Бершад подобрал меч и щит убитого, морщась от боли в боку. Поискал, кого бы еще убить, но на поле боя остались только вдовы и гвардейцы в орлиных масках. Никто не праздновал победу. Все оглядывались, тяжело дышали. Чего-то ждали. Выжженное поле усыпали трупы. Ворота Незатопимой Гавани распахнулись, и на поле высыпали воины в самых разных масках, все с мечами наголо. – Это твое войско? – спросил Бершад у Эшлин. – Все верные мне гвардейцы – с нами на поле, – сказала Эшлин, неуверенно поднимаясь на ноги. – Тогда хреново. Было ясно, что с таким многочисленным воинством им не справиться. Но раз Бершаду все равно суждено умереть, то лучше встретить смерть здесь. Он заслонил собой Эшлин и поднял щит. Не дожидаясь приказа, оставшиеся орлы выстроились рядом с ним. Среди них был и Карлайл Лайавин – потеки крови почти скрыли оранжевую полосу на его маске. Он коротко кивнул Бершаду: – Не знаю, как ты здесь оказался, но рад встрече, барон. – Взаимно. Вдовы выстроились за спинами воинов и начали стрелять из пращей. – Берегите снаряды! – крикнула Хайден. Вражеские воины пошли в наступление. Бершад видел их разноцветные маски, слышал, как звенят кольчуги. Он покрепче сжал рукоять меча и сосредоточил внимание на том, кто возглавил атаку. Высоченный воин с круглым щитом размахивал боевой секирой. Вот его-то Бершад и снимет. А потом еще двоих или троих. Внезапно за спиной Бершада послышалось потрескивание, а потом в воина с секирой ударила молния. Воин оцепенел – и в следующий миг разлетелся кровавыми ошметками. Круглый щит, отброшенный в сторону, сбил соседнего бойца. Сотни молний послабее, вылетев из руки Эшлин, паутиной опутали все войско противника. Из носа и ушей Эшлин струилась кровь, а на лице застыла смесь боли и наслаждения. Глаза Эшлин закатились. Молнии исчезли, и Эшлин в беспамятстве осела на землю. Многие из наступавших бойцов повалились на траву, но остались живы. У Эшлин не было сил уничтожить еще одно воинство, она смогла лишь задержать его. Бершад подхватил Эшлин на руки, поморщился от боли в раненой груди. Охотничий нож наверняка пронзил ему легкое, а то и хуже. – Я ее унесу, – сказал Бершад. – Куда? – спросила Хайден. Бершад кивнул на север, где виднелась дубовая роща. – Туда, к заливу. Там нас должна ждать лодка. Главное – чтобы Фельгор уцелел. – Мы задержим врагов, – сказал Карлайл. – Прикроем ваше отступление. – Нет, – возразил Бершад. – Прикажи своим людям рассыпаться в разных направлениях. – Он посмотрел на Хайден. – И вдовы тоже пусть разбегутся. Если противник не поймет, куда именно мы направились, то Эшлин останется в живых. – Мы пойдем с вами – я и еще три вдовы, – сказала Хайден. – Хорошо, – ответил Бершад. Воины, пораженные молниями Эшлин, в судорогах корчились на земле или блевали, стоя на коленях. Хайден обернулась к вдове со шрамом на губах, будто задавая ей безмолвный вопрос. – Императрица Окину следит за положением дел в Альмире. Мы с сестрами останемся и отвлечем врага на себя. Хайден кивнула. – До Умбрикова Дола не близко, но в Дайновой пуще легко оторваться от преследователей. Так что пробивайтесь к переправе через Горгону. – Понятно, – ответила вдова. Почти все воины противника были уже на ногах. – Готовы? – спросил Бершад. Все согласно кивнули. – Вперед! Бершад нес Эшлин через лес. Он не оглядывался, не проверял, нет ли погони, просто бежал, надеясь на удачу. Через несколько сотен шагов за спиной послышались крики преследователей. – Быстрее! – сказал Бершад. – Не останавливайтесь. Они выбежали из леса на белый песок укромной бухты. Бершад подвернул ногу, упал и увидел среди деревьев пару десятков воинов в масках лисы и барсука. Они бросились к Бершаду, но в пяти шагах от него их пронзили арбалетные стрелы. – Что за фигня? – пробормотал Бершад. Вместо краденой рыбачьей лодки у берега стоял папирийский военный фрегат. Вдоль поручней на палубе виднелись матросы с арбалетами. – Поднимайтесь на борт! – выкрикнул голос с папирийским выговором. Бершад взял Эшлин на руки и шагнул вперед, но тут же, задыхаясь, повалился на белоснежный песок. Ему казалось, что он тонет. Нож, пронзивший грудь, явно задел жизненно важные внутренние органы. – Берите королеву, – велела Хайден своим спутницам. – Я помогу Бершаду. Опираясь на подставленное плечо, Бершад побрел на мелководье, но тут же упал в воду. Хайден помогла ему подняться. – Дай мне ракушку, – пробормотал он, чувствуя приближение смерти. – Не глупи, – сказала Хайден. – Мы почти на месте. Три вдовы подняли Эшлин на борт, потом помогли Бершаду перебраться через поручни. Под конец он уже не дышал. – У него в легком нож, – сказал кто-то. – Надо вытащить клинок. – Нож задел сердце. Если его вытащить, то драконьер умрет от кровоизлияния. – А если не вытащить, то он задохнется. У Бершада потемнело в глазах. Как странно – он перенес столько тягот и лишений, а теперь погибает от жалкого куска стали. Хорошо хоть море рядом. – Нужен мох! – прозвучал знакомый голос. – Раздобудьте ему клочок мха! Фельгор. Бершад с трудом приоткрыл глаз, увидел смутные очертания Фельгора, который носился по палубе. – Что это в руке у королевы? Мох? – Не знаю, оно все обугленное… – Да, это божий мох, – сказала Хайден. – Отлично! Тут еще остались необожженные кусочки. – Фельгор склонился над Эшлин и аккуратно собрал мох с ее ладони. – Надеюсь, хватит. – Он с озабоченным видом обратился к Бершаду: – Потерпи еще немного, приятель, все будет хорошо. Бершад ощутил, как из груди вытаскивают нож. На палубу хлынула кровь, но рука Фельгора тут же накрыла рану. По телу Бершада расплывалось тепло, кости и внутренние органы исцелялись. Бершад глубоко вздохнул. Фельгор довольно улыбнулся: – Я снова спас тебе жизнь, Сайлас. – Он посмотрел на берег. – Вот теперь я чувствую себя настоящим героем. Матросы подняли якорь и сели на весла. 48 Эшлин