– Стай тут, – сказал проводник, когда они вошли в какое-то круглое помещение. В его центре лежал обломок скалы. Присмотревшись, воин понял, что ошибся: то был крупный черный камень с идеально гладкой, будто срезанной поверхностью. По краям просторной комнаты стояли украшенные барельефом колонны. Здесь было заметно холоднее, чем в других помещениях. Подняв глаза к потолку, Брудвар разгадал причину: ему подмигнуло звездное небо. «Проклятье! Куда делся косноязычный?» – его рука потянулась к мечу, когда он осознал, что таинственный служитель исчез без единого звука. Брудвар вовремя сдержал себя, услышав чьи-то шаги. Из темноты появились шестеро. То были старцы, облаченные в просторные узорчатые ризы. Советник Райнильф подготовил его к этой встрече, а потому, как велели традиции, Брудвар подошел к ним и, приложив правую руку к сердцу, преклонил колена. Он ощутил на себе пристальные взоры мудрецов. Возникло странное ощущение, что они видят его насквозь: все мысли, чувства и желания. – Встань, ищущий милости Предков, – покровительственно молвил старец с двумя круглыми татуировками на щеках. Брудвар охотно подчинился. Но, рассмотрев прикрытые капюшонами лица, опешил: глаза мудрецов словно заволокло туманом. Белые, как снег, они ясно говорили о том, что Озаренные слепы. – Каждое живое существо сияет, – ответил на немой вопрос один из мудрецов. За густые совиные брови и хмурый вид сын Эрнульфа прозвал его филином. – И мы способны видеть его. – У тебя будет возможность задать все вопросы, – сказал другой, чья седая борода была заплетена в толстую косу. – А сейчас мы исполним предначертанное, – сказал мудрец со шрамом у глаза. Брудвару велели снять верхнюю одежду и рубаху, оголяя торс, и лечь на алтарь – тот самый черный камень в центре. Сжав зубы, он приготовился, что его спину обожжет нестерпимый холод. Однако кожа, соприкоснувшись с твердью, ощутила лишь приятное тепло, словно он лег на невидимую печь. – Закрой глаза, слушай нашу песнь и думай о величии своих Предков. Что бы ни случилось – будь спокоен и не вставай, мы будем рядом, – напутствовали старцы. Неизвестность страшила, но сын Эрнульфа прикрыл веки и попытался расслабиться. Получалось неважно. Принялся размышлять о пращурах, но образ отца мешал сосредоточиться на хорошем. Вдруг заиграл какой-то музыкальный инструмент. Послышался тревожный, вибрирующий звук, напоминавший и тонкую речь флейты, и суровый глас приближающегося грома. Камень под его спиной стал нагреваться. Однако Брудвару казалось, что его тело покрывает иней – вокруг явно крепчал мороз. Зазвучал утробный хор Озаренных. Поначалу – тихий, пугающий. Затем их низкие голоса становились все громче и громче. Брудвар растворился в этом пении и ощутил, как в области груди разливаются покой и умиротворение. Сам того не осознавая, он впал в настоящий транс, повторяя сложные молитвы Озаренных, знать которых не мог. И если бы он сейчас пробудился, если бы встал и огляделся, то увидел бы, что за каждым из мудрецов, окружавших алтарь, появляются тени ушедших. Их глаза горят ярким лунным светом, заливающим все вокруг. У алтаря разворачивалось удивительное зрелище. Водоворот желтой энергии, будто золотистое облако, кружился над вождем Эргунсвальда, опускаясь все ниже и ниже. Восходящий поток вырвал сознание из тела. Брудвар парил в этом желтом свете и видел ритуал со стороны. Его окружали Предки. Десятки, сотни призрачных фигур. Все поколения, передавшие ему свою кровь. Все: от начала времен и до убитого отца. Они молча улыбались, смотрели с гордостью, уважением и любовью. Купаясь в их свете, он ощутил небывалое единство со всей своей семьей, почувствовал эту поддержку, которая была сильнее всех армий мира. Отравляющая ненависть к отцу и брату испарилась. Он простил их и тут же услышал, как возликовали Предки. Что-то незримое потянуло его вниз. Желая продлить миг чистой радости, он воспротивился этой силе. Однако совладать с ней было невозможно. Брудвар падал, летел в бездну, а свет его Предков угасал… Воин открыл глаза. «Уж не сон ли я видел?» – подумал он, очнувшись в тишине. Но Брудвар прекрасно все помнил. И ему не хотелось, чтобы то оказалось игрой воображения. – «Хм… Почему так болят руки?! Их словно кипятком облили. Ух…» – на запястьях появились две замысловатые татуировки-обручи. Внутри черного контура линий желтел знакомый, мягкий свет. Теперь сын Эрнульфа не перепутал бы его ни с чем. Он жил в легендарном мече аркалов и сиял в глазах его Предков. Озаренные застыли рядом и с восхищением глядели на вождя. – Воистину ты благословлен Предками, – с почтением сказал крутолобый старец. Брудвар заметил, что тот держал тонкую костяную иглу. На алтаре обнаружилась миска с вязкой жидкостью. Одеваясь, воин скользнул взглядом по одной из колонн. К своему безмерному удивлению, он обнаружил на ее вершине служителя. Сгорбившись, будто огромная летучая мышь, тот спокойно сидел на вершине. От мудрецов не укрылось то, как тут же изменилось лицо вождя. Старцы зашипели и погрозили юнцу кулаками. Брудвар ожидал чего угодно, но только не того, что произошло дальше. Служитель спрыгнул. Затаив дыхание, вождь приготовился услышать звук ломающихся костей и треск разбитого черепа. Однако тот приземлился на твердь с грацией кошки. Как ни в чем не бывало, послушник выпрямился и с каменным лицом выслушал упреки мудрецов. «Кажется, пора задавать вопросы», – вождь решительно встал на ноги. Несмотря на скудность обстановки, в крепости отыскалась весьма уютная комнатка, как нельзя лучше подошедшая для неспешных бесед. Брудвар подозревал, что она была далеко не одна. Озаренные быстро разрушили представление Брудвара о них как о замкнутых, всегда серьезных стариках, проводящих все свое время в молитвах. Они напомнили Брудвару хорошо знакомого человека. Он объяснял это манерой речи, в которой как бы невзначай проскальзывал обидный снисходительный тон, лишний раз подчеркивающий огромную разницу в познаниях между собеседниками. Узнавал эти ехидные, лисьи ухмылки, которые, учитывая обстановку и их положение, было так необычно видеть на старческих лицах. И, конечно же, вождь не мог не отметить молодую живость их умов. Брудвар не сомневался в том, что Корфулд без труда нашел бы с Озаренными общий язык. – Предки отметили тебя, Брудвар, – задумчиво молвил один из мудрецов. В его солидном носу висело не менее солидное кольцо, а мочки ушей отягощали длинные серьги. – Запомни же этот день и знай, что за последнюю тысячу лет ни один человек не удостоился такой чести. – Но… – Брудвар ничего не понимал. – Мой отец, дед, прадед… Все они носили титул Благословленного Предками, давали клятвы… – А… – махнул старик с бородой-косичкой. – Иногда титул – это просто слово, которое возвышает одного человека над другими. Слово, которое устанавливает необходимый порядок вещей. Ибо лишь тот, кто наречен Благословленным Предками, имеет истинную власть над сердцами простых людей, может объединить их и вести за собой. Но титул не в силах изменить нутро. А потому даже правители, обвешанные титулами, – усмехнулся мудрец, – часто ведут себя как волки, проснувшиеся среди овец. Ну а клятвы… Да, они имеют большой вес на Севере. Но, как и титулы, не могут обуздать человека со слабой волей и дурными помыслами. – Сегодня ты получил не только новое имя, – перешел к сути Озаренный с татуировками. Отчего-то Брудвар сразу ощутил, что этот долговязый старик наделен особой властью и силой. – Они передали тебе особый дар. – Белые зрачки всех без исключения слепцов смотрели на запястья Брудвара. Вождь и сам не мог отвести глаз от черно-золотистого узора. – В крови твоей течет Хьёгбра – живое воплощение сущности Предков. Теперь никто из ныне живущих обладателей Силы не сможет навредить тебе. Нам известно, что ты держал в руках Ярость Солнца. В том оружии также заключена Хьёгбра. Именно потому ты и сумел одолеть Айтула. – Но… почему именно я? – Хех, – крякнул «филин». – Дело вовсе не в твоем характере или деяниях. На месте твоем мог вполне оказаться и твой старший брат… – Будет тебе, Демигурд, зря не обижай вождя Севера. Помни: у него тяжелая рука и хорошая память. Да и не криви сердцем: все мы понимаем, что Брудвар заслужил трон по праву, – вступился мудрец, левый глаз которого пересекал шрам. – Как же. Клятвы Эрнульфа тоже убедили нас в том, что он будет достойным вождем и сыном своего отца. И чем все кончилось? – Все мы думали, что Эрнульфа сдержат клятвы. Но все уже в прошлом. Времена меняются, и Предки сделали свой выбор, – заметил один из Озаренных. – Времена меняются, – согласился Демигурд. – И Северу нужен защитник. Именно по этой причине они и отметили тебя. – Слепые бельма повернулись к Брудвару. – Ты хочешь сказать, что я стал вождем в нужное время? – Именно. Брудвар, не таи на меня злобы. Я лишь хочу присмирить твою гордость, пока не поздно. Ибо видел я, как тщеславие калечит сильнейших из людей. – Услышать наставления Озаренного – огромная честь. – Брудвар не подал виду, что слова мудреца задели его за живое. – В будущем я постараюсь развеять все твои сомнения. Мудрец одобрительно кивнул. Речь продолжил высокий старик, сидевший напротив Брудвара: – Потухший вулкан Силы, дремавший в Эргунсвальде, пробудился. Границы между мирами вновь становятся зыбкими. Это ощущают не только шаманы, но и простые люди: связь их со своими Предками растет. Мы же – слышим духов, которые молчали сотни лет. И многие из них хотят вернуть себе утраченное могущество, – от его слов повеяло угрозой. – Полагаем, что потревожил их и стал причиной всех перемен известный тебе фэрл, а точнее, источник Силы, который он нашел. А потому нам необходимо услышать правду из твоих уст. Поведай же нам, что видел ты, и мы постараемся добраться до сути. Вождь рассказал все, что вспомнил, не забыв упомянуть и о некоем божестве, о котором постоянно твердил Айтул. После окончания истории воцарилось долгое молчание. – Хм… – нахмурился мудрец с татуировками. – К печали нашей, мы не всеведущи. Но есть у нас определенные догадки насчет того загадочного камня. Они могут привести нас к истине, а могут лишь запутать. – Я бы хотел узнать, что думают мудрейшие. – Тогда внимай, сын Эрнульфа. Сперва ты должен понять, откуда и как именно шаманы Эргунсвальда черпают Силу. Есть два мира: наш – Фурдхельмр и другой, незримый – Эндхельмр. Наши Предки – лишь малая часть существ, населяющих его. Там обитают целые сонмы духов, коих и не перечесть. Эндхельмр и Фурдхельмр неразрывно связаны. Духи могут влиять на жизни людей: помогать в делах, оберегать, приносить удачу, лечить болезни, даровать часть своего могущества. Это – одна сторона их возможностей. Но духи способны и сделать человеческий век невыносимым, вмешиваясь в естественный ход событий и обращая все людские чаяния в пепел. Связь между мирами позволяет и нам воздействовать на них, совершая подношения и ритуалы. Таким образом, мы питаем, кормим духов, делая их сильнее, а взамен – получаем то, о чем просим. Но чем больше хочешь получить, тем больше нужно отдать, тем значительнее должна быть жертва. – Не пугайся этого слова, – добродушно сказал старик с кольцом в носу. – Жертвой служат и молитвы, которые мы возносим Предкам, и свечи, горящие в их славу, и хлеб, возложенный на алтарь. – И человек, с которого содрали кожу, – мрачно дополнил список Брудвар. – Верно, – нисколько не смутившись, согласился тот. – Разные духи требуют разной платы за свою помощь. Но известно, что никакое подношение не может сравниться со вкусом человеческих страданий и человеческой жизни. Однако те из них, кто предпочитает такую пищу, имеют самую коварную природу и смертельно опасны даже для призвавшего их. – Что же они могут предложить взамен? – То, чего всегда жаждут люди: власть над миром живых. – И мы полагаем, что камень, найденный Айтулом, является сосредоточием Силы одного из самых могущественных духов, которых многие народы именуют богами… – Вполне может статься, что и сам дух заключен в той вещи, – глубокомысленно подметил старик со шрамом. – Есть и такая вероятность? – Да, – подтвердил высокий, – обуздать можно любого духа. Для каждого существа Эндхельмра этот способ особый, тщательно им оберегаемый и неповторимый. Но свет луны еще не касался плеч шамана, сумевшего подчинить бога. Однако то, что не во власти смертного, совершить способен равный по силе. – Мудрец тут же пояснил: – Обитатели Эндхельмра, как и жители Фурдхельмра, находятся в состоянии постоянной борьбы. Жестокой и непримиримой. Они сражаются за право влиять на мир живых, а также за наши сердца, чувства и мысли, что служат для них источником сил. Поэтому камень Айтула, будь то могучий дух, заключенный в нем, иль средоточье его Силы, мог появиться в горниле этой войны. – Голос, который слышал фэрл, – добавил другой, – означает, что кто-то уже знает об этом камне и жаждет завладеть им, либо сам дух рвется наружу. И пока эта вещь находится в руках Айтула, опасность грозит всем нам. Ибо ясно одно: сила, которая сокрыта в камне, враждебна Предкам, а значит, всему Эргунсвальду. Неприятный холодок пробежал по спине вождя. – А не могут ли Предки, скажем… подсказать, где сейчас прячется фэрл? – Мы уже пытались это выяснить, – качнул головой «филин». – Нечто скрывает Айтула даже от глаз духов. – Быть может, он уже мертв? Я ведь ранил его, а Койун отправился в те туннели, чтобы добить бывшего фэрла. – А видел ли ты его тело? – Нет. Но и вестей от шамана пока не было, слишком мало времени прошло, они могли еще не дойти до моих ушей. – А уверен ли, что из мрака тех пещер был лишь один выход? Вождь промолчал, стиснув зубы. – Если Шепот Ветра не найдет фэрла, то не унижай себя, лелея глупые надежды. Мы не вправе указывать, но ты знаешь, что нужно сделать, – хриплый голос Озаренного прозвучал и как вопрос, и как утверждение. – Предки не зря наградили тебя Хьёгброй. Негоже доверять судьбу Эргунсвальда слепой воле случая. – Знаю, – ответил вождь, понимая, что при таком исходе ему придется бросить все силы на поиски Айтула. «Как досадно, что я не смог тогда прикончить фэрла. Нужно было самому заняться поисками и убедиться, что этот змей мертв. Хотя тогда бы я мог не поспеть к Фронсуду, а он бы, не дождавшись меня, точно развязал бы войну. Что ж, хоть Север и велик, но если Айтул еще ходит по нашей земле – я найду его. А ежели нет – все равно отыщу. В какой бы норе этот сукин сын ни прятался». Между тем Брудвар, представив, что ему придется биться с Айтулом без меча аркалов, испытал трепет. Несмотря на прошедший обряд, было сложно поверить, что татуировки на запястьях могут спасти его от ярости фэрла. Сын Эрнульфа решил озвучить опасения. – Мудрейшие, я безмерно рад и горд, что Предки отметили меня, но буду честен, меня все еще гложут сомнения… Я видел, как Айтул обрушил горы и творил немыслимые вещи. Кто знает, может, в нашу следующую встречу он станет еще сильнее? Как я понимаю, на Севере теперь может объявиться еще кто-то, подобный фэрлу… Я бы хотел быть готовым к таким угрозам. Просто хочу знать наверняка: точно ли защитит меня дар Предков, если я снова увижу Айтула? Озаренные переглянулись. Как показалось Брудвару, с недовольством и разочарованием. «Ничего, пусть злятся сколько хотят, но ответят на все вопросы. Я хочу быть уверенным в своих силах. Помирать-то еще рановато». – Защитит, можешь не волноваться, – сказал высокий. – Но мы уже говорили, что Хьёгбра – это живое воплощение Предков. Их кровь и плоть. Теперь ты связан с ними навсегда. Это неспроста. Память Эргунсвальда хранит предания о том, что прошлые Избранные обладали Силой куда большей, чем простые шаманы. И мы думаем, что и ты тоже сможешь использовать ее, когда придет нужда. – Но как?