Бершад кивнул: – Меня поймали в горах и привели туда. Горная тропа начинается в дне пути отсюда, на северо-востоке, но ее трудно отыскать среди сосен и зарослей острокуста. – И как тебя приняли? – спросил Йонмар. Две недели Бершад пьянствовал с аргельскими баронами и торговцами – всем было интересно послушать рассказ о том, как Бершад по воздуху попал в Баларию, – а потом его наконец-то отыскал Роуэн, и их поскорее выпроводили из города. В отличие от альмирской знати галамарцы относились к драконьерам снисходительнее, однако же казнили тех изгнанников, которые без особой надобности задерживались в городе. – Это смотря кто, – ответил Бершад. В аргельском порту было малолюдно. У причала лениво покачивались корабли, но не было видно ни матросов, ни портовых рабочих – только таможенники. Ториан и команда подвели «Люминату» к причалу, где их уже поджидали шестеро вооруженных стражников в латах. Почти сто лет назад Балария завоевала и присоединила к своим территориям Галамар и Листирию, позволив сохранить названия и крохи независимости, однако обложила их налогами и обязала поставлять продовольствие и солдат в баларскую армию. Границы Галамара считались открытыми, но пройти таможенный досмотр было непросто, особенно такой странной компании: драконьер, папирийская вдова и баларский вор, приговоренный к смерти. Йонмар сошел на причал к таможенникам. Вперед выступил высокий человек в стальном шлеме, из-под которого выбивались жидкие светлые пряди, и с бородой, заплетенной в куцую косицу. – Дорожные грамоты, – потребовал он, протягивая руку. – Как тебя зовут? – недовольно осведомился Йонмар. – Аделон. Сержант Аделон. – А меня, сержант, зовут барон Йонмар Греалор. Так что будь повежливее. – А мне плевать, кто ты такой. Без грамоты в город ходу нет, будь ты хоть сама Этернита, долбаная богиня времени, – ухмыльнулся таможенник. – Где твои бумаги? На лице Йонмара отразились смущение и злость. Он неохотно достал грамоты, выданные королем Гертцогом, и вручил Аделону. Стражник прочитал их и заявил: – Сначала пойдешь к барону, – сказал он и, не отрывая взгляда от бумаг, добавил: – Вместе с изгнанником. – Никуда мы не пойдем, – запротестовал Йонмар. Вместо ответа Аделон махнул своим спутникам. Четверо взошли на борт корабля, а пятый побежал за подкреплением. Немного погодя из здания таможни, чуть дальше по пристани, высыпали еще несколько человек. – Мои люди обыщут ваш корабль и составят опись имущества, а барон решит, как с вами быть. Если у вас все в порядке, то через несколько часов пойдете своей дорогой. – Приказ короля Гертцога превалирует над распоряжениями мелкопоместного барона, – возразил Йонмар. – Пропусти нас немедленно. – Превалирует, говоришь? Я таких мудреных слов не знаю и знать не хочу. – Аделон сунул дорожную грамоту за пластину доспеха. – Вы с изгнанником пойдете со мной к барону – или плывите назад, в Море Душ, это уж как вам угодно. Бершад отдал свой меч Роуэну, чтобы не вызывать лишних подозрений, и вместе с Йонмаром, оставив спутников на корабле, направился к аргельскому барону в сопровождении Аделона и отряда из двадцати стражников. Они перебрались через водозащитный вал и пошли по пустынной улице. – А где жители? – спросил Йонмар у стражников. Ему никто не ответил, но через несколько кварталов издалека донесся шум, который с каждым шагом усиливался. Люди дружно выкрикивали: – Ру-би! Ру-би! Ру-би! Потом на мгновение воцарилась тишина, а следом раздались восторженные вопли и улюлюканье. – О боги, – пробормотал Йонмар. – Я знаю, что это… – Дровосеки соревнуются? – спросил Бершад. Йонмар зыркнул на него: – Там казнят скожитов. Они свернули на городскую площадь, и крики стали громче. На площади собралась огромная толпа. На открытом пространстве теснились сотни людей, отцы сажали детей на плечи, и даже на крышах домов устроились зеваки в обнимку с бурдюками пива и вина. Самые любопытные пытались протолкнуться поближе. Казнь была развлечением, которое любили все. В центре площади высился помост, наскоро сколоченный из сосновых бревен, под которым уже лежала груда обезглавленных тел. По лесенке в противоположном конце помоста стражник вел пленника со связанными руками и мешком на голове. Из-под мешка свисали длинные, до пояса, спутанные черные волосы. Стражник вытолкнул пленника на середину помоста и пинками заставил его опуститься на колени. На скамье слева от помоста восседал барон в роскошной горностаевой мантии – русоволосый человек средних лет, коротко стриженный и чисто выбритый. Чуть подавшись вперед, он одной рукой опирался на колено, а в другой небрежно держал обнаженный меч, указывая им на помост. – Это Гарвин, аргельский барон, – сказал Бершад Йонмару. Бершаду довелось несколько раз пировать с Гарвином. Барон, обычно суровый и серьезный, был не дурак выпить и повеселиться. Гарвин лениво махнул рукой, и стражник стянул мешок с головы пленника, открыв зверскую физиономию с кудлатой бородой до пупа. Косматые брови нависали над глазами, а щеку пересекал выпуклый рубец шрама. Толпа затихла. – Имя? – Логон с Потаенных Озер, – с вызовом ответил пленник. – В чем тебя обвиняют? Пленник не ответил, и Гарвин перевел взгляд на стражника. – Убийство. Изнасилование. Каннибализм, – заявил стражник, выступив вперед. Гарвин нетерпеливым жестом велел ему продолжать. – Этот мерзавец напал на семью галамарского шахтера, который разрабатывал небольшую шахту к югу от Лорнарского Рубежа. Шахтеру проломили голову топором и бросили труп воронью. Его жену посадили на цепь в хижине и насиловали до смерти. Детей… – Стражник замялся. – Продолжай, сержант, – велел Гарвин. – Детей съели. Причем не дикие звери. Детские кости сложили горками, с черепами наверху. Детей было трое, не старше десяти лет. В толпе послышались испуганные восклицания и озлобленные выкрики. Гарвин дождался, пока все умолкнут, и повернулся к дикарю: – Что ты на это скажешь? Скожит поднял голову и заговорил гулким басом: – Может, его убили, а детей съели. На Вепревом хребте есть племена, которые так делают. Но я тут ни при чем. В Потаенных Озерах не едят человечины. – Где вы поймали Логона с Потаенных Озер? – спросил Гарвин сержанта. – В лиге к северу от разоренной шахты, близ Лорнарского Рубежа. Он дрых под деревом, в стельку пьяный. А руки все в крови, и топор рядом лежал. Но звериной туши рядом не было, так что откуда кровь – непонятно. Гарвин, поразмыслив, обратился к пленнику: – Если сознаешься, я дарую тебе быструю смерть. – Он указал на груду обезглавленных тел. – Как бы там ни было, до заката ты не доживешь. Выбирай. Логон с Потаенных Озер невозмутимо оглядел толпу. – Меня не волнует твое предложение, повелитель низин, – наконец сказал он. – Твои люди идут в наши земли и копают там норы, как мыши и крысы. Забирают чужое, все хотят даром. Не знают, как вылечить свою отравленную, оголодавшую страну. – Он злобно уставился на Гарвина. – Делай со мной что хочешь. Но ничьих детей я не ел. Люди на площади заорали, требуя наказания. Гарвин встал со скамьи. – Пусть теперь жрет свои яйца, – объявил он. – Авось подавится. В толпе возбужденно закричали. Два стражника держали Логона за руки, а третий отсек ему мошонку, запихнул в рот пленника и обмотал челюсти веревкой, чтобы тот не выплюнул. Потом зажал ему нос ладонью. Лицо дикаря побагровело. Он напрягся и с огромным усилием сглотнул. Стражники отпустили его, и он, дергая ногами, повалился на помост. Через несколько минут он истек кровью, и тело сбросили на груду трупов у помоста. Стражники отправились за очередным пленником. – Как видите, барон сейчас занят, – сказал Аделон, ощерившись щербатой, желтозубой улыбкой. – Подождете его в крепости. Бершада и Йонмара повели в аргельскую крепость. На зубчатой крепостной стене висела освежеванная драконья туша. Весь жир с нее ободрали, остались только обрывки чешуйчатой шкуры и сгнившие кости. Похоже, скелет висел там уже два или три дня. – Это красноголов? – спросил Бершад, заметив алое пятно на черепе. – А тебе какая разница? – Зря вы выставили его скелет напоказ, – сказал Бершад. – Красноголовы образуют пары на всю жизнь и жестоко мстят придуркам, которые осмелятся убить их спутника. – Прищурившись, он прикинул размер – судя по всему, это был самец. – Между прочим, самки красноголова значительно больше. – Давай так – ты, изгнанник, гоняйся за живыми драконами, а с дохлыми мы как-нибудь сами разберемся. – Ну, как хотите. Кабинет барона находился в глубине аргельской крепости. Комната была небольшой, но любовно обставленной – гобелены на стенах, мягкие ковры на полу. Бершад стянул сапоги, вытер их о ковер и уселся в удобное кресло. – Ты же сам был бароном, – укоризненно сказал Йонмар. – Что это за поведение? – Ага, был, – кивнул Бершад и закрыл глаза. – Только какой из меня барон?