— Головы вниз, девушки! — быстро приказал я. — И так и держите. Сара, не смотри, оно того не стоит. Она отвернулась в другую сторону, где на пруду плавали утки. — А что такое? Я прошептал: — Когда ты последний раз видела Иисуса с часами на руке? Кто-то пригвоздил к кресту собственного сына. * * * Местность переменилась. Поля вспухали холмами, и леса теряли ухоженный вид — это мы покидали плоские поля, которые тянутся от Донкастера до Йорка. Деревни становились меньше, признаки цивилизации — реже. Впечатление было такое, что Креозоты, закончив дело со своими сыновьями и дочерьми, просто уходили из домов, присоединяясь к массовой миграции. На изгибе дороги аккуратно была выбита секция изгороди. Я увидел следы шин на дерне, ведущие к озеру. Над водой высилась верхняя половина серого «роллс-ройса». Колонна притормозила, и Слэттер залез на передний грузовик. — Когда-нибудь он себе шею сломает, — сказал я. — Или кто-нибудь это вместо него сделает. Дождь пошел сильнее, клацая по металлическим деталям. Холмы затуманились. Мы выехали на автостраду, которая рассекала пейзаж пополам, и увидели, как они идут с севера на юг. Это было точно так, как я видел на автостраде у Вент-бриджа, — людская река. Взрослая порода человечества все еще шла на призыв чего-то чудесного, что нам не было видно. Сара посмотрела на меня расширенными глазами. — Ты мне это рассказывал, но представить себе это было невозможно. Посмотри на них на всех. Посмотри на выражения лиц! Как будто им обещали второе пришествие. — Страшно, — сказала Энн. Вики надела склеенные очки. — А мама с папой тоже там будут? — Нет. — А почему у них такой вид у всех? Как у детей в рождественское утро. — Я покачал головой: — Бог их знает… Дэйв, давай двигаться. Здесь оставаться небезопасно. Мы поползли вдоль дороги, идущей параллельно шоссе, которое шло в глубокой прорези под нами. Травянистые склоны прорези были круты, но это не помешало бы Креозотам по ним взобраться. Я оглянулся на микроавтобус. К счастью, он все еще выплевывал достаточно голубого дыма. На переднем пассажирском сиденье какая-то девочка держала спасенного щенка. Ведя машину, я не мог удержаться от взглядов вниз на людскую реку. Один стоял на крыше машины посреди шоссе. Он глядел на юг, будто указывая направление подбородком. И когда мы проезжали над ним, его голова резко дернулась, как у завидевшего добычу ястреба. Глядя в эти горящие убийством глаза, я ощутил, как по моему телу прокатилась волна жидкого льда. — Скорее, Дэйв! — прошипел я. — Они нас засекли! Впереди наша дорога загибалась влево и пересекала шоссе по мосту. Головной автобус стал входить в поворот. И остановился. Оттуда вылезли Дэйв и Джонатан. — Идиоты! — Я ударил кулаком по баранке. — Нельзя здесь останавливаться! Внизу на шоссе ток людской реки остановился. Они заметили нас, и по толпе пробежала рябь. В голове колонны Дэйв и Джонатан что-то обсуждали, глядя на мост, на что-то, чего я не видел. — А, черт! Сара! Будь готова повести машину, если эти внизу полезут наверх. — Куда ты. Ник? Останься! — Не волнуйся, я только им дам как следует. Если тут застрять, мы все погибнем. Вики и Энн завизжали от страха. Громко ругаясь, я изо всех сил побежал к голове колонны. — Что стряслось? Здесь нам нельзя стоять! — Да, но дальше мы ехать не можем. — Какого это хрена — не можем? — Погляди. На мосту сгрудились три обгорелые машины, загораживая дорогу. Я ударил ногой по камню. — Черт возьми, Дэйв, это же просто машины, мать их так! — Нужно будет всем выйти, чтобы их откатить. — Ага, и через тридцать секунд нас разорвут на части. Ты что, не видел, что там на шоссе? — Ник, приведи Мартина Дел-Кофи, мы обсудим, как лучше… — Засунь его себе в жопу, этого Дел-Кофи! — огрызнулся я. — Эти обломки надо убрать сейчас! — Я думаю. Ник… — На фиг, Дэйв! Вы двое обратно в автобус и будьте готовы ехать. Я побежал обратно к третьему грузовику и распахнул дверь. На месте отдыха запасного водителя лежал Слэттер, пялился в потолок и курил сигаретку. Я вспрыгнул на ступеньку. И толкнул водителя: — Давай на пассажирское сиденье. Быстро. Хоть к Курту на колени. Давай, если хочешь дожить до обеда… Слэттер. — Отвали, Атен. Я занят. — А хочешь побиться об заклад? — У тебя ничего нет, что мне надо. Или что я не мог бы так забрать. — А вот есть. Литр водки. А у тебя, я знаю, ничего не осталось. Он поднял бровь с обычным своим видом — все-я-в-гробу-видал. Я надеялся, что мой выстрел наугад попал в цель, что он уже всю свою выпивку отлил под деревом. — Как, Слэттер, споришь? Или духу не хватит? — О чем спор? — Что ты не сможешь этим грузовиком убрать обломки машин за то время, что я добегу до своей машины. Слэттер перелез на сиденье водителя и толкнул меня в грудь. Я полетел спиной на дорогу. Когда я поднялся на ноги, он уже врубил скорость и гнал грузовик вперед, как бронебойный снаряд. Слышно было, как вопит Курт. Я шел обратно к «сегуну», глядя, как он вошел в поворот на двух колесах, загремел по мосту и ударил в сгоревшие машины. Танк не справился бы лучше. Спутанные обломки разлетелись, как сегменты паутины, взрывом стекла и металла. Грузовик взлетел на холм и остановился у вершины. Я добежал до «сегуна», когда головной автобус уже проехал за грузовиком через мост. — Скорее, Ник! Они лезут по склонам! Я посмотрел, куда показала Сара. Они поднимались, как полая вода, — сотни их были. Колонна медленно ползла вперед. Грузовик перед нами еще не тронулся.