Сара метнула на меня острый взгляд. — Она только спросила. Незачем на нее обижаться. — Я не обижаюсь. — А почему тогда было его не взять? Места у нас хватило бы. — У нас горючего не беспредельный запас, Сара. Лишний вес значит больший расход… Кончится — застрянем. — Чушь. — Послушай, Сара! Я не знаю, сколько нам ехать, пока выберемся из пораженной зоны. И если это что-то такое, что находится в воздухе, оно может начать действовать на нас, если мы будем здесь слишком долго околачиваться. — Ник Атен, ты трус. Все, это была последняя капля. Визг шин ударил мне в барабанные перепонки. Сара глядела на меня теми же спокойными голубыми глазами. — Куда мы едем? — Сейчас увидишь. И не говори мне… никогда не говори, что я тебя не предупреждал. Догнать Тага Слэттера было делом нескольких секунд. Он услышал шум машины, но не обернулся. Подогнав машину так, чтобы пассажирская дверь поравнялась со Слэттером, я выплюнул такие слова: — Сара, скажи ему, чтобы залезал. Нет, не вперед. Сзади тебя. Энн, подвинься к сестре. Сара открыла дверь и попросила Слэттера сесть. Он секунду на нее смотрел, потом сел назад. С таким видом, будто милостиво согласился, чтобы собственная бабушка его подвезла. Я газанул обратно к шоссе, бросая взгляды на Слэттера через зеркало заднего вида. Он курил сигарету, стряхивая пепел на сиденье. И не проявлял никакой благодарности. Минут пять мы ехали в таком мертвом молчании, что его хоть в гроб клади и хорони. Девочки на заднем сиденье благоговейно таращились на татуировки Слэттера. Когда они закашлялись от дыма сигареты, Сара открыла окно на дюйм. — Закрой, — буркнул Слэттер. Сара посмотрела на меня. Я уставился на дорогу, как манекен. Она с громким вздохом закрыла окно. Мы ехали дальше, и чувствовалось, как растет напряжение, будто газ шипит в бутылке пива. Две мили до шоссе. Я прижал педаль. Чем быстрее мы туда доедем, тем лучше. У меня начинало ломить шею. Сара открыла вентиляцию на приборной доске. Я ждал, что сейчас Слэттер раскроет пасть. Шины щелкали по отражателям на дороге, спидометр застрял на пятидесяти, бензиномер показывал, что бак на три четверти полон. Если бы в машине был показатель напряжения в салоне, его зашкалило бы в красную зону. Я глянул в зеркало заднего вида. Слэттер смотрел на меня в упор. От взгляда этих глаз нутро сводило. Молчание все равно надо было нарушить так или этак, и я решил, что это сделаю я. Может, вся эта фигня заставила Слэттера посмотреть на мир новыми глазами. Не как на планету, полную мужчин, которым надо дать в морду, и женщин, ждущих, пока он их оттрахает. Я сказал не оглядываясь: — Мы едем на юг. Выбираемся из пораженной зоны. Без ответа. Даже не показал, что он меня слышит. Что ж, Ник, нажми еще. Я представил девчонок. Рассказал, что было со мной. Слэттер не сказал ничего. Я повторил, что счел за лучшее ехать на юг. — Выберемся через пару часов. — Время теряешь, — сказал Слэттер безразличным голосом. — Почему? — Дай мне руль. — Чего это ради? — Потому что ведешь как девчонка. — Моя машина, и веду ее я. Таг, ты сказал, что я зря время теряю. Почему? Что ты знаешь? — Потому что всюду так, дурак ты. Сара с сестрами следили за разговором, как зрители теннисного матча, водя глазами туда и обратно. — Откуда ты знаешь, Слэттер? — Знаю, и все. — Тогда куда ты шел? Тебя бы убили, если бы я тебя не подобрал. Он пожал плечами — ему это было неинтересно. Я понял, что ору, и остановился. — Я все равно еду на юг. Стоит хотя бы попробовать. — Твое время и твой бензин — трать, если хочешь. — Все лучше, чем обратно в Донкастер. Ты видел город, Таг? Мертвецы на улицах. Полно психов, которые рвутся тебя убить. Хаос! — Так что такого изменилось? Это всегда была блядская помойка. — Господи, Таг, неужели тебя ничего не трогает? — Трогает. — Что? — Что ты меня называешь Таг. Не люблю, когда меня каждый пидор называет по имени. — Блин… Слэттер, я тебе не верю. Весь мир сошел с ума, цивилизация летит к черту — а тебе бы только драку затеять? — Драку? Чего мне с тобой драться? Ты же говно. Я сжал зубы так, что стало больно. — Атен, дай мне руль. — Не выйдет, Слэттер. НЕ ВЫЙДЕТ! — Отвези меня в Донкастер. — Машина моя. Поедем туда, куда я скажу. — А куда? Ты ведь сам не знаешь. Нет твоей блядской мамаши, которая скажет, что тебе делать. — Я знаю, куда я еду. На юг. — Флаг тебе в руки. Мы ехали на шестидесяти, а он открыл дверь и начал выходить. Энн и Вики вскрикнули одновременно с визгом шин, когда я ударил по тормозам. Слэттер вышел даже раньше, чем мы остановились. Закурив новую сигарету, он пошел обратно, качая бритой головой. Сейчас я ненавидел этого гада сильнее, чем когда-либо раньше. Я прошипел себе под нос: — Не за что, Слэттер. Мне не нужна благодарность за то, что спас твою мерзкую шкуру. Всегда пожалуйста… приятель. Отъезжая, я опустил окно, чтобы выветрить сигаретный дым и запах Слэттера. — Он же не настоящий? — спросила Энн. — Наверное, он монстр. — Ты права. — И я рассмеялся просто от облегчения, что мы от него избавились. — Самый настоящий монстр. — Он меня напугал, — сказала Вики.