Я отступил назад, и двери захлопнулись, человек пропал из виду. Я повернулся и направился вдоль почти пустых коридоров, минуя нескольких людей в офисной одежде, пока не нашел зал заседаний С. — Ждите здесь, — в дверях обратился я к охранникам. — Не хочу, чтобы меня отвлекали. — Они молча кивнули, прежде чем встать по обеим сторонам дверного проема, сцепив руки перед собой, и стали смотреть сурово и угрожающе. Открыв двери, я шагнул внутрь и закрыл их за собой. Повисла тишина. Я находился в прохладной комнате, тонущей в полумраке, со строгими белыми стенами, без окон во внешний мир. Длинный стол окружили черные кожаные стулья, пол устилал ковер, на столе стояла единственная прямоугольная коробка. С секунду я не двигался, уставившись на неприметный ящик на столе. Он не был маркирован и ничем не привлекал внимание. Первый из нескольких ящиков, которые будут прибывать сюда, перед тем как продолжить свое путешествие в хранилище. Я знал, что он запакован крайне тщательно и не мог быть вскрыт по случайной ошибке. Никто из человеческого мира не догадался бы, что лежало внутри. У меня скрутило живот, и я сердито встряхнулся. «Прекрати это, Данте, — приказал я себе. — Ты ведешь себя нелепо. Здесь нечего бояться». Сжав зубы, я направился к столу через комнату. Нож для бумаги лежал на одной из посылок. Я поднял его и без колебаний скользнул лезвием вдоль коробки. Внутри была еще одна, поменьше, я вскрыл и ее. Когда я сделал это, запах дыма и гари вырвался наружу, снова заставляя мой желудок скрутиться. Коробка была заполнена одеждой, запечатанной в пластик и аккуратно подписанной, но дымное зловоние въелось во все. Ткань подгорела, была опалена и превращена в клочья, но я знал, что только это не являлось достаточной причиной для того, чтобы увозить все это с места происшествия. Положив пакеты на стол, я внимательно изучил их и, наконец, увидел то, почему эти лоскуты одежды перевезли сюда. Они были не просто опалены, некоторые из них были разорваны на части. На нескольких остались колотые дыры от острых клыков и когтей, материал вокруг дыр окрасился темным — кровью. Доказательства того, что эта одежда и кто бы ее ни носил не только сгорели, но и были растерзаны. «Разорваны драконами на части. Моими драконами. Сосудами, которых я послал уничтожить город». Я уставился на груды опаленной ткани, заставляя себя осознать случившееся. Массовые смерти и разрушения, кровь, боль и страх на моих руках. Я не выжигал и не разрывал этих людей лично, но именно я отдал приказ. Сосуды были моим инструментом, так же, как пистолет или клинок, и я использовал их для резни. «Жертва необходима». Я знал, что это правда. Понимал, что все сделанное было во благо нашей расы. А сосуды являются наиболее могущественной силой в войне со Святым Георгием. С ними мы, наконец, сможем изменить ход событий, нанести настоящий удар по нашим древним врагам. Численность всегда оказывалась нашим слабым местом, недостаточное количество особей, чтобы сражаться с Орденом в ответ, и каждая потеря вела нас к вымиранию всего нашего вида. Сосуды изменят ситуацию. Без них мы бы до сих пор оставались безоружными и в огромном меньшинстве. Без них Святой Георгий все еще толкал бы нас на грань вымирания. Но существовала разница между отправкой сосудов на войну со склонным к геноциду, серьезно натренированным солдатом, который ненавидит наш вид, и нормальными, обычными гражданами, даже не подозревающими о существовании драконов. И было большое различие между нападением на тяжеловооруженных людей в броне и тех, мирно спящих в своих постелях. Общине не оставили ни единого шанса. Они даже не поняли, кто их убивает. «Что подумает обо всем этом Эмбер? Что она будет думать о тебе?» Я мрачно улыбнулся. Я знал, что сестра подумала бы. Она была бы потрясена и пришла бы в ужас. Называла бы меня всевозможными жуткими именами. И оказалась бы права. Я выбрал такой курс для блага нашей расы и наших людей. Она никогда бы не поверила этому, но я все еще делал это ради нее. Ради всех нас. И хотя я никогда не признаю этого вслух, я также делал это для себя. Я уже почти там. Нахожусь к своей цели ближе, чем когда-либо, но еще не достиг ее. «Еще один шаг, — говорил я себе, — еще один шаг к вершине и тому, чего я желал больше всего». К свободе. Молча я составил заметку о вещах в ящике, тщательно делая записи обо всем в свой планшет. Скоро прибудет еще больше — больше коробок, полных горелой одежды, крови, пепла и смерти. Я буду так же обследовать их, прежде чем они отправятся в свое последнее путешествие в хранилище, но я увидел все, что нужно. Теперь я должен был ждать и верить Старейшему Змию, как всегда и делал. Мы снова возродим могущество нашей расы. Вместе мы не только спасем наш вид от вымирания, но также и удостоверимся, что ни Святой Георгий, ни любые другие люди впредь никогда не станут угрозой нашему существованию. Любой ценой. * * * Остаток дня прошел как в тумане, в составлении каталогов, встречах, телефонных звонках и новых встречах. Я намеренно загружал себя, используя работу как защиту от собственных мыслей. Единственное, что раздражало, это аура страха и напряжения, протянувшаяся через весь день. Все же я засиделся допоздна, оставаясь за своим рабочим столом, когда большинство остальных сотрудников уже отправились домой. К тому времени, как я сделал последний звонок в головной офис «Когтя» и повесил трубку, кабинеты опустели, и солнце закатилось за горизонт. Вздохнув, я откинулся на спинку стула и взглянул на настенные часы, одновременно с облегчением и боязнью, что день почти закончился. Два моих телохранителя возвышались поблизости, безмолвные и покровительственные, даже несмотря на то, что рядом никого не было. Я бросил на них взгляд и слегка нахмурился, осознав, что даже не знаю их имен. — Время идти, сэр? — спросил один из них. Я сделал долгий выдох и встал, устало потирая глаза. — Да, — просто ответил я. — Вызови машину. Скажи, чтобы ждали на парковке. — Конечно, сэр. Мы направились к выходу через пустое здание, тихие безлюдные коридоры и спустились на лифте. Двери на подземную автостоянку распахнулись, она была по большей части пустой, но несколько машин все еще оставались припаркованными на забронированных для них местах. Я заметил наш автомобиль и энергично зашагал к нему. Тени сгущались вокруг нас, и мои туфли лихо стучали по бетонному полу, отражая внезапный глухой стук моего сердца. Я задержал дыхание, но мы добрались до машины без происшествий, и я с облегчением опустил плечи. Один из охранников открыл двери пассажирского сиденья, и я скользнул назад, когда дверь позади меня закрылась. — Здравствуй, Данте. Мое сердце замерло. Напротив меня сидела Эмбер, ее глаза сверкали жестким зеленым светом в полумраке машины. Я оцепенел, замки закрылись с громким щелчком, моя родная сестра подняла черный пистолет и наставила мне в лицо. Часть II Обращение Змия Данте Прошлым летом — Эмбер, когда умерли ваши родители и что явилось причиной смерти? Я мог чувствовать ее нетерпение по тому, с какой неохотой она оторвалась от окна, по раздосадованному взгляду, пронзающему нашего сопровождающего, мистера Рамси. Даже с наушниками в ушах я знал, о чем она думает. Она до смерти хотела выбраться наружу, едва ли не лопаясь от нетерпения. — Эмбер, ты меня слушаешь? Ответь на вопрос, пожалуйста. Эмбер вздохнула. — Джозеф и Кэйт Хилл погибли в автомобильной аварии, когда нам было семь лет, — произнесла она таким голосом, словно читала стихотворение. Я поморщился от того, как натянуто и неэмоционально прозвучал ее голос, но мистер Рамси, казалось, этого не заметил. — Продолжай. — Они собирались посмотреть мюзикл на Бродвее, «Вестсайдскую историю», но по пути домой пьяный водитель сбил их, — продолжала Эмбер таким же скучающим монотонным голосом. — Мы с братом отправились жить к бабушке и дедушке, пока дедушку Билла не скосил рак легких, и он больше не смог заботиться о нас. — Она не прекращала рассказ, но ее взгляд снова устремился в окно на океан прямо под стеклом. Я знал, ее это убивало, находиться так близко, и все же не иметь возможности прикоснуться. «Держись, сестренка. Мы почти на месте». — Данте, — мистер Рамси переключил внимание на меня, как я и ожидал: — Какова реальная задача вашего пребывания в Кресент-Бич? Я вытащил наушники из ушей и нажал паузу на своем айфоне, чтобы обратить все внимание на человека. Эмбер, вероятно, была настолько отвлечена, что едва ли могла думать, но я не забывал истинной причины, по которой мы здесь. — Наблюдение и внедрение, — спокойно ответил я. — Научиться взаимодействовать с людьми, быть человекам. Влиться в их социальную структуру и заставить поверить, что мы одни из них. Эмбер закатила глаза, как всегда высмеивая мою идеальную преданность. Я слегка пожал плечами. Меня это не волновало; кто-то должен опускать нас на землю. Остаток поездки прошел в тишине, и вскоре мы подъехали к небольшому скоплению опрятных белоснежных вилл и чистеньких двориков. Я наблюдал, как дома проносятся мимо, и видел множество гуляющих людей. Они выглядели такими… беззаботными, подумал я. Беззаботными и несведущими. Совершенно не подозревающими, что два дракона наблюдают за ними с заднего сиденья машины. Эмбер здесь понравится. Мы свернули на подъездную дорожку к одной из множества вилл, стоящих вдоль дороги, и после короткого напутствия нашим опекунам мистер Рамси уехал, и наша назначенная «тетя» показала наши комнаты. Закрыв дверь, я положил свой небольшой чемоданчик на кровать и огляделся по сторонам, подмечая все. Вот оно как. Внедрение официально началось. С этого момента и дальше все, чему я научился, все мои тренировки найдут применение на практике. Когда в конце лета «Коготь» вызовет меня, я буду готов ко всему, что бы они от меня ни потребовали. Если я смогу удержать мою бесшабашную, вспыльчивую близняшку от безумных действий. «Легче сказать, чем сделать, Данте». Я быстро переоделся, затем направился к комнате Эмбер, зная, что она покинет дом так быстро, как только сможет. Я даже не успел постучать в ее дверь, когда та распахнулась и сестра налетела на меня. — Уф. — Я попятился назад, поморщившись. — Ау. Ну, я собирался спросить, не хочешь ли ты исследовать пляж — «…вместе. Так я смогу приглядывать за тобой и удостовериться, что ты не превратишься и не улетишь в закат, или не выйдешь из себя в окружении людей и не сожжешь их дотла…» — но, похоже, ты меня опередила. Эмбер улыбнулась мне той самой зловещей и вызывающей улыбкой, словно бросала мне вызов, как тогда, когда мы все еще во всем соперничали друг с другом. Не понимая, что она вечная фаворитка, я соревновался только потому, что победа была единственным способом заставить их замечать меня. — Наперегонки к воде, — бросила вызов она. — Брось, сестренка. Мы не на тренировке боль… Но она уже оказалась позади меня, слетела вниз по лестнице, и я бросился в погоню. Позже, после утопления друг друга в океане, наконец, насытившись им, мы с Эмбер прогуливались вдоль побережья, высматривая наш новый дом. Эмбер казалась особенно завороженной серферами вдалеке на глубокой воде, скользящими по волнам на своих разноцветных досках, и понимание того, что однажды она тоже захочет попробовать, слегка беспокоило. Плавание являлось единственной тренировкой, которой не уделялось много времени в пустыне Мохаве. Пока мы продолжали идти вдоль полоски пляжа, глаза Эмбер оставались широко распахнутыми, она крутила головой во все стороны, но я выискивал кое-что особенное. И нашел пару минут спустя — группу людей-подростков, играющих в пляжный волейбол. Я пристально рассматривал их, пока мы приближались; большинство из них были привлекательными — для людей — атлетического телосложения, явно состоятельные. Идеально.