Он был в десяти ярдах, когда внутренности выскользнули у него из рук на землю. Он запутался в них и упал лицом на гравий. Иэн лежал, истекая кровью и плача, десять минут, пока Курт с Джонатаном кидали монету, кто приставит ему к голове ствол и избавит от слез. Решение я принял еще раньше в этот день. Но сейчас я знал, что оно верно. Ложась спать, я считал часы до момента, когда можно будет идти в дом Дел-Кофи и рассказать им мои план. ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ Срываться и бежать Без десяти восемь я входил в ворота сада дома Дел-Кофи. Нижние окна дома были заложены кирпичами. Дел-Кофи говорил, что опасается нападения Креозотов. Но я думаю, это было сделано, чтобы затруднить вход Курту и его Команде. Дел-Кофи уже не раз становился им на дороге. Мог наступить день, когда они и его заставили бы тащить жестянку. — Доброе утро. Ник. — Дел-Кофи выглянул из верхнего окна. — Боюсь, тебе придется лезть сюда по лестнице. Я из осторожности двери тоже заложил. — Отличный у тебя замок, — сказал я, залезая по лестнице. — Сара уже встала? — Да, она ждет. — Он отступил, пропуская меня. — Нам всем интересно, что ты хочешь нам сказать. Ник. Садись. Он показал на стол, возле которого стояли четыре стула. Я заметил, что сломанные пальцы у него все еще забинтованы. — Чаю? Я кивнул, и он налил три чашки. Он уже больше не строил из себя сверхинтеллектуала. Вид у него был усталый и перепуганный. Вошла Сара. Она глянула на меня подозрительно, гадая, какие были у меня причины сюда приходить. Кивнула в знак приветствия и села. — А где Китти? — Я ее только что уложила, — сказала Сара. — Сегодня была ее очередь ночевать с Куртом. — О Господи! Как она? Лицо Сары вспыхнуло неподдельной яростью. — А как ты думаешь? Я ее накачала транквилизаторами. Дел-Кофи потер лицо трясущимся руками. Он был на грани истерики. — Что за бардак! Что за блядский, глупый бардак! Как мы себя до этого допустили? Мы хуже взрослых, которые сошли с ума! Мы тоже сошли с ума, только по-другому… Бег с жестянкой. Рутинные изнасилования. Пытки. Что дальше? — Прежде чем ты начнешь, Ник. — Сара говорила ледяным голосом. — Мы обсуждали, что нам следует делать. — И?… — И мы решили упаковать, что сможем унести, и уходить отсюда. — Не думаю, что это удачная мысль. — Так ты думаешь, что надо остаться? Под властью этих садистов? — Сара, Курт пригласил меня вступить в Команду. Дел-Кофи ничего не сказал — только глядел на меня покрасневшими глазами. — Так ты теперь один из его мальчиков? — прошипела Сара. — Мои поздравления. — Сара, если ты дашь мне объяснить… Курт предложил, и я согласился… да послушай, Сара! Что толку, что ты меня отлупишь? Слушай… слушай, я сказал! Я тебе говорю, что не согласен с планом просто взять и уйти. Теперь дай мне сказать почему. Вы слышали суматоху сегодня ночью в гостинице? — Слышали, как ездили машины, и это все. — Так вот, примерно в четыре утра Штанина и еще двое сделали то, что собираетесь вы с Мартином. Они пытались тихо удрать. Думаю, Курта кто-то предупредил. В семь Команда их разыскала и привезла обратно. Курт ярился, что они пытались уйти. Он назвал это предательством, так что сами догадайтесь, что будет делать сегодня Штанина. — Тащить жестянку. — Именно. И вот почему это просто самоубийство — уходить пешком. — А как еще можно убежать? — Мартин развел руками, голос его дрогнул. — Доступа к машинам сейчас нет ни у кого. Я поднял палец: — Кроме членов Команды. Так что ты понимаешь, Сара, почему я согласился? Она стиснула мою руку. — Не знаю, Ник. Каждый раз, когда я начинаю считать тебя подонком, ты меня снова удивляешь. — Принимаю как комплимент. — Я повернулся к Дел-Кофи. — Есть еще одна причина уходить отсюда побыстрее. Ты последнее время не видал Креозотов? — Нет. Честно говоря, я так упал духом, что даже не удосужился смотреть. — Ну а я вчера вечером видел их с полдюжины. Они снова наблюдали за гостиницей с холма за долиной. И я с тобой согласен, Мартин, они наблюдают за нами не без цели. Учитывая, что творилось в прошлом, я думаю, что эта цель — наша смерть. — Так как мы отсюда выберемся? — Сегодня в два часа дня все эти гады будут смотреть на Штанину. Тогда-то я и подъеду сюда на автобусе. Окольным путем, чтобы они меня не видели. Если повезет, музыка из колонок заглушит шум двигателя и они не услышат. Вы двое и Китти будете ждать меня на белой ферме в конце долины. Я вас там подберу. Да, и я думаю, будут еще пассажиры. Я шепну словечко еще нескольким, которые хотят выбраться. Руки Дел-Кофи снова задрожали — от волнения. Сара смотрела на меня с приятным удивлением. — Я возьму автобус, потому что он сделан, как танк. Команда наверняка за нами погонится — и это будет легко, потому что дороги покрыты грязью и след шин будет отчетливым, как на свежем снегу. Если они нас догонят, я автобусом сброшу их с этой чертовой дороги прямо в царствие небесное. — Есть мысли, куда нам ехать? — Дел-Кофи снова стал интенсивно думать — почти вернулся к себе прежнему. — Это должно быть достаточно далеко отсюда. И такое место, чтобы мы там могли жить. — Может быть, на побережье? — Сара сияла глазами. — Сможем разнообразить свежей рыбой ту еду, что удастся собрать. Минуту назад Сара и Дел-Кофи были подавлены, как приговоренные к смерти на скамье подсудимых. Сейчас они снова ожили. Сара, улыбаясь, откидывала волосы назад и говорила быстро, постоянно перебиваемая Мартином; а он, казалось, забыл о сломанных пальцах и похлопывал рукой по столу, подчеркивая главные мысли. Я смотрел на них, успокоенный, довольный тем, что сделал наконец правильную вещь. — Мы построим новую общину… — …И в этот раз будем смотреть, кого набираем. Дэйв был великий человек, но он бы взял кого угодно. Он видел в людях только хорошее — вот и оказались мы под сявками и блатными. — У нас будет программа образования — и трехгодичный план… это то, что нам нужно — планирование на будущее… — Нефтепродукты в конце концов кончатся. Придется строить ветровые турбины с генераторами. — Или водяные мельницы… — Сейчас октябрь, но весной тогда сделаем посевы… Я с удовольствием дал им мечтать. Надежда на их лицах заставляла меня верить, что у меня днем все получится. Ведь это только в моем рассказе все было просто. На самом деле были проблемы. Мне надо будет раздобыть ключи, потом надеяться, что мотор заведется. Его не запускали уже несколько недель. А когда Курт узнает, он сначала будет ссать кипятком от ярости, а потом бросится за нами, паля из всех стволов. И у меня не было сомнений, что если нас поймают, мне придется тащить жестянку. Еще час мы проговорили, обсуждая план, и Дел-Кофи пошел к себе паковаться. Сара смотрела на меня, и у нее дрогнули ресницы. — Ник, ты это все прошел ради нас. Ты герой. — Не надо меня восхвалять. Надо было мне раньше обо всем этом подумать. Наверное, я надеялся, что все устаканится и Курт станет вести себя нормально. Меня только одно грызет: если мы удерем, останется куча детей, у которых и шанса не будет на достойную жизнь. — Ты же не Бог, Ник. Ты не можешь сделать все. — Она улыбнулась. — Не возражаешь, если я сяду к тебе на колени? — Абсолютно не возражаю, мисс Хейес. Так хорошо было снова ощутить близость ее тела. Она села ко мне на колени и поцеловала меня сначала нежно, потом страстно. — Господи милостивый. Ник Атен, как я по тебе скучала! Не прерывая поцелуя, она вытащила рубашку у себя из джинсов, стиснула мою руку и прижала ее к своим обнаженным грудям. Они были тугие и твердые, соски напряглись. Я их погладил, чувствуя, как у меня колотится сердце. Господи, да я не просто ее хотел, мне было даже больно от этой необоримой жажды. Я крепко стиснул ее груди. И представил себе, как оно будет, когда мы найдем новое место. Может быть, отель на побережье. Завтра-послезавтра мы с Сарой снова будем в одной постели. И можете мне поверить, найдем чем заняться. — Прости… — За что. Ник? — Я слишком груб. — Ой, нет! Стисни сильнее… мне так хорошо… еще сильнее. Ник… Ах! Вот так. Она дышала мне в ухо, и это был теплый ветер рая. И, держа ее в руках, я вдруг понял, что одна из причин, почему я увожу их из Эскдейла, — это не только режим или факт, что Креозоты возвращаются. Я просто боялся, что Курт отнимет у меня Сару.