– Вернусь к Эшлин. – Он вообразил ее лицо. Ее руки. И вражеские воинства под стенами города. У него перехватило дух. – Зря я ее оставил. – Значит, назад, к возлюбленной. В Альмиру. Очень интересно. – Ну, я тут прикован к столу в хреновом баларском подземелье, так что один фиг, интересно или нет. Озирис погрузился в размышления. – Да, пожалуй. Кстати, нам следует продолжить опыты. – Он подошел к полке и снял с нее мачете. – Давай-ка сейчас отрубим всю ногу целиком. Главное, постарайся не откусить себе язык, его очень трудно выращивать по новой. С ногой Озирис возился долго, нанес ударов десять, а то и больше. Бершад корчился от боли, вопил благим матом и под конец обоссался. Потом Озирис подобрал обрубок и сунул его в мешок. Кровь хлестала повсюду. Четыре пригоршни божьего мха еле-еле остановили кровотечение. Боль утихла, превратилась в ласковое тепло, будто культю опустили в прогретый солнцем пруд. Бершад дергался, стонал и был не в силах произнести нечто членораздельное. Озирис делал какие-то записи, потом нащупал пульс на запястье и на шее Бершада. – Великолепно, барон. Ты в прекрасном состоянии. А теперь продолжим. Осталось совсем немного, и я получу ответы на все свои вопросы. Не успел Бершад вымолвить и слово, как Озирис скальпелем перерезал ему горло. В рот хлынула кровь, Бершад потерял сознание, а Озирис торопливо заткнул рану мхом. Бершад очнулся. В подземелье было пусто, угли в очаге еле тлели. Нога отросла. Новая конечность ощущалась странно – вроде бы живая, но какая-то отдельная от тела. Он уставился в потолок, по которому тянулась паутина медных труб, и задумался, зачем ему, в сущности, понадобилось что-то узнавать о себе. Причины мгновенного исцеления по-прежнему оставались неизвестны. Всего-то и выяснилось, что в один прекрасный день это его убьет. И что все это как-то связано с драконами. Он так отчаянно корил себя за глупость, что не сразу расслышал странное царапанье – тихое, но настойчивое. Металл скреб о камень. Вжик-вжик, вжик-вжик. Звук доносился из угла справа, где в стене виднелась проржавевшая решетка. Бершад недоуменно покосился на нее, и тут решетка затряслась, подалась вперед, а потом скользнула вбок, открыв черный квадрат потайного хода. И ухмыляющуюся рожу Фельгора. – Ну ты и попал, драконьер. – А где Озирис? – еле слышно прошептал Бершад. – Не волнуйся, – сказал Фельгор, выкарабкиваясь из дыры. Он подстригся и переоделся в наряд дворцового слуги. – Полчаса назад этот псих ушел из дворца. Я проследил за ним до самого порта. Он предупредил своего помощника, что отлучается на весь день, а еще пробормотал что-то про сломанный корабль. В общем, нам лучше здесь не задерживаться. – Баларский вор осмотрел кандалы Бершада и снял с пояса отмычку. – Если тебе очень хочется, могу тебя отсюда вызволить. – А как по-твоему, мне хочется или не очень? Фельгор вытащил из ножен длинный изогнутый кинжал и поморщился. – Ну, фокус со мхом – это одно. А вот отращивать отрубленные ноги – это совсем другое. Может, тебе жить надоело, кто тебя знает. В общем, сам выбирай. Бершад посмотрел на кинжал. Таким клинком легко отрубить голову с одного удара, даже у Фельгора это получится. Наверное, лучше быстрая смерть, чем то, что ждет его в будущем. И тут ему вспомнились слова Виры: воспользуйся своей силой, чтобы защитить близких. Роуэн и Альфонсо погибли, но Эшлин была жива. Может, Бершад проклят. Может, он демон. Но силы у него еще были. – Сними с меня цепи, – потребовал Бершад. – Отлично, – сказал Фельгор. – Правильный выбор. Он повозился с кандалами, и спустя две минуты Бершад был на свободе. – Ты можешь ходить? – спросил Фельгор. Бершад спустил ноги на пол и сделал несколько шагов на пробу. Кожа ступней стала нежной, как у новорожденного, а не загрубевшей от долгих лет ходьбы, но в остальном все было в порядке. – Превосходно! – Фельгор порылся в сундуке у стены и вытащил оттуда черные полотняные штаны, кожаную рубаху и крепкие сапоги. Пока Бершад одевался, баларский вор сновал по подземелью, прикарманивая все ценное. – Готов? – Погоди. Оглядев подземелье, Бершад заметил бочку драконьего масла – судя по всему, его доливали в светильники. Бершад поднял бочку и направился в зал, где стояли катапульты. – Зачем она тебе? – спросил Фельгор. – Хочу закончить то, что начал. Покойный император Мерсер не сможет истребить драконов, но лучше подстраховаться, чтобы этого не сделал еще кто-нибудь. Бершад выбил днище у бочки и щедро окропил драконьим маслом ряды катапульт. Потом снял факел со стены и швырнул подальше. Вспыхнуло пламя, осветив подземный зал с сотнями метательных машин. Бершад смотрел, как разгорается огонь. – Да уж, не самый разумный поступок, – пробормотал Фельгор и ткнул пальцем вверх. По потолку тянулись тысячи медных труб – одни толщиной в руку, другие шириной с городскую улицу. Все они подрагивали и гудели. Бершад сообразил, что прямо над ними находится огромная шестеренка. – М-да… – Надо валить отсюда, – сказал Фельгор. – Согласен. – Главное, чтобы ты пролез в дыру. Бершад просунул голову в квадратное отверстие, выдохнул весь воздух из грудной клетки, втянул живот и с большим трудом протиснулся в потайной лаз, отталкиваясь ногами от каменных плит. Фельгор скользнул следом и установил решетку на место. – Если мы уцелеем при взрыве, то никто не поймет, как мы отсюда выбрались, – сказал баларин. – То-то старый псих удивится. Наверное, все запишет и будет ломать голову над великой тайной. – Слушай, а ты вообще долго за нами наблюдал? – Долго. Навидался всякой жути, б-р-р. Ладно, пора двигаться. Узкий туннель вел к широкой сточной трубе. В ней Бершад мог стоять в полный рост. Они долго шли за тонкой струйкой воды, стекавшей по трубе, и наконец добрались до решетки, за которой виднелась речушка. Решетка была заперта на здоровенный замок изнутри. – Повезло, – сказал Фельгор, орудуя отмычкой. – Замок старый. Новые замки без пропуска не открываются. Даже со старым замком Фельгору пришлось провозиться минут пятнадцать. Наконец они выбрались в вечернюю прохладу, почти в лиге от дворца. – Отлично. Мы совсем рядом с портом, – сказал Фельгор, оглядевшись. – Поначалу в городе поднялась суматоха. Сотни вооруженных солдат с факелами носились по улицам, искали драконьера с синими татуировками на щеках. А после свадьбы и коронации все стихло. Народ вообще быстро забывает мертвых правителей. Бершад ополоснул лицо и волосы, с трудом удержался, чтобы не потыкать в новоотросшие конечности. – А что с Вирой? – спросил Фельгор. – Я хотел с ней повидаться, но та часть дворца так тщательно охраняется, что туда не проберешься. – Да и не надо, – сказал Бершад. – Каира решила остаться в Баларии, так что Вира при ней. – Ну, тогда наш паучок и без нас обойдется. Она умеет за себя постоять. Бершад кивнул: – А почему ты за мной вернулся? Фельгор шмыгнул носом, высморкал черные от копоти сопли. – Я вообще часто ищу приключения на свою задницу без всякой на то причины. Когда я в первый раз забрался во дворец, то не для того, чтобы что-то слямзить, а просто так, из любопытства. И чтобы навести шороху среди знати. А теперь вот решил вызволить из подземелья убийцу баларского императора. То-то шуму будет. – Но тебе же грозила смерть! – сказал Бершад. – Должна же быть какая-то причина. Фельгор замялся. – Бершад, старый псих резал тебя на куски! – Он потупился. – Не мог же я тебя бросить на верную смерть. Мы с тобой столько пережили… Бершад не знал, что на это ответить. Фельгор заметил выражение его лица и улыбнулся. – Давай без сантиментов, драконьер. Тебе не пристало. Короче, в городе нам оставаться нельзя. Куда теперь двинем? – В Альмиру, – сказал Бершад. – Мне надо вернуться в Альмиру. Фельгор почесал подбородок: – Ого! Слушай, войска у тебя нет. В осажденную Незатопимую Гавань просто так не прорвешься. – Знаешь, на всем белом свете мне дороги только ты с Вирой и Эшлин Мальграв. Сейчас жизнь Эшлин в опасности. Я просто обязан ей помочь. А если нет, то лучше сразу перережь мне глотку. – Что ж, Альмира так Альмира, – кивнул Фельгор. – Ну, тебе туда возвращаться незачем. Свой должок ты выплатил. – В Баларии меня приговорили к смертной казни, – напомнил Фельгор. – А в Альмире обещали помилование. – Он посерьезнел и добавил: – Роуэн погиб, присматривать за тобой некому, так что вторая пара глаз не помешает. Ведь беда и так ходит за тобой следом. – Спасибо тебе, Фельгор. За все спасибо.