Что-то щелкнуло в моей голове, внезапно все стало ясно. Я дракон, а «Коготь» — одна из самых влиятельных организаций в мире. Если я состою в «Когте», то являюсь тем, кто управляет. Я стану тем, кто отдает приказы. Не должен буду сдавать бессмысленные экзамены, слушать людей или беспокоиться о том, что каждое мое движение под наблюдением. В «Когте» драконы были начальниками, президентами, главами корпораций. И если я стану частью организации, никогда больше никто не скажет мне, что я должен делать. Мистер Гордон заметил мою реакцию и улыбнулся. — Да, Данте, — кивнул он. — Теперь ты понимаешь. Внутри организации ты можешь стать кем пожелаешь. Но чтобы попасть туда, ты обязан стремиться стать тем, кем хочет видеть тебя «Коготь», даже если это означает в настоящий момент отодвинуть свои собственные желания. Помни наш девиз — Ut ominous sergimous. В единении процветаем. Ты не просто одинокий детеныш, ты часть чего-то намного большего, чем ты один. Иногда жертва необходима. «Жертва необходима». Эмбер фыркнула, все еще злая и явно не впечатленная всем этим. — Как бы там ни было, — проворчала она, скрестив руки. — Я только знаю, что теперь никогда не увижу это кино, да? Мистер Гордон все еще наблюдал за мной оценивающим взглядом темных глаз. Самодовольная усмешка изогнула его губы. — Мисс Брюннер, — позвал он, все еще глядя мне в глаза. — Пожалуйста, позвоните в кинотеатр и организуйте закрытый показ на завтрашний вечер. Скажите им, что нам нужно зарезервировать целый кинозал на несколько часов. Скажите также, что цена не имеет значения. Эмбер вздрогнула, ее глаза расширились, а я открыл рот от удивления. Мистер Гордон улыбнулся. — Полагаю, вы заслужили небольшой перерыв, — сказал учитель, наконец, взглянув на Эмбер, которая выглядела потрясенной до потери дара речи. — Ты права. Нельзя учиться и сдавать экзамены целыми днями напролет. Если завтра вы пройдете последнюю стадию экзамена, мы все отправимся в город отметить это событие. Такой мотивации для вас достаточно, мисс Хилл? Эмбер что-то утвердительно пробормотала, и мистер Гордон кивнул. Но его взгляд встретился с моим поверх ее головы, и в этом мрачном взгляде я мог видеть отголоски его мыслей. «Вот что значит сила, Данте, — говорил он. — Вот что ты сможешь получить, если будешь выполнять точно то, чего хочет «Коготь». На вершине никто не скажет, что тебе делать, больше никогда. На вершине ты сможешь обрести свободу». Эмбер пыталась разговаривать со мной после того, как нас отпустили, но я едва ли слышал хоть что-то из сказанного ей, пока мы шли через пыльный двор к нашим комнатам. Мысли в голове вертелись, и внезапно меня перестало волновать кино, или наше злополучное приключение, или вообще что угодно, кроме предстоящего теста. Теперь я знал, что должен делать. У меня была четкая дорожка, и я не сверну с нее, пока не достигну конца, на самом верху. Даже несмотря на то, что путешествие будет тяжелым и некоторые вещи придется отпустить. Это может оказаться больно, но в итоге будет стоить того. Жертва необходима, но я буду свободен. Райли — Райли, — послышался голос из темноты. Я обернулся, бросив затуманенный взгляд на настенные часы, когда в дверном проеме крошечной кухни домика появился солдат — 4:50 утра. Очевидно, я был не единственной ранней пташкой. Либо так, либо орденец тоже поспал немного. Вчера был изнуряющий, умопомрачительно длинный день путешествия, пятеро из нас — я, Эмбер, Уэс, орденец и восточный дракон — набились в старый черный джип, спроектированный без заявки на удобство. Мы сменяли друг друга, по очереди вели машину и сидели на переднем пассажирском кресле, пока остальные теснились сзади. За пару часов до нашего финиша, мы завернули в один из многих палаточных лагерей, разбросанных рядом с Озарком, и сняли коттедж на ночь. Было настоящим облегчением не делить крошечный номер отеля, хотя мой мозг долго не отключался, не позволяя заснуть. Наконец, приняв тот факт, что о сне не может быть и речи, я встал и направился на кухню за самым крепким черным кофе, который только смог сделать, когда солдат возник в дверях. Я не обратил на него внимания, потянувшись за кофеваркой. Ну, нам известно, что кто-то — вероятно, орденец — уже сварил кофе. Я наполнил свою чашку и сделал глоток. Черный и достаточно крепкий, чтобы разъесть краску на стене — то, что нужно. — Что? — буркнул я. Пауза, затем он тихонько вздохнул. — Мне так и не выпала возможность поблагодарить тебя. Удивленный, я отвернулся и открыл шкафчик, в котором хранились скудные припасы, которые мы взяли с собой. — Давай не будем все усложнять, орденец, — пробормотал я, роясь среди банок с супом и равиоли, пакетиков вяленого мяса и конфет, всего, что можно быстро разогреть и съесть в дороге. Фу, быть может, я просто перехвачу что-нибудь позже в пути. Я не понимал, как Эмбер может каждый день есть «Скиттлз» на завтрак. — Ты ничего мне не должен. — Ты спас мне жизнь, — настаивал солдат. — Хоть и не должен был. Больше никто ничего не мог сделать, не на таком расстоянии от города. Ты мог позволить мне умереть. — Какая же сволочь я, по-твоему, а? — прорычал я, закрывая дверь шкафчика, чтобы взглянуть на него. — Я этого не сделал, потому что ты мне нравишься. Спас тебя, потому что так было правильно. Потому что ты отличный стрелок и прикрываешь наши спины, когда мы нуждаемся в этом. Потому что знаешь все про Орден, как они работают, что происходит в их свихнувшихся головах, а оставаться в живых проще, когда есть информатор изнутри. Я поступил так по ряду причин, орденец, и все они перевесили желание наблюдать, как ты истекаешь кровью в грязи. — Я сузил глаза, сделав глоток горького кофе, чтобы проглотить злость. — Поэтому не заставляй меня жалеть о выборе после этих глупых слов, почему я решил спасти твою жалкую задницу. Как бы трудно ни было в это поверить, но я не разрешаю кому-либо из моей команды умирать, если могу помочь. И я был бы никуда не годным лидером, если бы позволил личным чувствам встать на пути. Ты знаешь меня не так хорошо, как можешь думать. По какой-то причине сказанное заставило его закрыть глаза и поморщиться. — Эмбер однажды сказала мне то же самое, — начал он. — Она оказалась права. Я ничего не знал о вашем виде. Все, чему научил меня Орден, оказалось ошибочным. — Он забарабанил пальцами по руке и посмотрел в коридор, где за дверями Эмбер, Уэс и Джейд все еще спали в причудливых деревянных комнатах. — Я хочу узнать больше, — тихо произнес он. — Я пытаюсь понять. Даже с Эмбер я чувствую, что едва коснулся поверхности. Если бы только рядом находился дракон, готовый объяснить все эти вещи. Он улыбнулся, хотя выражение его лица оставалось мрачным и отрешенным. — Я не хочу бороться с тобой, Райли, — в следующее мгновение сказал он, и мы оба знали, на что он ссылается. — Ты мне не враг. Не хочу чувствовать, словно должен постоянно прикрывать свою спину от одного из своих товарищей. Я люблю Эмбер. — Он произнес это просто, как будто сообщал мне прогноз погоды. — И тебе известно, что есть что-то между тобою и ей, нечто… драконье, я полагаю, что, возможно, мне не суждено понять. Не мое дело спрашивать — она расскажет мне, когда будет готова. Но я останусь здесь. И никуда не денусь. Я сглотнул рык и подавил поднимающегося Кобальта, ощетинившегося и возмущенного. — И зачем ты мне это говоришь? — Это должно быть сказано. — Он снова уставился в коридор. — Мы слишком долго ходили вокруг да около. Мне надоело прятаться. Я бы предпочел, чтобы все открылось. Ты спас мне жизнь, — продолжил он, невероятно искренне и спокойно. — Я подумал, будет вежливо с моей стороны сообщить тебе свою позицию. Злость била ключом, но я выдавил усмешку и прошел мимо него в гостиную. — Близость смерти делает тебя сентиментальным, орденец? — Возможно, — его голос звучал по-прежнему спокойно. — Но это ничего не меняет. — О чем это вы двое беседуете? Эмбер прошла из коридора, зевая, направилась в кухню. Ее темно-красные волосы торчали во все стороны, и при взгляде на нее Кобальт зашевелился. Мельком улыбнувшись орденцу, она прошла к кофейнику, налила содержимое себе в чашку и вернулась назад в гостиную, чтобы присоединиться к нам. — Мы тебя разбудили? — спросил солдат, игнорируя, что я не заметил предыдущего вопроса. Эмбер покачала головой и поднесла чашку к губам. — Не могла заснуть. Услышала вас обоих здесь и подумала, что тоже могу встать, пройтись по плану или еще что-то сделать. Фу, это ужасно. — Она убрала чашку от губ, поморщилась, затем сделала еще один глоток. — Полагаю, ничего не изменилось, так? Мы придерживаемся того же плана? Я вздохнул. — Да, — кивнул я, сделав бодрящий глоток. — План в силе. Как только остальные проснутся, выдвигаемся. Нам нужна еще пара вещиц, прежде чем мы сможем провернуть это. * * * — Ну, хорошо, — сказал я, притормозив на узкой ветреной дороге, идущей через гору. Вверху над головой желтое ограждение перекрывало обе линии, рядом стояла одинокая полицейская машина, мигая синими огнями. — Вот контрольно-пропускной пункт. — Я взглянул на Эмбер и орденца на заднем сиденье, и увидел пару незнакомцев, смотрящих в ответ. Подобно мне, на них были надеты черные костюмы — или смокинги, как изящно выразился Уэс, — и темные очки, «пара вещиц», которые мы должны были взять, чтобы план сработал. Меня возмущал тот факт, что Уэсу не пришлось наряжаться для этой глупой миссии; он остался в коттедже. Я ненавидел костюмы агентов ФБР: галстук на шее давил, словно петля, а пиджак жал во всех неподходящих местах. Орденец, что отвратительно, казался совершенно в своей тарелке в костюме и галстуке, вероятно, привыкнув к униформе, но я хотел покончить со всем этим как можно скорее. — Помните, — обратился я к ним и восточному дракону на переднем сиденье. — Говорить буду я, но, если кто-нибудь спросит, мы из Министерства внутренней безопасности. Вы вдвоем — стажеры, поэтому любые вопросы следует задавать мне или мисс Лун. — И что ты собираешься им говорить? — спросила Эмбер. — Тебе известно об этом секретном министерстве не больше нашего. — Министерстве внутренней безопасности, Искорка, — поправил я. — И, возможно, я не хамелеон, но мастер пудрить мозги. Обычно мне не нужно знать, что говорить. А просто нужно бушевать и вести себя так, словно разговаривающий со мной человек впустую тратит мое время — в сущности, быть полным уродом, — и большинство людей сдаются. Если ты ведешь себя так, словно тебе положено находиться здесь, люди, в общем, считают так же. Что насчет тебя? — спросил я женщину рядом с собой. — Думаешь, сможешь заболтать охранников? Голос дракона с востока прозвучал невозмутимо: — Уверена, я смогу что-нибудь придумать. — Тогда ладно. — Я повернулся вперед и завел машину. — Давайте сделаем это. Мы подъехали к баррикадам и остановились, когда дверь полицейской машины открылась и из нее вылез грузный мужчина. Я опустил стекло, наблюдая за ним с настолько скучным презрением, на которое только был способен, пока офицер брел к нашей машине. — Прости, приятель, — сказал человек, уставившись на нас. — В настоящий момент дорога закрыта. Придется тебе объезжать вокруг. Я сверкнул фальшивым удостоверением, которое Уэс выдал мне этим утром. — Нас ждут, — произнес я скучающим голосом, в котором ясно слышалось, «я не могу поверить, что мне приходится объяснять все это». — Министерство внутренней безопасности? — офицер отпрянул назад, помотав головой. — Черт. Я и не думал, что крушение самолета настолько серьезное дело. — Он бросил на меня вороватый взгляд, понизив голос, словно вокруг были люди, которые могли бы подслушать. — Так что на самом деле там творится? Вы, ребята из правительства, целыми днями ездите туда-обратно. Это что, было нечто вроде террористического акта или чего-то подобного? — Простите, но я не вправе говорить об этом, — чопорно ответил я, опуская руку с удостоверением. — И тебе следовало бы получше подумать, прежде чем спрашивать. Тебе повезло, что у меня нет времени докладывать твоему начальнику. — Эй, не будь таким высокомерным, агент. — Офицер шагнул назад с кислым выражением лица. — Выскочки из правительства, думаете, что можете приезжать и приказывать нам, но вы ошибаетесь. Это не твой город. — Но он отошел назад, кивнув нам за ограждение. — Проезжайте. Чем раньше вы закончите, тем быстрее уберетесь. Ликуя, я поднял стекло и двинулся дальше по дороге, наблюдая, как мигающие огни уменьшаются в стекле заднего вида, пока мы не завернули за поворот, и те полностью пропали из виду. — Это было просто, — пробормотала Эмбер. Я самодовольно ухмыльнулся. — Как я и сказал, Искорка. Мастер лжи прямо перед тобой. Все же нам не стоит испытывать удачу. Постарайтесь ни с кем не разговаривать, пока мы будем здесь разнюхивать. И если вам случится увидеть хамелеона, дайте мне знать, чтобы мы смогли быстро убраться отсюда. Люди могут ничего и не заподозрить, но она определенно что-то поймет, если увидит трех драконов, слоняющихся поблизости. Когда мы повернули за угол, перед нами предстал «город», группа захолустных домов и трейлеров ютились между горами по обеим сторонам дороги. «Это он? — подумал я. — Город, вероятно, сильно сказано. Какого черта «Коготь» вообще тут забыл? Чего они хотели?» Я съехал с дороги, припарковав машину на первой подъездной дорожке к дому на хорошем расстоянии от центра города и людей, разгуливающих по городу. Я заметил много правительственных агентов. Мужчины и женщины в черных костюмах, наряду с несколькими в форме. Что-то здесь определенно происходит. — Держимся вместе, — предупредил я, когда мы покинули транспорт. — Помните, мы Министерство внутренней безопасности, вы вдвоем — наши ассистенты, и мы здесь для того, чтобы оценить ситуацию. — Ни одного гражданского, — пробормотал орденец, осматривая улицу. — Все здесь федералы и разного рода агенты. — Город пустой. — Да, заметил. — Я прищурился, стараясь избавиться от дискомфорта, возникающего внутри. — Здесь что-то не так. Ясно как день, что это не имеет ничего общего с падением самолета. Как бы сказал Уэс, у меня нехорошее предчувствие.