Бершад открыл жестянку. В ней оказался театральный грим, как раз под цвет кожи Бершада. – Чтобы замаскировать твои татуировки. Бершад кивнул: – Отдыхай. Через час выходим. 33 Бершад Балария, Бурз-аль-дун, Театральный квартал Даже глубокой ночью Бурз-аль-дун не затихал. Бершад никогда в жизни такого не видел. По мощеным бульварам и проспектам, в свете сотен медных фонарей, заправленных драконьим маслом, сновали толпы людей. Альмирские бароны могли жечь драконье масло в свое удовольствие – такая роскошь была доступна только знати и богачам, как и тысячеакровые земельные владения, и войска. А здесь еженощно жгли сотни галлонов драконьего масла на благо всех жителей Бурз-аль-дуна. Эта расточительность была сродни тому, как если бы кто-то каждый день покупал корабли, а вечером их сжигал, чтобы наутро начать все по новой. Трое спутников шли гуськом. Фельгор впереди, с фонарем, снятым со стены. Бершад посчитал это воровством, но их никто не остановил. Из театральной труппы Фельгор, кроме грима для Бершада, умыкнул еще и яркий камзол с кружевами для себя и два таких же ярких плаща, под которыми Вира и Бершад скрыли оружие, доспехи и лица. Поначалу Бершад отказывался, считая, что они привлекут излишнее внимание, но Фельгор настоял. – Я здесь вырос, – объяснил он, указывая на пятерых оборванцев, сидевших на невысоком заборе и оглядывавших толпу. – Вот таким же мальцом пришел в Театральный квартал по рабочему пропуску убирать мусор и конский навоз с улиц, когда богатеи приезжали посмотреть представление. Ребятишки здесь ошиваются, завидуют торговцам и знати и довольны лишь тем, что тут их накормят, а жар драконьего масла их согреет. Скучная, обыденная жизнь. А может, кто-то из них и сообразит, в чем тут правда. – Какая правда? – спросил Бершад. – Из канавы все законы и установления в Часах кажутся непреложными, но это не так. – Фельгор усмехнулся. – Непреложного не бывает. И когда малец из трущоб за рекой это осознаёт, то обретает власть, потому что ему нечего терять. Так что вскоре он начнет пробираться через пропускные пункты и озорничать. – Кстати, о пропускных пунктах, – сказала Вира. – Сколько нам надо пройти? – Всего один, – сказал Фельгор. – Считайте, нам повезло. Сначала надо пересечь Театральный квартал, а он очень большой. Балары любят представления. На противоположной стороне квартала пропускной пункт в окрестности дворца. Там живут богачи, и все застроено роскошными особняками. Йонмар, хоть и был редкий мудак, хорошо продумал эту часть плана. – А как пройти через пропускной пункт у дворца? – спросил Бершад. – Вокруг дворца девятнадцать пропускных пунктов, – ответил Фельгор. – Но нам они ни к чему. У нас другая дорога. – Он обернулся, блеснул мелкими зубами в свете фонаря. – Вам понравится. По обе стороны улицы высились дома, самый низкий – высотой с альмирскую крепость. По стенам каждого дома вилась паутина медных труб и подъемников. Из таверн и питейных заведений доносился шум – смех, музыка, звон посуды. Путники пересекли широкий мост и смешались с толпой людей, направлявшихся к театру под открытым небом на берегу. Все были коротко стриженные, в шелковых рубахах. – Надо было подстричься, – сказал Фельгор, ероша шевелюру. – Баларина сразу узнаешь: нос длинный, волосы короткие. Ну да ладно. За рядами сидений виднелась сцена, по которой двигался огромный бумажный дракон – красный, изнутри подсвеченный свечами. Его волоком тащили обнаженные танцоры, с ног до головы выкрашенные в черный цвет. Время от времени танцор рядом с драконьей головой выдувал изо рта струю синего пламени. Высокий мальчишечий голос запел что-то по-баларски. Бершад, хотя и не разобрал все слова, все-таки понял достаточно. Песня была о нем и о семнадцатом драконе, которого он убил на северном побережье Альмиры. – Этого еще не хватало, – пробормотал он и поплотнее закутался в плащ. У входа в театр стояли ларьки, где торговали билетами, снедью и вином. Фельгор встал в очередь у ларька. Вира ткнула его под ребра и прошипела: – Ты чего? У нас нет времени. – Я проголодался, – сказал Фельгор. – А клюквенных пирожков я два года не ел. Если мне сегодня суждено помереть, то на полный желудок. Не волнуйся понапрасну, вон, лучше посмотри представление. – Он повернулся к Бершаду. – Только не спрашивай его, как все было, а то он все испортит. – Все знают, как оно было, – проворчал Бершад. Пока они стояли в очереди, Бершад заметил, что почти у каждого баларина на шее висели крошечные часы. От мерного тиканья у Бершада по коже побежали мурашки. Фельгор купил четыре пирожка с клюквой и кувшин вина у торговца с острым, как кинжал, носом, угостил спутников и взял себе два пирожка. На сцену вышел актер, игравший Бершада, – невероятно мускулистый великан с дурацким длиннющим копьем. Он начал какой-то сложный танец, сопровождавшийся песней о славном долге драконьера спасти горожан. – Пойдем отсюда, – буркнул Бершад. Вдруг зрители подозрительно засуетились. Бершад испугался, что его узнали, но потом сообразил, что все указывают не на него, а в небо. Над городом летела стая курносых дуболомов – дракониха и десяток ее отпрысков. Их силуэты четко темнели в лунном свете. По толпе пронеслись ахи и охи. – Чего это они так разволновались? – спросил Бершад. – В Дайновой пуще эти дуболомы на каждом шагу. Фельгор не ответил – как и все его соотечественники, он, разинув рот, завороженно уставился в небо. – Фельгор! – Чего? – Он оторвался от созерцания. – А, ну так здесь ведь не Дайновая пуща. Драконы пролетают над Бурз-аль-дуном только в начале Великого перелета, – объяснил Фельгор. – Да и тогда их не часто увидишь. Я вот, пока тут жил, ни разу не видел. Хотя мой старший брат рассказывал, что, когда мне было одиннадцать лет, над нашим домом пролетел горный красноголов. Только я сидел в сортире и все пропустил. А может, брат все выдумал, он любит привирать. – Помолчав, он добавил: – Похоже, скоро начнется Великий перелет. – Очень скоро, – кивнул Бершад, вспомнив, зачем отправился в Баларию. – Пойдемте. Они зашагали на восток. Фельгор жадно хлебал вино из кувшина. На левой стороне улицы толпились люди – по большей части посудомойки и кухарки. Фельгор велел спутникам перейти на правую сторону, где почти никого не было. – Нас там скорее заметят, – напомнила Вира, старательно пряча оружие под плащом. – Мы не одеты как прислуга, – сказал Фельгор. – А если Вергун хорошо подделал пропуска, то нам ничего не грозит. Он вытащил из кармана металлический пропуск. Бершад и Вира сделали то же самое. На круглом, размером с чайное блюдце, жетоне из гладкого серого металла с одной стороны был выбит набор отверстий, а с другой – выгравировано описание владельца на баларском. В этом и заключалась проблема Бершада. Грим скрывал его татуировки, но внешнего вида не изменял. А Бершад был совсем не похож на Йонмара. – А как же приметы? – спросил Бершад. – Я еще на корабле у него допытывалась, – сказала Вира. – Он так ничего и не ответил. – Да успокойтесь вы, – заявил Фельгор. – Мне не впервой пробираться через пропускной пункт. Главное, чтобы драконьер прошел последним. И дайте-ка мне еще вина. Фельгор сделал четыре или пять больших глотков и отшвырнул пустой кувшин. Путники свернули за угол и подошли к тяжелой железной решетке, перегораживавшей дорогу. Толстые прутья, сделанные из того же серого металла, что и пропуска, скрещивались геометрическим узором. Решетка доходила до крыш ближайших домов, как минимум двести локтей в высоту. По обе стороны решетки виднелись узкие калитки, в которые два стражника впускали людей. Рядом с каждой калиткой стояло какое-то металлическое приспособление, от которого под землю уходили четыре медные трубы. – Вот это – пропускной пункт? – уточнил Бершад. – Ага, – сказал Фельгор. – Не забудьте, Сайлас идет последним. Они встали в очередь на правой стороне улицы, за тремя знатными горожанами, одетыми в такие же яркие наряды, как те, которые украл Фельгор. Наконец-то Бершад все понял. Человек подходил к калитке, вручал стражнику свой жетон, стражник опускал металлический кружок в странное приспособление, поворачивал рукоятку сбоку, в машине что-то жужжало, из нее вырывался клуб пара, пахнущий драконьим маслом, потом раздавались щелчки, и пропускной жетон вылетал из щели. Стражник брал пропуск, читал описание, пристально всматривался в стоящего перед ним человека и возвращал ему жетон. Лишь после этого человек проходил в калитку. Фельгор уверенно направился к стражнику и протянул ему пропуск. – Отличное представление! – сказал он и громко рыгнул. – Превосходное. Просто… – Он пошатнулся, но устоял на ногах. Стражник подозрительно посмотрел на Фельгора, еще раз прочитал описание на жетоне и вернул его владельцу. Фельгор взял пропуск и, оказавшись за калиткой, кивнул Вире и Бершаду. Вира предъявила свой жетон, и ее пропустили. Настала очередь Бершада. Он посмотрел на стражников, и решил, что в случае чего первым убьет того, кто слева, который держал руку поближе к мечу. Обычно так поступали опытные бойцы. Жетон Бершада выдержал проверку машиной. Стражник поднес его поближе к глазам и стал читать описание. Тут Фельгор и облевал ему все плечо и щеку. Во все стороны разлетелись алые брызги – вино и клюквенные пироги. – Что за фигня?! – заорал стражник. – Ты что, сдурел? – Извините, – пробормотал Фельгор. – Я немного перебрал… – Немного? – возмущенно закричал стражник, утирая лицо и шею. – Мне здесь еще шесть часов торчать. – Он вручил Бершаду жетон. – Уведите своего бухого приятеля куда подальше. – Он поманил к калитке следующего в очереди и, убедившись, что Бершад отошел подальше, пробормотал себе под нос: – Гребаные богатеи! – Ну что, поняли? – сказал Фельгор, когда все свернули за угол. – Любой закон можно либо нарушить, либо обойти. После пропускного пункта в городе стало потише. Огромные здания сменились имениями, окруженными невысокими оградами. – Жить здесь – дорогое удовольствие. Тут обитают самые богатейшие богачи. – Он указал на высокие белые заборы и черепичные крыши за ними. – Когда я был совсем мальчишкой, я много чего оттуда вынес. В богатых домах полным-полно золотой и серебряной посуды. Вот скажи, сколько тарелок нужно одной семье? Они шли долго. Бершад прикинул, что полночь уже миновала. А до рассвета надо было попасть во дворец и затаиться. – Фельгор, сколько нам еще… – Бершад осекся. Путники свернули за угол, и перед ними возник дворец. Под его громадный купол уместился бы целый город. Вокруг купола высилось кольцо башен – относительно небольших, но все равно превосходящих размерами все близлежащие здания. От города дворец отгораживала огромная стальная стена. – Еще далеко. Примерно с лигу, – сказал Фельгор. – Дворец так велик, что с ума можно сойти. Бершад прищурился: посреди купола что-то двигалось. – Что это там? – Центровая шестерня, – сказал Фельгор.