Она скользнула ко мне по подушкам дивана, приподняв обтянутые юбкой бедра. Поцелуй. Нежный. Как удар сладости и теплоты. И она целовала меня, как и я ее. Я вдыхал ее, пахнущую мылом, волосами и кожей. Ощущал ее вкус. Мы крепко держали друг друга и целовались. Я опустил руки вдоль ее выгнутой спины, туда, где футболка была заправлена в юбку. Она была готова ко всему, горячо дышала мне в ухо. Я хотел видеть ее обнаженной в свете пламени. И потом я разорвал клинч. Дрожа и тяжело дыша, я встал, а она подняла глаза, синие и блестящие. Вдруг мне стало неловко. — Я сейчас еще дров принесу. Сара улыбнулась: — Не надо, и так тепло. И я все равно иду спать. Кажется, я уже не чуть-чуть пьяна. — Я тоже. Я знал, что сегодня мы будем спать на своих обычных местах. Сара наверху, я на диване. Назовите это условностями ухаживания, но что-то мне подсказывало, что не надо торопить события. Меня уносили жар и головокружение, а Сара казалась прекраснее всего на свете. Сегодня у нас физической любви не будет. Но завтра, говорил я себе, когда мы целовали друг друга в щеку, прощаясь, а потом она уходила вверх по лестнице, завтра будет. ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ Плохие сны не уходят прочь Вот что мне снилось. Я открыл дверь коттеджа, и там стояли мама и папа. Они были рады меня видеть. — Привет, Ник! — сказал папа. — Ты хоть за собой следишь? — озабоченно спросила мама. — У тебя еды хватает? А папа улыбнулся шире, показав щербину в верхних зубах. — Мы знаем, что ты слышал слухи, будто мы хотим тебя убить. Мама смотрела на меня пристальным взглядом. — Нет, Ник, мы не хотим. Но мы должны. — Чем быстрее ты вернешься домой. Ник, тем скорее мы с этим покончим. Твоя мама хочет носить твое сердце на рукаве. Так что не будь глупым мальчиком, Николас. Скажи ему, Джуди, скажи ему, как мы хотим, чтобы он вернулся. Сначала твое любимое печенье к чаю, потом пойдем наверх и убьем, легко и быстро, и раз-два-три… — Это вы убили Джона? Папа вспыхнул щербатой улыбкой: — Спроси его сам. Я посмотрел вниз, между ними, будто родители держали за руки двухлетнего Джона. Голова его была такая, как я помнил, того размера, что должен быть у подростка, но тело сжалось до размеров младенца. Глаза его были открыты, но тусклы, рот превратился в разбитую дыру, а разрыв на лице засох черной кровью. И тут раздался крик. * * * Я проснулся на диване. Крик все длился. Вики и Энн! Я скатился с дивана и бросился наверх, натягивая на ходу джинсы. Сара в брюках и футболке уже влетела в дверь спальни. Девчонки забились под одеяла и кричали так, будто мне в уши всаживали иголки. Сара попыталась стянуть с них одеяла. — Вики, Энн, что случилось? Энн, замолчи и вылезь из-под одеяла! Ну, рассказывайте! Энн глядела круглыми глазами, прижимая одеяло к груди под подбородком. — Мы видели человека! — Он смотрел в окно, — сказала Вики. — Он нас напугал. Шторы были наполовину раздвинуты. У меня натянулись нервы. — Как он мог заглянуть в окно? Оно в десяти футах над землей! — Большой человек, — прошептала Вики. — Не смеши меня. Людей такого роста не бывает… — Ник, — спокойно сказала Сара. — Дай мне. Я пожал плечами и застегнул ремень джинсов. Сара села на кровать. — А ты не думаешь, что тебе могло показаться? — Нет. — Кто из вас его видел? — Мы обе. Большой человек, и он смотрел через окно прямо на нас. Знаешь, как смотрел! Он нас не любит. Я выглянул в окно: — Ни одного великана не видно. — Ник, не смейся над ними. — Сара, Энн, Вики! Посмотрите сами. Никого там нет. Окно в десяти футах от земли! И лестницы тут нет. — Сара, но мы его видели! Вики была готова заплакать. — Сара, но ты нам веришь? Истеричные школьницы — это не самое для меня лучшее начало дня. В раздражении я рявкнул: — Ладно, тогда как он выглядел? Наступила пауза — Вики думала. Потом она показала на меня пальцем: — Вот как он. Это меня совсем сбило с толку. Сара бросила на меня пристальный взгляд, определенно значивший: «Ник Атен? Маньяк, подглядывающий в окна?» — Да это не я, о Господи! Зачем бы мне заглядывать в вашу дурацкую спальню? Сара обратилась в лед. — Ник, это был ты? — Да черта с два! Как бы я мог… И самое главное: ЗАЧЕМ мне нужно заглядывать к этим плаксам? — Это ты нам расскажи. Ник. Мы тебя не знаем. С виду ты хороший, но иногда ты нам показываешь, что ты негодяй. Вполне возможно, что у тебя были неприятности с полицией из-за этого или еще Бог знает чего. Да, мы тебя не знаем… но мы видели людей, которые тебя знают. — Кого? — Ту гориллу, что мы подобрали. Таг как-то там или еще как-то.