Дэйв молил их вести себя поскромнее. Они сначала ржали, а потом наступили ему на руки и стали гасить сигареты об его лицо. С Сарой я в это время не виделся, и когда возник шанс привезти еще горючего для генераторов, я быстро вызвался добровольцем. * * * Курт мне сказал, что у них нет лишнего бензина для машины, чтобы отвезти меня в Ульверстон, где надо было забрать полный бензовоз горючего (хотя для их сумасшедших гонок бензина у них хватало), так что мне предстояло идти пешком, что должно было занять целый день. А я, честно говоря, не возражал. В Эскдейле становилось душно. Едва можно было позволить себе дышать — а вдруг кто-то из Команды сочтет это за оскорбление. Тогда и тебе придется тащить жестянку. Я направился на юг по сельским дорогам и не видел по пути ни одного Креозота. Я все еще надеялся, что Курт и Джонатан перебесятся. Увидят, что все распадется на куски, если они не заставят людей работать на благо всей общины, а не ради роскоши немногих счастливцев. Дэйв Миддлтон моего оптимизма не разделял. И сейчас, когда я шел прочь от Эскдейла в этот холодный день октября, он наверняка обдумывал, что сделает и что скажет, когда я вернусь. ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ Бег с жестянкой Из-за мерзкой погоды и разрушающихся дорог я вернулся на бензовозе в Эскдейл только через два дня. Припарковав машину, я пошел ко входу в гостиницу, когда мне навстречу пролетел Саймон, будто на нем штаны горели. Он тащил жестянку. Глаза его сочились ужасом, он всхлипывал, летя по дороге к церкви. Я подумал, что ничего тут не изменилось. Но ошибся. — Что там с Саймоном? — спросил я у Штанины, который смотрел вслед бегущему парню. — Там только чайная ложка пороха. Он хуже себе сделает, если надорвется на бегу. Штанина глянул на меня глазами, горящими смесью ужаса и горячащего кровь волнения. — Они сменили правила. Курт начинил трубу гелинитом! — Святый Боже! Я повернулся посмотреть. Еще десятки лиц смотрели из окна гостиницы. Саймон вылетел из ворот у конца дорожки, побежал дальше по дороге к деревне, перескочил мост через поток и круто полез на колокольню. С такого расстояния он казался крошечным, но видно было отчаяние в его движениях, в стиснутой в руке серебристой трубе. Время. Я посмотрел на часы. Прошло семь минут. Еще три минуты, чтобы забраться наверх, вытащить ключ, потом… Издали донесся слабый треск и разнесся эхом между строений. Я посмотрел на церковь. По ветру уносился клуб дыма. Саймон уже не бежал. Кто-то укоротил фитиль. Надо мной раздались веселые возгласы, потом смех. Вдруг этот звук стал далеким-далеким. Я ушел в яблоневый сад, и там меня стошнило. Я проклинал Бога и жалел, что вообще вернулся в Эскдейл. * * * В последний день жизни Дэйва Миддлтона он попросил меня пойти и помочь ему починить насос, который качал в гостиницу воду из источника. По дороге он говорил на обычные темы, которые его волновали: — Курт и Джонатан совсем себя не контролируют… они так непредсказуемы… Наверное, дело в таблетках, которые они глотают. — Я не вижу, что мы тут можем сделать, — сказал я. — У них своя армия. — Должно быть решение… Только я слишком выдохся, чтобы что-то делать. Мое дело — чтобы генераторы вертелись, была пресная вода в баках, и работали унитазы. Вот, посмотри. Его голые до плеч руки были вымазаны коричневым. — Сегодня в шесть утра я выкапывал человеческие экскременты из стоков. Когда не хватило газа, чтобы приготовить завтрак их величествам, они вот что сделали… вот, на веке… И еще сзади на шее. Видишь? Ожоги от сигарет. — Ты мог бы просто взять и уйти. — У нас тут есть дети даже шести лет. Ты думаешь, я их брошу? Это называется ответственность. Ник. Нельзя просто пожать плечами и уйти на закат. Я открыл дверь насосной. — Ладно, что тут с ним? Дэйв пожал плечами: — Ты у нас специалист. — Горючего здесь пока хватает. — Ты помнишь. Ник, что говорилось там, в саду, в день после убийства Боксера? — Ага, революция. Можешь с тем же успехом сесть верхом на свинью и ждать, что она отрастит крылья и отнесет тебя в рай. — Курта и Джонатана можно низложить. Если у нас будет план. — И еще грузовик с оружием и люди, готовые и умеющие его применить… Слушай, насос вполне исправен. Просто кто-то выключил мотор. Я его запустил и посмотрел на Дэйва. Он дрожал. — Я хотел, чтобы ты сюда пришел и мы могли поговорить с глазу на глаз. — У Дэйва в руках была сумка. — Возьми это. — Дэйв, что за игру ты затеял? Если Курт узнает, что ты баловался с подачей воды, ты понесешь жестянку… Господи, где ты это взял? На дне сумки, как жестянка с бобами, лежал пистолет. — Он заряжен, — сказал Дэйв. — Я его нашел под сиденьем «мерседеса», на котором ездил Боксер. У Дэйва был жуткий вид. Будто он собирался запустить опасную цепь событий, которая тут же вырвется у него из рук. Он вытер пот, текущий по лицу градом. — Дэйв, он мне не нужен. Избавься от него. — Тебе он понадобится. — Понадобится? Ради всех чертей, зачем? — Если тебе хватает храбрости выступить против Тага Слэттера, тебе хватит храбрости попросить Курта и Джонатана уйти от руководства. — Что ты несешь? Уйти от руководства? Будто они командуют местной торговой палатой! Этих подонков нельзя просить по-хорошему. — Я вытащил пистолет. — Надо взять вот это, вышибить им мозги, захватить власть и не стесняться использовать его снова и снова, чтобы ее удержать. Быть лидером — это значит положить себе жернов на шею. — У Дэйва от моей речи разгорались глаза. — Если ты лидер, а у людей не хватает еды — ты виноват. Если они болеют и нет лекарств, чтобы их лечить, — ты виноват. Если напали Креозота и убили кого-нибудь — ты виноват. Нужно думать о тысяче вещей сразу, и это как держать на шесте тысячу тарелок — и все это время оглядываться, не пытается ли кто-то вонзить тебе нож в спину. Дэйв сказал: — В ситуации, подобной этой, лидер имеет и привилегии. Лучшая комната в отеле. Еда, питье. Комфорт. Я признаю, что времена изменились; новый лидер может завести себе двенадцать жен, и никто возражать не будет. — Мне не нужно двенадцать жен, мне нужна Сара. Я… Этот хитрый тип меня подловил. Ему даже не надо было мне говорить, что лидером должен стать я. Я сам это сказал. — Ну нет, Миддлтон, ни за что. Только не я. — Ник, ты — естественный кандидат… нет, ты послушай. Не уходи! Я спрашивал Сару, Китти, Мартина, кто, по их мнению, должен быть лидером. Я не называл имен — но они все назвали тебя. Ты единственный, кто может это сделать. — Почему я? Я в школе завалил все экзамены. У меня нет талантов. Я…