — это по наши души. К нам. И ведь как момент выбран! — ни бати, ни Толика! Даже Белки нет. Те же, что и ночью, что ли? Я и Володя, да ещё Миша, который толком и стрелять не умеет — вот и весь боеспособный гарнизон. Всё это я соображал пока, не замечая холода, лихорадочно-быстро одевался. Не «по домашнему» — одевался «по-боевому», — берцы, разгрузка с магазинами и гранатами; дополнительный пояс с кобурой нагана, ТТ — в кобуру под мышку. НЗ — складник, как и аптечка, и так всегда на ремне, тут ещё дополнительно в карман на бедре сунул подаренный батей серьёзный, боевой нож… На мгновение мелькнула мысль, что я экипируюсь прям как Шварц из «Коммандо», старого-перестарого, но неплохого фильма; он ещё Толику нравится… Морду ещё гримом испачкать, полосами, ага… Или как Устос экипировался перед битвой с гоблинами? Ой, не поможет это всё, ой, не поможет — если всерьёз по нашу душу. А судя по всему, так и есть. Залязгало и зафырчало мотором уже во дворе. Тут же зазвенел звонок от Васильченков — ага, и они увидели, надо было их сразу будить… Снова сигнал — Крот, из подвала. Этого вообще трудно понять: обычно молчащий Петрович начал, захлёбываясь, быстро-быстро нести что-то про «Это эти, это эти, я точно знаю — это эти, которые не выпускали меня с Таней и Машенькой, это эти, они во всём виноваты, они и сюда приехали…» Попросил его заткнуться и не показываться из подвала. Схватил автомат, сунулся к двери. Чёрт, суечусь. Это уже не поможет, только вред. Заставил себя спокойно вернуться к палатке, в которой спал, просунул палец в клетку между прутьев, погладил Крыса по башке, почесал под подбородком — Крыс затащился, лизнул мне палец. Поилка почти полная, сухарь недогрызенный — жди, Крыс, я скоро. Постараюсь… Во дворе, расталкивая и так уже побитую баррикаду из опрокинутых на бок легковушек, фырча сизым выхлопом, вертелся БМП. В разновидностях я не разбираюсь, это к Толику… А Толика нет! Тут грохнуло так, что заложило уши — БМП ударил из своих пушки и пулемёта по фасаду Башни, очередью. Вот так вот — последние сомнения тут и кончились, — соображал я, скорчившись на полу сбоку подоконника на лестничной клетке. До этого ещё какая-то идиотская надежда теплилась — что может случайно; может проездом; может, перепутали с кем-то… Меня толкнуло — что я расселся? Я ведь главный по обороне! Побежал вниз, на площадке столкнулся с мамой. Она была уже полностью одета, как и не ложилась. — Серёжа! — Иди домой, говорю! Не выходи ни под каким видом! Запрись! — Серёжа, Серёжа… Что «Серёжа, Серёжа??» Кто это такие??И ведь не «просто так» — не стали бы палить по окнам. Круто как-то, без политесу, как сказал бы батя. Кто такие, кто такие?? Трындец нам подкрался, вот что! Это не бомжики, и не гопники, и даже не та залётная группа бандюков с автоматами — это военная техника! Вон как врезал по Башне, аж до сих пор в ушах звенит… Да, я смотрю, как-то без переговоров, дерзко так… Ага. А что-то не фырчит — уехал, что ли?.. * * * БМП, растолкав машины во дворе, смяв кусты и повалив небольшое дерево, неприцельно обстрелял фасад из пушки и пулемёта, и свернув за угол, вскоре выкатился на проспект. Отъехал на другую сторону проезжей части, и опять врезал по Башне из пушки и пулемёта. Коротко, для острастки, чтобы видели, с кем имеют дело. Попадалово! Я по рации тональным сигналом известил батю и Толика, что Башня подвергается нападению, угроза очень серьёзна — и получил подтверждение приёма. Всё. Теперь оставалось только надеяться на себя, на своё оружие и свои навыки. «Ни-че-го, ни-че-го, ничего! Устос бился в худшей ситуации, и в конце концов победил! Я — смогу. Я — смогу!!» — твердил я себе делая всё необходимое для обороны. Позвонил Васильченкам. — Володь, видал?? Не высовывайся, слышь? А лучше — сразу с Людой перебирайтесь наверх. Метнулся к Оле с Мишей и Валечкой. Трясутся… Вот так вот вы неудачно подселились, да. Это я про себя, понятно. Перебирайтесь, говорю, выше. Миша, говорю, не высовывайся. Стрелять — только на отвлечение, и сразу в другую комнату. Нифига мы тут эту железную коробку из автоматов не остановим… — Кто же это такие?.. — задавал я себе вопрос — Что им здесь надо? Неужели они думают, что у нас тут изобилие? А если думают — то почему?.. Ответов не было. Да бог с ним, потом разберёмся, сейчас главное — прогнать этих вояк. Только вот как? Меся грязь вперемежку со снегом, нарезав круг вокруг Башни, БМП встал во дворе, напротив подъездов, нацелив длинный тонкий ствол пушки и рыльце пулемёта на молчащий фасад. Ни один из протянутых тросиков не проходил, увы, даже близко над машиной; а значит, нельзя послать им шрапнельный «подарок», что я сразу отметил про себя, подглядывавший за ними сквозь дырку в ткани, которой было затянуто окно. Открылся задний десантный люк, и оттуда выкатились пять фигур в камуфляже, с автоматами, умело залегли рядом. — Ну что… — подумалось — Отсюда я их не достану… Ну почему, ну почему у нас нет завалящего гранатомёта?? — я вспомнил, что, так и не сумев купить или выменять гранатомёт, батя пытался сделать какую-то самоделку из трубы, но толком так ничего и не получилось. Опробываемый во дворе «шайтан-труба», привязанный к дереву и инициированный на всякий случай издалека, вместо того чтобы выплюнуть заряд в цель, гулко взорвался, расщепив ствол дерева; и на этом батя закончил свои опыты по «созданию РПГ на коленке». «Авиабомбы» же, самоделки для метания с крыши, со стабилизатором и ударным взрывателем пока оставались только в проекте. — Постараться их не пустить. Да. Не пустить. Но с этой зелёной коробкой не справиться! Основная война, видимо, будет внутри Башни. Ну, давайте. Вломитесь, да. Давайте. Не зря мы тут месяцами сюрпризы того… совершенствовали. Посовещавшись, пятеро «десантников» перебежками двинулись к подъезду; ко второму, «жилому» подъезду… И тут же грохнул дробовик Васильченки, сверху совершенно неприцельно простучала очередь Миши; сам я, порвав на окне защитную ткань, двумя короткими очередями встретил нападавших. Никто из них не попал под пули, но они тут же попадали на землю и споро расползлись к укрытиям; а БМПэшка грохнула огнём по Башне. Я, перепрыгивая через ступеньки, бежал вверх по лестнице, слыша как внизу, где я только что был, грохочут, разнося всё в клочья, снаряды из пушки БМП. * * * Пулемётно-артиллерийский залп по окну, откуда стрелял Васильченко перевернул всё кверх дном в кухне, пробив стену, разворотив и расшвыряв кирпичи от с таким трудом построенной печки… Васильченко, контуженный, схватившись за уши, лежал у развороченного окна, Люда хлопотала около него. «Вот, понятна тактика…» — на бегу думал Крыс, — «Будут лупить из пушки и пулемёта по всему что шевелится в Башне, стоит только мелькнуть в окне. А потом, типа, войдут и возьмут тёпленьких… Ага-ага. Нет, раз РПГ нет, перестрелку тут устраивать не станем — условия уж больно неравные… Пусть «входят» — «разговаривать» будем в помещениях… Я вам тут устрою «Контр Страйк»! — Ми-и-иша! Ми-и-ишка!! — закричал он изо всех сил, — Не стреляй!! Не высовывайся!! Запритесь и берегите Валечку! Он неким периферийным сознанием еще отметил и похвалил себя за то, что — «Ого! Рассуждаю-то как бывалый боец!..», спохватился: — «А я, чёрт побери, и есть БЫВАЛЫЙ БОЕЦ! Я — он. Я — он! Я — он!! Я — бывалый боец!! Да я их всех тут сожру без соли!!» — но почему-то дрожали руки и хотелось плакать… Он чувствовал себя совсем, совсем одиноким. Даже ночью, когда на него выскочили в темноте подъезда две тёмных фигуры, и столкновение закончилось бешеной обоюдной пальбой, он не чувствовал такой беззащитности, потому что тогда рядом, он знал, были и батя, и Толик. Тогда он палил, по сути, в стенку, только чтобы отвлечь и выиграть время; он знал, что на стрельбу вся Башня, весь боеспособный гарнизон примчится, и примчится во всеоружии, но сейчас… сейчас можно было рассчитывать только на себя, и это было чудовищно неожиданно, страшно… БМП отработала по окнам, и замолчала, теперь шаря по фасаду стволом автоматической пушки, стараясь найти цель. Но больше никто не стрелял. Пятеро «десантников» опять, перебежками, зигзагами, падая и перекатываясь, двинулись к подъезду и вскоре скрылись под его козырьком. Крыс в квартире на шестом этаже суетливо в это время копался в ящике, готовя «гранату» на тросе, наподобие той, которой он шуганул нападавших у второго подъезда. Обострившееся от опасности чутьё подсказывало ему, что эти вот точно долго копаться не будут, у них наверняка есть чем быстро вскрыть подъездную дверь… «Привяжут тротиловую шашку — и очень просто…» — лихорадочно подумал он. Он явно не успевал: внизу, под козырьком подъезда, что-то пронзительно зашипело, из-под козырька пошёл густой сизый дым… Пулемёт БМП тут же разразился длинной, «безадресной» очередью по фасаду, стараясь «подавить» защитников, не дать им воспрепятствовать входу в подъезд штурмовой группы. Наскоро примотав на конец шнура здоровенный керамический изолятор, набитый самодельным порохом, с торчащим из отверстия фитилём («Чёрт, почему он УЖЕ не лежит привязанный?? Чёрт, чёрт!!..»), Крыс подскочил к окну, достал зажигалку… Руки тряслись, зажигалка, как живая, дважды выскочила из рук, падая на пол («Чёрт, чёрт!!! Надо было черкушку на конец фитиля заранее привязать, со спичкой!..»), пока фитиль бодро не затлел красненьким огоньком, не зашипел, пузырясь плавящейся селитрой. Он понимал, что стоит только открыть окно — и для БМП он станет целью номер один. Потому всё сделал быстро — с одного пинка вынес лист ДВП, которым было забито окно, и обеими руками, от груди, швырнул вперёд-вниз дымящуюся «гранату». Он не увидел, что небрежно привязанный снаряд, тряхнувшись на тросе, вылетел из петли и покатился, дымясь, по ступенькам, вместо того чтобы зависнуть над головой нападавших. Крыс же сразу отпрянул от окна, схватил стоящий у стены автомат и бросился из квартиры. Вовремя. Он уже был на лестничной площадке и захлопнул за собой железную дверь, когда в квартире с визгом стали рикошетить пули ПКТ, а потом несколько раз гулко лопнули снаряды. Почти одновременно грохнуло на улице, у подъезда — взорвалась самодельная «граната». Удалось отогнать «десант» от подъезда самоделкой, нет?.. Он не обольщался, что «граната» могла их уничтожить — некому было контролировать территорию, и «десантники» наверняка смогли укрыться, спрятаться — если успели. Успели? Ответом стал металлический грохот внизу, — это ввалилась внутрь выжженная спецсредством «Контур» дверь подъезда. БМП сосредоточенно обрабатывал теперь окна Башни именно над козырьком второго подъезда, откуда вылетела взорвавшаяся, но не причинившая вреда хрень; и в стуке пуль, грохоте разрывов 30мм снарядов автоматической пушки почти неслышно лопнула в подъезде вброшенная туда нападающими эргэдэшка. Старший «десанта» что-то прокричал в рацию, — и БМП прекратила огонь. Настала звенящая тишина; несколько секунд — и её разорвали очереди из автоматов ворвавшейся в подъезд пятёрки. Зарикошетили по лестницам, прошивая навороченные на входе баррикады из мебели. Ещё одна эргэдэшка — теперь уже отчётливый, гулкий, на весь подъезд грохот сдвоенного взрыва, — вместе с гранатой сработала настороженная на входе мина — и проход расчищен. Распинывая берцами дымящиеся и горящие обломки, «десантники» ворвались в подъезд. «Десант». Вошли. Теперь оставалась только методичная, планомерная зачистка. Судя по огню из Башни во время подхода, обороняться тут особо некому… Семьдесят процентов задачи было выполнено, как посчитал Старший. * * * Но кое-что уже изменилось. Наблюдавший за ними сверху в лестничный пролёт жёлтыми от ненависти глазами человек считал иначе. За эти несколько минут с Крысом Серым Первым, в далёком теперь прошлом просто Сергеем, кое-что произошло. Он только что держал на руках убитого Крыса Малого. И теперь он был твёрдо убеждён, что убьёт их всех. Всех. До одного. Руки у него больше не дрожали. Он чувствовал, как кто-то другой, сильный и безжалостный, рвётся из него наружу, и он выпустил его… Холодная всепоглощающая ненависть затопила его душу. И больше всего теперь его заботило то, чтобы никто не успел отступить, это касалось и экипажа БМП… Теперь он собирался не «отбиться», он собирался убить их всех. Они шли в мышеловку, но пока не знали об этом. Он — знал. * * * Когда на улице грохнула самоделка, Сергей вбежал в «свою» квартиру, где посреди большой комнаты стояла его палатка, в которой он ночевал. Он хотел взять ещё запас гранат, — весь «разбор» предстоял на лестничных маршах и в квартирах, где, как говорили и батя, и Толик, всё решают гранаты, короткоствол и «вёрткая тактика». Кроме эргэдэшек, которые он уже нацепил на себя, в «спальне» лежал запас батиных «гранат», не очень мощных, но очень шумных и многоосколочных самоделок.