Многого тогда от меня добьешься? А посему надо спать, милая барышня Саша! Я включила музыку и закрыла глаза. Кенди Найт пела своим хрупким голосом о любви, и я понемногу расслаблялась. Все спокойнее становилось мое дыхание. И уходила в небытие Таня, держа почему-то за руку Тараску, и им все на свете прощалось как убиенным… Я засыпала. * * * Мне снились байкеры. Как в американском фильме. То есть это были не наши байкеры, а такие кондовые, с квадратными мордами и в фашистских касках. Своей комплекцией они могли потягаться с чемпионами по реслингу. Судя по выражению их лиц, уровнем интеллекта тоже. Они стояли на ночной дороге, сбившись в стаю, как голодные шакалы, и таращились в темноту. Я прекрасно знала, кого они ждут. Они ждали меня. Чтобы потягаться со мной в скорости, только ставкой в нашей игре была жизнь Пенса. Я знала, что мне во что бы то ни стало надо обыграть этих козлов. Поэтому я шагнула в их круг, и… Телефон надрывался так, что все чертовы байкеры разбежались. Я проснулась и схватила свой мобильник. — Алло, — проговорила я сонным голосом. За окном уже было достаточно светло, но все же не настолько, чтобы мне захотелось вскочить и бодро встретить наступающий день. Честно говоря, я проспала бы еще часов пять как минимум! — Сашка? Голос Ларикова был приглушенным, будто он тоже боялся разбудить свою драгоценную Лизу. — Ну, я, конечно, — проворчала я. — Тебя осенила гениальная мысль? Часы показывали половину шестого утра. — Саш, только что позвонил Ванцов. Мать Тарасюка нашли в ванной… Я подскочила на кровати. — Что? — Она покончила с собой, Сашка! Ее не убили. — И то слава богу, — пробормотала я. — В нашем деле, похоже, и самоубийства можно расценить как подарки судьбы. — Ну, если учесть, что она была важным свидетелем, я не нахожу это подарком. — Да я тоже не прыгаю на кровати от восторга. Мне ее все-таки жалко. Несчастная женщина… — Саш, дело в том, что перед смертью она позвонила в милицию и призналась в похищении Алисы. Собственно, поэтому ее и нашли. Милиция приехала — а она уже мертвая, с перерезанными венами… Они сказали, это был акт отчаяния. Так что дело можно закрывать. — Ага, — кивнула я. — Если бы не было заказчика этого славного деяния, я бы так и поступила. Но есть одно «но», Андрей! — Саша! — Нет, ты меня послушай, а? Им это заказали. Понимаешь? Повторяю — есть заказчик. Полная гнусь, между прочим! — И на чем ты основываешься? — Если бы его не было, Ларчик, Таня была бы жива. Ее убрали потому, что она знала, кто он. Или узнала… Поверь мне, мать Тарасюка ее убивать бы не стала, а Тарасюк к тому моменту был сам убит. Так что прости, но я настаиваю на том, что дело закрывать нельзя. — Даже если нам не заплатят? — Они заплатят, — сказала я. — По простой причине. Все это крутится вокруг маленькой Алисы и семейства Аржановых. И пока чертов заказчик на свободе, семья Аржановых в опасности! Судя по его манерам, он не самый порядочный человек на свете, а сейчас и вовсе стал напоминать мне голодного и злого койота! — Ладно, малыш, приедешь, потолкуем, — пригрозил Лариков. Но я-то знала — пока я буду добираться до него, он сто раз все обдумает. А обдумав, будет вынужден со мной согласиться! * * * Раз уж тебя разбудили в такую рань, глупо опять засыпать. Надо вставать и снова идти, идти — пока не устанешь от мрачных впечатлений. Я сидела на кухне, пила чай и смотрела в окно, размышляя о своей жизни. В тот день, когда я увидела это объявление и встретилась с Лариковым, знала ли я, что моя жизнь отныне будет напоминать русскую рулетку? Барабан крутится, гос-спода! Оп-алле! Какой чертов билетик удачи вытащит некая мадемуазель Данич? Может быть, ее скосят автоматной очередью? Или — пырнут ножом? Что еще веселого уготовано судьбой? Подсыплют яду, подсунут взрывчатку, пристрелят в упор из пистолета? За два года работы я насмотрелась такого, что любая нормальная девица уже обратилась бы к психиатрам! Вот такое у меня было с утра настроение, и сегодняшнее утро ни в коей мере не претендовало на оригинальность… Мне надо сейчас тащиться к Ларчику в агентство, потом встречаться с предполагаемым убийцей и ждать новых подарков судьбы… «Сюр-прайз!» — и судьба ощерится в злой ухмылке, подкидывая мне новый труп! И единственное слабенькое утешение — пока это не твой собственный. Но эти мерзавцы научились убивать быстро, это думать у них не очень получается — а на убийства у них сверхъестественный талант… Глава 12 Лариков бодрствовал с того самого момента, как поднял с кровати меня. Так что поворчать, что не дают выспаться, мне не удалось. С какой стати? Если твой босс сам отказывает себе в личных удовольствиях, то все по справедливости! На кухне молча страдала вместе с нами бедняга Лиза — его большая любовь и тоже детектив. Она страдала довольно плодотворно, так как успела сварить нам кофе. Теперь мы сидели, пили кофе и разговаривали. Если, конечно, это можно назвать разговором. — Получается, что, оставшись без денег, Аржановы будут вынуждены продать фирму, — сказал Лариков. — Вот такие пироги! Не квартиру же им продавать… — Ничего не поняла, — развела я руками. — Они же могут прожить на зарплату? — Нет, — покачал головой Ларчик. — Лямин влез в долги. И эти долги ему согласны простить, но при этом он должен отдать фирму. А фирма-то не его! Она принадлежит Виктории Аржановой — вполне официально. По завещанию. Папа у нее был умный, фирма — фактически акционерное общество, и основной пакет — у нее. Самому Виталику принадлежит столь незначительное количество акций, что я бы на его месте застрелился… А тут еще его дамочка. Последнее время отношения с Викой у него вообще развалились — особенно после похищения Алисы. Вот тоже странность! Будто его все это не касалось! Поэтому, естественно, я прощупал его на причастность. Признаться, очень велико искушение подбить все бабки под него, но он никак не вяжется с байкерами. Про Тарасюков он никогда не слышал или просто вид делает, что не слышал. Забрать Алису из школы он просил жену и никому больше ничего не говорил. — Однако они знали, что его там не будет… — усмехнулась я. — Значит, этого типа никак не притянешь к похищению? — А если в качестве заказчика? — задумчиво спросила Лиза. — И тут у него чисто! Для того, чтобы заказать, надо заплатить, так? А чем он заплатит? — Ну, хорошо. А кому он должен? Это уже я. Я почти проснулась. Ко мне вернулась способность мыслить. — Он не говорит. У меня вообще создалось впечатление, что он смертельно боится этого человека. Я, конечно, попробую еще раз с ним поговорить сегодня, но…